Под покровом тьмы. Легенды Эруада. Книга первая

Флаури и Джорджио натянули поводья.

– Ты тоже слышал? – невозмутимо произнес Джорджио, глядя вглубь леса.

Кони настороженно заплясали.

– Может торговцы… – осекся вдруг Флаури, – а где тогда телеги?

– Чего гадать. Пойдем, поглядим! – спрыгивая с Арнаура, сурово бросил брат.

– Ну… Пошли, – с сомнением в голосе согласился Флаури.

Лес казался каким-то встревоженным, обеспокоенным. Чувствовалось даже, словно он пытается предупредить их: «Осторожно, друзья! Здесь очень опасно!»

Они оба спешились и, привязав коней, исчезли между деревьев. Капли дождя шелестели в их кронах, словно пытаясь сыграть незатейливую монотонную мелодию. Где-то правее фыркнул конь, и двое, медленно переступая, направились сквозь густые заросли. Между огромных многолетних дубов, стоявших горделиво и непреклонно, будто бы собравшись здесь на особый совет, показалась конская морда, испуганно глядевшая на подкрадывающихся людей. Красивая золотистая масть с пышной белоснежной гривой и не менее прекрасным хвостом, резное седло с позолоченными пряжками на широких черных ремнях – порода королевской знати, сомнений не было.

Конь нервничал, постоянно и судорожно переступая с ноги на ногу. И чем ближе подходили братья, тем сильнее животное беспокоилось. Он то и дело решался ринуться прочь, но что-то его в последний момент останавливало. Он не был привязан, однако дергался изо всех сил, пытаясь вырваться из каких-то других, незримых оков.

Все же инстинкт самосохранения сыграл главенствующую роль в поединке чувств и эмоций. Завидев приблизившихся почти вплотную братьев, конь вскочил на задние ноги, пронзительно заржал и бросился дальше, вглубь леса.

Подойдя к тому месту, где только что в страхе трепетал хафлингер, Флаури и Джорджио не заметили ничего странного. Правда, тщательно приглядевшись, Флаури вдруг увидел среди трухлявых позеленевших мхом пней и поломанных кустов кожаный сапог. Рядом еще один… Да вон и…

– О, боги!!! Это же человек!!! – взорвался Флаури, отскочив в сторону.

Они раскидали в стороны, нарочно наваленные здесь ветки, и перед их глазами предстало ужасное зрелище. Уже окоченевшее мертвое тело буквально было рассечено надвое от плеча до пояса. А лицо несчастного…

– О, Великий Фар-Фалиен! Что с ним сделали? Где его лицо? – Приступ тошноты вдруг одолел Флаури и он, закрыв ладонью рот, отшагнул в сторону. Но внезапно накатившийся комок все же отступил.

Какой-то изверг беспощадно изуродовал человека. Лицо было просто-напросто сорвано с его головы вместе с волосами. Раскрытые глаза выражали такую адскую боль, что кровь стыла в жилах.

Человек явно был ограблен: на нем осталась только легкая белая рубаха, хотя кровь пропитала ее почти всю, да портки. В такой одежде сейчас и бродяги не ходят.

Но вот что странно. Сапоги, вполне приличные, как показалось, работы мастеров Эйрдалла, с явно выраженным заостренным и загнутым вверх металлическим носком, остались на нем. Такие могли быть сделаны и на далеком юго-востоке, некими кочевниками, но качество уж совсем поражало – аккуратный ровный шов, добротно выделанная бычья кожа, твердая обтекаемая подошва, без зазубрин и необтесанных углов, которые допускали непрофессиональные западные сапожники. Ни один уважающий себя мастер допустить  халтуры не мог; с ним просто не стали бы дальше иметь дела. Подобные сапоги продавались практически везде, и в Алакорн их тоже привозили.

Что же было надето на убитом, если оставлена отнюдь не дешевая обувь? Да и кто он вообще такой? Не торговец определенно. Ни одного признака, указывающего на принадлежность человека к какому-либо роду, гильдии или государству…

– Похоже, здесь случилось самое страшное! – задумчиво закусил губу Джорджио, и, прочитав в глазах брата немой вопрос, продолжил: – Если убитый не из простого люда, то в Даллор-Куре начнется большая суматоха. Преступления против власти признаны самыми тяжкими, и наказание за их совершение – мучительная смерть. И я бы не позавидовал тому, кого обвинят в содеянном.

