Лабиринт

Аникеев открыл кран с холодной водой, побрился бритвой, подаренной Павловым. Когда температура воды стала приемлемой, он залез в ванную, с сожалением отметив, что воды все равно мало. Но и той воды ему вполне хватило, чтобы смыть с себя пот, запах лабиринта и запах Эймы.

Выйдя из ванной комнаты, он прошел на кухню. Там стоял запах его детства – запах картофельного пюре и котлет.

– Хотела в Новый год открыть, но по такому случаю…

Наталья достала из настенного шкафчика банку зеленого горошка, открыла её и высыпала горошек глубокую тарелку.

– Может, не стоило идти на такие жертвы? – спросил Иван, присаживаясь за стол и оглядывая кухню. Он будто попал в гости к своей бабушке по отцовской линии. Даже в двадцать первом веке у неё вся мебель была из советских времен. Всё – старое. Всё ломается. Иван много раз приходил к бабушке и чинил «совковую» мебель, советовал ей выкинуть весь этот хлам, но бабушка категорически отказывалась расставаться со старой мебелью, говоря, что в советские времена всё делалось на совесть, а современная мебель – «картонка сраная». – Я не так уж и голоден.

– Ешь, – тетя Наташа посмотрела на Ивана, уперев подбородок в кулачок. Было в её взгляде что-то странное, знакомое, но давно забытое. Таким взглядом мать обычно смотрит на ребенка. Так на Аникеева уже давно никто не смотрел. – Сейчас компот налью…

Она хотела встать, но Аникеев остановил её легким прикосновением к рукаву халатика.

– Не надо компот.

– Почему?

– У меня есть кое-что покрепче, – Иван прошел в коридор, поднял с пола серебристый мешок. Вернувшись с мешком на кухню, он выудил из его чрева пару бутылочек с розовой жидкостью. Эти бутылочки он поставил на стол.

– Вино? – изумилась Наталья, прочитав название на блестящей маленькой наклейке в верхней части бутылки. – Ты где такое взял? Оно грузинское?

– Оно с Эймы, – честно ответил Иван, зная, что Наталья все равно ему не поверит.

– Эйма? – повторила Наталья. – Это где? В Прибалтике?

– Это планета! – ответил Аникеев.

– Ну-ну! – тетя Наташа рассмеялась. – Рассказывай мне тут сказки!

– А я – из будущего.

Последние слова Аникеева рассмешили Наталью так, как, наверное, не смогли бы в советские времена рассмешить ни Олег Попов, ни Юрий Никулин, ни Геннадий Хазанов.

– Наливай, – плечи тети Наташи сотрясались от смеха. – Из будущего он…

– Я знал, что ты не поверишь, – Аникеев разлил вино по стаканам. – Но такого вина ты точно никогда не пробовала и врядли попробуешь.

– За встречу, – Наталья подняла свой стакан, рассматривая розовое вино на свет. – Юморист…

– За встречу, – Иван кивнул. Стаканы звякнули.

Они пили инопланетное вино, сидя в обычной советской кухне. Казалось, что время для них остановилось. Иван рассказывал тёте Наташе про будущее, из которого он попал в лабиринт, про Эйму с её флорой и фауной, про Чирка, про Павловск. Наталья громко смеялась, слегка захмелев.

– Ну, ты фантазер! – говорила она. – Такое придумал!

– Это чистая правда.

Иван продолжал рассказывать про то, что в две тысячи одиннадцатом году почти на каждом углу – продуктовый магазин. Товаров в магазинах – завались. Очередей, как в советские времена, нет. Талонов нет. Всё можно купить, лишь бы были деньги.

– А КПСС в будущем есть? – сделав вдруг серьезное лицо, спросила тетя Наташа.

– Коммунисты есть, но у власти стоят демократы, – ответил Иван.

– Так ты не из КГБ? – спросила Наталья.

– Нет, – Иван вздохнул. – Я тебе соврал. Я работаю в службе безопасности Челябинвестбанка.

Наталья встала из-за стола, подошла к Ивану, провела по его волосам рукой, пристально посмотрела в глаза.

– Не знаю почему, но я тебе верю, – Наталья вздохнула. – Блестящий мешок, странная одежда, вино…

– И прошу тебя, тетя… Тьфу! Наташа! Никому о нашей встрече не рассказывай.

– А ты тоже никому ничего не расскажешь? –спросила Наталья, перейдя на шепот.

– Да!

– Хорошо…

– Что «хорошо?»

Наталья прижала указательный палец к губам Аникеева, легким движением руки развязала поясок халатика. К удивлению Ивана под халатиком ничего не было. Аникеев знал тетю Наташу, как маму Димы. В году две тысячи девятом или в две тысячи десятом он мельком видел её в магазине. Но это была уже пожилая женщина. За руку она держала внука. Но, глядя на её точащие коричневые соски, на красивые груди и на темный треугольник под животом, он подумал, что бабушка-то, оказывается, с огоньком!

Сев Ивану на колени, Наталья принялась осыпать его лицо поцелуями, потом прижала его лицо к своим грудям. Когда Аникеев стал ласкать языком её набухшие соски, Наталья застонала. Они ласкали и покрывали друг друга поцелуями. Потом Наталья обвила ногами торс Аникеева, он крепко сжал её ягодицы, поднялся с табуретки. Продолжая целовать Наталью, прижимая её к себе, он дошел до спальни, обставленной в лучших традициях советского времени. Там он осторожно положил Наташу на кровать, скинул с себя остатки одежды.

– О! – вырвалось у Натальи, когда Иван вошел в её лоно.

Да, – выдохнул Аникеев, начав движение, которое приносило им обоим наслаждение. Ему казалось, что это был сон. Все было слишком волшебно и нереально. Ногти Наташи, впившиеся Ивану в спину, были лучшим свидетельством того, что это происходит наяву. Иван рычал, как дикий зверь. Наталья сладострастно стонала. Они были где-то на подлете к раю.

Через час Иван курил на балконе «Космос». Темнело. Подул прохладный ветерок. Рядом, на низкой скамеечке, сидела Наташа. Она тоже курила, жадно затягивалась, выпуская в воздух струи дыма.

– Счастье есть, – произнес Иван, с восторгом оглядывая окрестности. – Есть!

– Да уж! – Наталья улыбнулась.

Иван нагнулся и поцеловал её в губы.

Внезапно раздался звонок в дверь.

– Кого это вдруг принесло? – Иван посмотрел на Наталью.

– Побудь здесь, я открою, – Наташа кинула сигарету в пепельницу. Распахнув балконную дверь, она пересекла гостиную и вышла в коридор.

Выкинув сигарету, Аникеев прошел в гостиную. Устроившись в удобном кресле, он стал слушать.

Когда Наталья открыла входную дверь, послышался встревоженный женский голос:

– Наташа! – кричала женщина. – Мне нужно позвонить в милицию.