Ведьма поневоле

– Хорошо. Давай поговорим.

Честно говоря, Стоян ожидал сопротивления. Он понимал, что она вот так, с боем, разрушениями и трупами куда-то не просто так попёрлась из безопасной крепости. Но сопротивления не последовало. Даже странно. Представившись Радмиле, он попросил место для переговоров. Та, недолго думая, отправила их в дом, поставив перед ними кружки и кувшин с холодным квасом. Могущественная ведьма, запросто корчующая огромные деревья, за которой сам сотник приехал, такое не каждый день случается. Радмила постаралась угодить гостям. Катя улыбнулась, настоящие переговоры, с напитками и видом из окна.

Начал Стоян издалека. Хлебнув кваса, он поведал Кате как мудрый и смелый воевода создал крепость и обезопасил окрестные земли. После того как крепость пару раз спалили к чертям собачьим, воевода настоял на её переносе не севернее, а наоборот, южнее и даже сам место хорошее выбрал, где с двух сторон она была защищена рекой, плюс, имела возможность постройки настоящего речного порта. Порт, очень громко сказано, но несколько торговых ладей там легко помещались. Собрав ополчение и взяв у князя дружину, он навёл страху на все окрестности и даже прошёлся по землям кочевников, «многие страдания и печали им неся». После этого безобразия он предложил нескольким влиятельным мурзам партнёрство в торговле. Те, поразмыслив, быстро сообразили насколько это выгодно и сами поуспокоили некоторых сородичей, из особо буйных. Не скупясь и отваливая князю изрядную долю доходов, он получил полную свободу действий и реальную власть, даже присланного дьяка (не церковный сан, административная должность) волкам скормил «прогневавшись», что было немыслимым хамством. И вот, сформировав собственную сильную дружину и милицию, организовав службу, он уже многие годы охраняет рубежи от врагов, защищая множество деревень и торговые маршруты.

Прошли многие годы относительного мира, но ситуация меняется. К власти пришли новые люди – алчные, глупые, не битые, наглые. Нападения участились, соседи же больше завидуют чем помогают. В общем, Катя со своей силой была бы весьма кстати. Воевода предлагал ей службу и обещал приложить все силы для поиска её семьи. Если семья найдётся, обещал пристроить на хорошую должность мужа, а если нет – лично даст ей богатое приданое и выдаст замуж за самого знатного боярина из тех, кто помоложе да постатней.

Катя немного обалдела. Предложение, конечно, царское, никто не спорит. Но есть несколько «но». Если она отсюда быстренько не смоется, её выдадут замуж. Спрашивать особо не будут, ибо это местный способ легализации. Да и с её силой не всё ровно. Сны откровенно тревожили и вряд ли были только снами. Ещё существовала церковь с её представлениями о доступном человеку. Да много чего ещё тревожило. Какой-нибудь суеверный идиот мог просто вилы в бок воткнуть, только из-за цвета глаз. Это даже если не принимать во внимание необходимость участия в боевых действиях.

С другой стороны, а куда ей идти? В крепости она хотя бы будет иметь доступ к влиятельным людям и информации. Интернета здесь нет, забиться в глухую деревню не вариант. Блин, а бежала тогда зачем, да ещё и кучу народа поубивав? Как-то всё глупо получилось и трагично.

– Там люди погибли. Человек пять в мясорубку попало.

– Да, погибли. Одиннадцать человек. Ещё и воеводе половину костей переломало. Мы так и не поняли, что произошло. Не прояснишь? Ты ведь уже вышла из ворот. В тебя стреляли?

– Нет, не стреляли. Один из стражников начал меня оскорблять и обзывать нехорошо. Я разозлилась. Не надо было так, конечно… Мне жаль, правда.

Стоян посмотрел Кате в глаза. А ведь и правда жаль.

– Постарайся больше так не делать. Просто мне скажи, если что, я любого высеку за подобное. И про оскорбления забудь. Не было этого. Стража после твоего выхода из ворот решила тебя расстрелять из луков. Ты защитилась как умела, чтобы наверняка. Стрел мы на дороге понатыкали, их все любопытные видели.

– Но это не правда.

– Это нужная людям не правда. Мне очень жаль этих мужиков, как и другим, но мы не можем делать их невинными жертвами, а тебя душевно неуравновешенным чудищем. Они выпустили тебя из крепости, без приказа, и хотели тебя убить, без приказа. Ты защищалась, немного перестаравшись. Они погибли. Людей на площади ты убивать не хотела, это все видели. Если бы стражники не начали в тебя стрелять, ты бы их не тронула. Драка с летальным исходом. Обычное дело.

– Жёстко. А ты не такой и добрый, как я думала.

– Да я и не должен быть добрым. Работа у меня такая – защищать нашу землю и людей. В том числе и от дураков, которые сначала спрятались, а потом в спину гадости орать стали. Всё, забудь про них. Что скажешь на предложение воеводы?

– Это только воеводы предложение?

– Нет. Я желаю того же, как и подавляющее большинство остальных. Даже церковь за тебя. Отец Феодосий всем уши прожужжал про верующую ведьму.

Катя вздохнула, допила квас.

– Страшновато мне, если честно.

