Нечто большее

– Такой родненький вредный цивилизованный аромат, напоминающий о доме! Станешь с тобой пассивной курильщицей. Эх. Хорошо, что мой кот ходит туда-сюда, навещает Михаила, смешит, скучать ему не даёт. Ну, а нам подвернулся редкий шанс пожить в мифическо-эпической древности.

– Скорее – выжить, – монотонно уточнил Барс, отчего Ален расхохотался раскатистым, как гром, смехом. Они вместе с задумчивым, почёсывающим затылок Шурой подошли на наше место ожидания во дворике, который и двориком-то уже было не назвать. Позарастали стёжки-дорожки… Я протяжно вздохнула, девчонки тоже подошли без настроения.

– Хватит тоски, это не наш стиль. Делать нечего, раз уж мы тут оказались… К тому же, по традиции, все домовые друг друга знают, и у нашего наверняка друзья есть, – Сват убрал трубку в карман.

– Да, ведь я харизматичен и неотразим, – прошелестело где-то сзади. – Друзья у меня имеются даже в вашем мире.

– Сеть домовых лучше сети бабушек на лавочках? – не оборачиваясь, усмехнулся Барс. Тишина прозвучала шелестом разноцветья и пением птиц.

И пошли мы в поход эпический. Хотя ничего эпического даже издали не предвещалось. Заросли превышали человеческий рост – куда идти, можно было бы увидеть, только если на время превратиться в птицу. Тут сватов маленький топорик пригодился – он хорошо отыграл роль мачете. Барс многозначительно резанул нас взглядом, обул волшебные черевички и был таков – выяснять обстановку. Вернулся хмурый: никакой инфраструктуры вокруг на много километров – ни конной переправы, ни деревни, ни лодок. Вообще ничего, кроме бескрайних просторов. Есть лишь подобие тропы или тракта, но до неё ещё добраться надо.

Мы прорубались через кусты неизвестно куда.

«Моя обычная прогулка».

– Один плюс в том, что деревень нет – слепни не летают, ведь животные не пасутся. Слушайте, может, это всё сон? Бывает коллективный сон? Или током нас бахнуло, и на самом деле лежим сейчас все там, на тренировочной поляне? Или расстройство какое… – рассуждала я вслух.

– Коллективное сумасшествие? Фи! Не обманывай себя! Мне же потом тебя с самой собой растаскивать? – усы Свата растянулись в доброй улыбке.

– Да-да. Я ещё себе могу наподдать шашкой, – мой мозг и всё остальное занялись огромными ягодами малины. Надо пользоваться дарами природы, пока есть возможность. – Особливо при изучении сложной фланкировки. Но я же и ответить себе могу! Короче, не разнимешь.

– Знатное рубилово может получиться…

– Кто о чём, а Сват опять про рубилово, – почёсывая неумолимо растущую щетину на лицах, прокрались к нам Барс и Ален. – Кажется, нам туда.

Долго ли, коротко ли мы лезли и вылезли-таки на заросшее подобие дороги. Примятая колёсами трава и засохший навоз кое-где сообщали о том, что здесь и впрямь ездят телеги. Ну, кареты вряд ли.

– Лю-юди, я вас найду… – закружился на месте Шура, подставляя солнцу лицо и длинные худые руки.

Барс пожал плечами, переобулся в берцы, привесил к поясу скороходы и поплёлся по продавленной колее в траве.

– Хорошая у тебя «сменка». Ну, кто к русским дорогам не привык? У всех дыхалка хорошая? – спросила всегда готовая к спортивным пыткам Рысь.

«Интересно, у неё дома гантели и под подушкой лежат? Или как?»

– Определённо, куда-то дорога должна вывести, – Ален вздохнул и пошёл по второй колее. Остальные поплелись следом.

Мне хотелось поныть – не люблю массовые походы, да и чутьё ничего хорошего не предсказывало. У всех нормальные артефакты, а у меня что? Пустая папка с пустыми бумажками. Но нужно было не нытьё, а смирение, терпение и выносливость.

Спустя много километров ходьбы болтать и задаваться вопросами всем надоело, трава уже рябила в глазах, да и Машка-Мышка присоединилась к моему внутреннему нытью своим – внешним.

– Приключения-удивления? Изнурение и выносливость! Попёрлись к чёрту на рога!

– Тебе ещё приключения надо? Руки-ноги на месте, вот и радуйся, – Сват протянул ей бурдюк с водой. – А ведь когда-то люди видели всю эту байду. Леших, домовых. Потом во имя выгод нарвались на иностранные веяния – обидели духов-помощников. И всё от нас закрылось.