Флаури и Джорджио поспешили убраться поскорее с места убийства, дабы кто-нибудь не заметил их рядом с трупом. Доказывай потом, что проезжал мимо и ни в чем не виноват. Люди здесь впечатлительные да недоверчивые. Скрутят и сдадут патрулю близ Даллор-Кура. Но сообщить о находке братья все же сочли необходимым.

Они осторожно вышли из леса, предварительно оглядев окрестности в поисках нежелательных свидетелей. К счастью, вокруг оказалось пусто. Отвязав коней, братья задумчиво переглянулись. Джорджио насыпал возле края дороги небольшую кучку ломаных веток, чтобы легче было заметить место трагедии. После они вскочили в седла и галопом понеслись дальше.

Тем временем потоки воды, изливаемые небесами, поутихли, превратившись в обыкновенный монотонный дождь, который, ясное дело, прекратится очень нескоро. По весне такие дожди на севере королевства были не редкость и могли продолжаться неделю-две, затапливая поля и размывая дороги. Еще впереди пора, когда торговцы станут опаздывать на рынок Даллор-Кура и возвращаться домой за полночь, застревая в глиняной жиже.

Острые шпили серых сторожевых башен медленно поднимались из-за зеленеющих холмов, словно вырастая на глазах из-под земли. Это означало, что ехать до города оставалось еще минут двадцать пять-тридцать.

Дорога круто уходила вверх, заставляя коней перейти на рысь. Обычно в этом месте торговые обозы тянулись лениво, еще больше скрипя колесами под тяжестью наваленных грузов, а торговцы то и дело вытягивали шеи, следя за тем, не упало ли что-нибудь с их телеги.

Флаури, очутившись на вершине, легонько натянул поводья. Давно он не проезжал этой дорогой. Обводя взглядом раскинувшуюся перед ним картину, он внутренне восхищался невообразимыми красотами здешних мест. Даже густая пелена дождя не могла затмить блещущие жизнью равнины.

Сам Даллор-Кур находился под защитой горных цепей, окружавших город с севера и запада. Словно накрытый каменным капюшоном, он существовал беззаботно, жизнь в нем текла спокойно и размеренно. Огражденный белыми стенами и ощетинившийся множеством смотровых и замковых башен как огромный еж, Даллор-Кур являлся неприступной крепостью для завоевателей, поэтому за свое тысячелетнее существование он не знал горечи разрушений и грабежей. Через горы пробраться к нему вряд ли сумел бы даже самый ловкий эльф. В южных лесах повсюду расставлены тайные сторожевые посты, по тракту до развилки на Эйрдалл и Кьёрденфелл непрерывно ездили патрули, так что кочевые племена, широко заселившие земли на юго-востоке, недолго пытались пробиться через пограничье Алакорна.

– В другой раз будешь любоваться! – оторвал от размышлений брата Джорджио.

Он кивнул в сторону Второй столицы, поторапливая Флаури, и тот пришпорил Сириуса.

Вблизи города они наткнулись на выезжающий в караул патруль. Сообщив о месте преступления, братья надеялись продолжить путь, но старший патруля потребовал удостовериться в личности докладчика. Изучив пропуск Джорджио, выданный ему в Академии, патрульный записал что-то себе в небольшую книжку в темно-коричневой кожаной обложке. Предупредив о возможном вызове к капитану стражи Даллор-Кура в ближайшее время, он отпустил ребят.

На посту у сторожевых башен их задержали ненадолго. Джорджио вновь предъявил пропуск, и стражник, сонный и недовольный тем, что приходится так рано вылезать из своей будки, да еще в дождь, молча махнул рукой, разрешая путникам проехать.

– Не успел еще глаза продрать, что ли? – возмущенно заявил Джорджио, когда они отъехали от поста, – Обычно без пропуска пускают, а тут… Забыл что ли мое лицо?

– Посмотрите, какая важная персона! Тебя, может, и наместник без разговоров вином потчует? – широко улыбнувшись, ткнул брата кулаком в бок Флаури.

– Когда ты в последний раз был-то здесь? Тебя же никто не знает! Ехал бы один! Только пришлось бы тебе с полчаса объяснять этому стражнику, что ты не варган какой-нибудь!

– Я что, похож на варгана?! – возмутился Флаури, не восприняв шутку.