– Понимаю. Могу заверить, что рядом с тобой будут надёжные люди. Не последние люди, обладающие властью и возможностью её использовать.

– Вот от этого совсем не легче, – Катя нервно рассмеялась, – если, например, твой брат меня в речке утопить захочет, я и пискнуть не успею.

– Не захочет, не затем зовёт. Для тебя появление в обыкновенной деревне намного опаснее, если честно. Вот там и правда на вилы насадить могут. Глазки у тебя, как бы это сказать, жутковатые малость.

– Да, понимаю. Ты просто не знаешь, как это с моей стороны выглядит. Вопрос есть. Как часто мне придётся на войну ходить и людей убивать?

– Ну, этого даже я не знаю. Как враги нападут, так и будем защищаться. Ты не одна будешь, вся дружина будет рядом. Да и на счёт людей, здесь поспорить можно.

– В смысле?

– Как тебе эти люди? Что на этом хуторе живут?

– Добрые, заботливые.

– Всё, что у них есть – заработано их трудом. Они с рассветом идут в поле и возвращаются с закатом. Они сами строили себе дома, растили скотину, пахали, сеяли, жали. День за днём, перемешивая землю с потом и кровью мозолей, и даже слёз. Всё, что у них есть – результат их тяжёлого труда. Они хорошие люди и достойны сытой жизни. А степняки хотят их ограбить. Ничего не делая, не выращивая, не создавая, просто прискакать толпой и всё отобрать, хутор сжечь, девок снасильничать, стариков убить, остальных продать в рабство. Знаешь, что такое рабство? Ну так что скажешь, они люди? Ты считаешь их равными тем, кто живёт на этом хуторе?

– Нет.

– Вот и я о том же. Они могут сколько угодно кричать о том, что они знатные воины и право сильного брать всё. У меня другое мнение и пока я жив – буду таким черепа вскрывать и мозги править. Инструмент у меня, правда, не точный, смертность высокая. – Стоян положил на стол меч.

Оба улыбнулись. Катя задумалась о том, что и правда могла бы помочь. Ей не нравилась идея быть местным оружием массового поражения, но с другой стороны, если она окажется полезной, у неё будут реальные возможности в этом мире.

– Хорошо. Давай попробуем.

На улице послышался какой-то шум, конское ржание, топот. Выглянув в окно, увидели картину творящегося безобразия. Трое спешившихся всадников гонялись за Радмилой, норовя ухватить её за мягкое место. Девушка ругалась и уворачивалась, стараясь посильней ударить по рукам какой-то кочергой. Двое просто сидели в сёдлах, ещё двое были правее, разглядывая хутор.

– Кто это?

– Известно кто. Разбойники. Откуда только взялись?

К окну подошёл второй дружинник. Им был Чеслав, второй десятник.

– Пошли, спросим.

Надо отдать им должное, среагировали разбойники мгновенно. Едва заметив вышедшую из дома троицу, четверо конных выхватили луки, двое пеших бросились к коням, за щитами. С раскрытым ртом остался стоять только один балбес. Радмила тут же больно огрела его кочергой по голове и побежала к сараям. Правильно побежала! Не в дом, где оказалась бы на линии огня, а в сторону, словно хорошо подготовленный солдат занимать позицию.

Дружинники реагировали столь же быстро, закрыв Катю щитами, в которые тут же впились три стрелы.

– Катя, в дом, быстро! Чеслав, прикрой её.

Четвёртый стрелок метил в ноги, но промахнулся. Стрела пролетела межу ног у Чеслава и прибила к полу крыльца Катин сарафан. Продырявившая сарафан стрела словно разбудила растерявшуюся Катю. Рванув ткань, она выскочила из-за спины Чеслава и наискось провела рукой. На этот раз правой, едва не задев голову уже спустившегося с крыльца Стояна.

Разлетелся в щепки один из столбов крыльца, следом полетели разбойники. Передним особо не повезло. Им повыбивало все внутренности, сломало пополам, из спин повылезали позвоночники. Одному оторвало голову, двое попрощались с руками и вместе с лошадьми полетели в стену дома напротив. Меньше всего досталось двум крайним бандитам. Одного просто раздавила лошадь, второго перемешало вместе с маленьким заборчиком, но он был жив. Всё, кончились грабители.

Стоян резко развернулся.

– Ну и куда ты вылезла?! – начал ругаться он,– Стрелу в лоб захотела?

– Надо же, Катей меня назвал. Так скоро и в любви может признаваться будешь?

Чеслав заржал словно конь и пошёл за выжившим разбойником.

– Жена у меня. Красивая! И дети. Я тебе не паскудник какой, по юбкам тягаться. Да и тощая ты, не в моём вкусе.

– Стройная, Стоян-грубиян, стройная!

Надо было как-то отвлечься. Таким вот нехитрым образом хотя бы. А отвлечься было от чего. Из дома напротив вышла совершенно обалдевшая невестка и с перекошенным лицом смотрела на заляпанную кровью и кишками стену. Радмила вышла из своего укрытия в таком же состоянии, с высоко поднятыми от шока бровями и открытым ртом. Труп одной из лошадей, вообще, в окне застрял, залив кровью всю комнату.

Чеслав бросил Кате под ноги выжившего разбойника.