– Возможно, – кашлянул Барс. – Главное, с ума тут не сойти, а то будем у себя в мире потом «глюки» ловить.

– Если будем, – оптимистично поправил Ален.

Шли мы, кажется, весь день, а дорога не думала меняться, и пейзаж разнообразия не предоставлял.

Вышли к чему-то более похожему на дорогу. Но радоваться сил не было, потные рубахи то прилипали к телам, то пропускали ветерок. Что было бы с нами, если бы не натуральный лён, представлять не хотелось.

«Что мы за герои такие, если просто долгая ходьба по природному рельефу так изнуряет? Как-то не по-книжному получается, не „по-попадански“. Хорошо, что не случилось ничего пока».

Над дорогой местами смыкались кроны деревьев, здесь было темнее и как-то укромнее – можно хотя бы ненадолго спрятаться от солнца и однообразия.

Мы шли вдоль пути и сетовали, что за всё время не проехало ни одной самой захудалой лошадки с пастушком. Попели немного. Когда в третий раз затянули «Батарейку», силясь спеть её синхронно и до конца, никто не обратил внимание на шевеление в кустах обочины – мало ли всякой живности бегает, если что – спугнём громкими матюгами, коих у нас всегда в избытке.

«Самый страшный зверь – это людь».

Чутьё меня не подвело.

Странные субъекты не выскакивали на нас из кустов, как в старых фильмах. Они, видимо, давно следя и обогнув нас по зарослям, вальяжно шли навстречу.

– Ура! Люди!

Я не успела остановить обрадованного Шуру, как он кинулся к неизвестным навстречу, обнял, похлопал почти каждого из доброй дюжины и уже было собрался спросить, как дойти куда-нибудь. Сват фыркнул. Ален поморщился.

– Парень. Ты перепутал… проверка ярлыков, старший уполномоченный младшего аркана.

– Арканите всех тут. Разбойники, короче, – тихо подытожила я.

«Я сказала это вслух?!»

Мы все стояли и панически соображали, что делать.

Внимание одного из «сотрудников» переключилось на меня. А их выходило из кустов всё больше.

– Так, девушка, предъявляем ярлык или плату. Это платная дорога. Объясняем сотрудникам нахождение здесь без ярлыка.

– Вы так быстро придумали, что у меня нет ярлыка! – изумилась я. Скорее, своей дерзости, чем разбойникам со странным разрезом глаз и формой ушей. Мысль о том, что нам не нужны проблемы, промелькнула, но я была быстрее. – Сейчас я вам предъявлю документики…

«Раз уж мне достался самый бесполезный артефакт, пусть нас запишут в душевнобольные, была-не была, попробуем!»

Вопрошая саму себя, что творю, я достала папку. Казалось, она потяжелела. Это, наверное, из-за того, что вечно испытываю тревожность, когда какие-то сотрудники пытаются что-то выяснить. А тут ещё и такие, да на безлюдной дороге. От моего волнения папка сама раскрылась, и из неё выкатился развернувшийся свиток. «Инспектор» с резным кинжалом за поясом и странной формы ушами недоверчиво посмотрел на меня, подобрал конец свитка, долго впяливался в написанное там (я же видела, они раньше были пусты!). Остальные пытались заставить нашу компанию вывернуть сумки и карманы. Лучше всех держались Ален и Барс.

Мой «читатель» поднял на меня глаза. Они были какими-то светло-сиреневыми. Эльф, что ли? Но их на Руси не было. Или были? Чудь была всякая, конечно…

«Наживы захотели! Ну, сейчас!»

– Товарищ старший младшего чего-то там, предъявите разрешение на работу в данной местности.

Разбойник ошалело посмотрел на меня. Остальные перестали развязывать свои сумки.

– И печать княжескую, пожалуйста. Вот такого образца, – из моего кладезя бюрократии выкатывались и выпадали новые бумаги, с подписями и печатями. Эльф пытался отгородиться статьями и угрозой написать какой-то протокол. А я только входила в раж. – Объясните нам, по какому пункту какой статьи княжеского свода законов вы нас задерживаете. Ладно, это с князем выясним. Вы не местные, верно? Регистрация у вас, хотя бы временная, на этих землях имеется?

На меня нацелили лук. В упор. Очень неприятное ощущение. Логично – чтобы князю не сказали и чтобы злачное место затем не было прикрыто.