– Ты, нет! Но…

– Тогда в чем проблема? – прервал брата Флаури и хотел что-то еще сказать, но увидел, как на следующем посту перед самыми городскими воротами зашевелились стражники. На этот раз останавливать их не стали. Здесь юношу узнали. Солдат еле заметно кивнул. Джорджио ответил тем же.

– Варгана вот поймал, везу к наместнику! – деловито вскинув подбородок, резко выпалил Джорджио.

– Похож, похож… – подыграл ему стражник, и весь пост разразился громким смехом.

– Ты, конечно, не похож, – продолжил разговор Джорджио и заулыбался: – Но так считаю только я.

Флаури саркастически скорчил гримасу радости, показывая таким образом, что благодарен за столь «добродушное» отношение.

Копыта застучали по подъемному деревянному мосту, который был опущен в ожидании торгового каравана. Его огромные цепи тянулись высоко к вершине крепостной стены, где находились механизмы управления. Ворота венчала геральдическая эмблема королевства – уже знакомый золотой дракон на черном щите, раскинувший величественные крылья, словно лучи солнца, над землями королевства. На сторожевых башнях неподвижно, словно статуи, стояли стражники.

Серая громада арки городских ворот проплыла над головой. Братья проехали небольшой коридор и очутились во внешнем кольце города – самом обширном районе, где проживали все простые подданные, располагались таверны, рынок и различные мелкие мастерские. Всё здесь жило простой незамысловатой, но, в то же время, интересной жизнью. Дорога, вымощенная тем же белым камнем, видимо, была центральной. От нее лишь расходились в разные стороны неширокие песчаные тропинки, ведущие в переулки между домами.

Братья направили коней по главной дороге к внутреннему кольцу. На первый взгляд здесь оказалось довольно трудно проехать. Разодетый в цветные кафтаны и платья народ вываливал на улицы с корзинами, полными разнообразной выпечки, постиранного белья и специй, с телегами, набитыми тюками и мешками, кто-то вел с собой скотину, кто-то спешил уладить повседневные дела. Казалось, вот-вот и сейчас все разом столкнутся – такой нескончаемый и насыщенный поток людей и животных заполнял городские улицы. Но, к удивлению Флаури, никто даже и локтем никого не задел. Будто бы здесь каждый имел свою собственную дорогу, что шла в обход остальных.

Весьма невысокие, хоть и двухэтажные, каменные домики стояли, плотно прижавшись друг к другу, словно четкий строй королевского полка. И лишь когда дорога уходила вверх, они образовывали подобие огромной лестницы, ведущей, казалось, в небеса. Справа от дороги за домами высилась стена внутреннего, административного кольца, где располагались и замок наместника, и академия, и королевские мастерские, а также дома наиболее известных и занимающих высокие должности на службе господ.

У Флаури глаза слепило от сверкающей белизны города и пестроты красок в людских одеяниях. Да, здесь одевались довольно прилично даже не богатые слои населения, поскольку работали все, кто имел руки и ноги. Шелка, бархат и меха были, конечно, уделом высших сословий, но даже простой лесоруб мог себе позволить обзавестись праздничным костюмом, отличавшимся качественным шитьем.

Помимо мастерских, люди работали во фруктовых садах, в полях, занимались промыслом; не обделенные силой и здоровьем трудились в каменоломнях и шахтах, где человеческий труд ценился очень высоко, и также высоко оплачивался. Даллор-Кур славился мехами и кожами на весь Алакорн. Ближайшие леса буквально трещали от наводнявшей их пушнины. И те, кто достойно обучился охотничьему мастерству, уже давно обустроились во внутреннем кольце города, обвешав стены своих домов причудливыми трофеями.

Город не замолкал ни на секунду. Людские голоса и крики, детский смех, конское ржание и стук копыт, лязганье металла, удары кузнечного молота и жар мехов. А запахи! Даже из проулка, ведущего к городскому рынку, доносилась невероятная смесь пряностей, выпечки и жареного мяса. В желудке предательски заурчало.

– Почти пришли, – сказал Джорджио, отвлекая брата от восхищения городскими изяществами. Невдалеке показались черные железные ворота внутреннего квартала.

– Времени у меня почти нет. Так что к наместнику пойдешь сам. Расскажешь все, как есть, и попытайся выяснить, что же случилось с Мадо, – доставая пропуск в Академию, произнес Джорджио. – Потом мигом домой!

– Предъявите ваши бумаги! – четко заговорил вытянутый, как струна, стражник.