Салфур: Тайны Запретного Леса

Бран обернулся и удивленно ответил:

– Как это не встречал? Вы же сами привели меня к принцессе, а до этого я познакомился с Лоттой и парой других девушек.

– Среди них ведь не было никого, кто бы, к примеру, вел себя довольно странным образом? – продолжала, подбирая верные слова, вопрошать Петра.

– Странным? Прости, но мне, как обыкновенному человеку, все кажется довольно загадочным в вашем поселении.

– А знаете что? Не берите в голову, господин, – усмехнулась русалка, сложив руки на своих полных коленях. – Просто я очень переживаю за вас.

Бран не ответил, лишь с изумлением взглянул на Петру и, пробираясь сквозь толпу танцующих подле костра русалок, отправился к своим друзьям. Чувствуя, что что-то ускользало от него, какая-то нить происходящего растворилась в его сознании, он никак не мог понять, отчего осколки его воспоминаний не хотели собираться в общий пазл. Обойдя огнище вокруг, он наконец смог найти то самое место, где сидела Ниса. На фоне веселящихся, жизнерадостных нимф она выглядела подавленной, словно происходящее никоим образом не откликалось в ее душе. На удивление, рядом с ней не было ни Арин, ни Девина, ни даже русалок. Как только девочка заметила в толпе растерянного Брана, то вспыхнула от радости и махнула ему рукой, указывая на место рядом.

– Ниса, что стряслось? Почему ты одна? Где остальные? – засыпал ее вопросами юноша, как только оказался так близко, чтобы она сумела его услышать.

– Честно говоря, я не знаю, где Девин – выдохнула Ниса, наливая себе свежей воды. – А вот Арин кружится вместе с этими русалками, черт бы их побрал, – не стараясь подбирать выражений, сказала девочка, буравя взглядом собравшихся вокруг ее рыжеволосой подруги девиц.

– Я вижу, тебе они не приглянулись, – улыбнулся Бран.

Он старался как можно внимательней рассмотреть Нису, словно она была одной из этих чудесных сладкоголосых русалок, что кружатся вокруг огнища, в таком же пушистом венке, собранном из алых гроздей лесных ягод и высушенных ветром осенних листьев, которые подходили к ее белокурым волосам, заплетенным в длинную толстую косу, как нельзя кстати. И в этот момент сердце Брана вновь забилось с учащенной силой, с каким-то странным, пульсирующим теплом.

– Чего ты на меня уставился? – подняв светлые брови, с интересом в голосе спросила Ниса. – Понимаю, что выгляжу глупо, но эти женщины не позволили мне расплести косу. Знал бы ты, как она давит мне на затылок, – надув щеки, добавила девочка.

– Я думаю, что ты чудесно выглядишь, Ниса. Прямо как настоящая лесная русалка, – совершенно неосознанно выпалил Бран и тут же залился краской.

– Не самый лучший комплимент, – чуть улыбнувшись, ответила Ниса.

Но эта шутка была вызвана лишь стеснением, неловкостью, что царила между ней и Браном каждый раз, когда они по воле случая оставались один на один.

– Смотри! – неожиданно воскликнула она.

Бран нехотя перевел взгляд от ее чудесного белого личика на костер. Туда, где постепенно отходила в стороны веселая толпа, впуская в круг самого важного гостя этого чудного празднества. Желтоволосая красавица буквально влетела на носочках в центр ликующего сборища и, одарив всех сестер и гостей вечера своей яркой улыбкой, стала искать глазами кого-то определенного.

– Какая красивая! – вздохнула Ниса, с интересом глядя на чудесную русалку. – Словно на картинке.

– Это принцесса Элла. Мы с Девином уже успели с ней познакомиться.

Бран всем своим видом старался показать, что неземное обличье русалки ничуть его не трогает, что, конечно же, было откровенной ложью. Не было на свете такого человека, который с абсолютно спокойным сердцем прошел бы мимо Эллы, не заметив той живости и властной красоты, которыми она была одарена по воле небес.

Ребята стали безмолвно наблюдать за тем, как словно ниоткуда появившийся Девин, трепеща всем своим телом, подбежал к принцессе и стал кланяться, целовать ее тонкие руки и что-то с жаром говорить ей на ухо.

– Не к добру это, – только и успела произнести Ниса, как тут же заметила, что Арин перестала танцевать и с нескрываемой печалью в карих глазах взирает на своего друга, который был слишком приветлив с желтоволосой русалкой.

– Пойду выясню, что там происходит, – сказал Бран и направился к эпицентру странной картины, разворачивающейся прямо перед ними.

– О, принцесса, вы так прекрасны, – вздыхал Девин, страстно ловя отстраненный взгляд Эллы. – Подарите мне хоть одну минуту вашего чудесного танца, о котором рассказала мне Лотта, прошу вас! – продолжал настаивать он, крепко сжимая тонкое запястье девушки, украшенное цветными браслетами.

Элла вздыхала, но ничего не отвечала, будто Девин со своими лестными комплиментами был ей вовсе неинтересен, но отвергнуть его по неведомой Брану причине она не могла.

– Эй, Девин, с тобой все хорошо? – приблизившись к товарищу и слегка похлопав его по жилистому плечу, спросил Бран.

Девин засиял от счастья, а Элла, совершенно неожиданно оживившись при виде черноволосого юноши, тут же стала отвечать на комплименты Девина так, будто пару минут назад не смотрела на него с презрением.

– О, мой милый друг, мне, право, неловко от ваших комплиментов, – засмущалась принцесса, слегка улыбнувшись своими оранжевыми, как дольки спелых мандаринов, губами. – Я не только станцую, но и спою для вас.

Девин, словно не заметив, что Бран обращался к нему, вновь перевел взгляд на девушку и с трепетом продолжил:

– Буду ждать с нетерпением, царица моих сновидений, – он еще раз коснулся губами ее маленькой ладони, а после того, как Элла отошла, обратился к другу: – Ты видел, как она на меня посмотрела?

Бран сдвинул черные брови и с легким недоумением в голосе ответил:

– Девин, что с тобой случилось? Ты сам не свой.

– О, Бран, как же ты не понимаешь? – радостно воскликнул Девин. – Это любовь сковала мое уставшее сердце! Элла вдохнула в меня жизнь!

Прежде Девин никогда не разговаривал с кем-либо подобным образом, теперь же он словно играл какую-то роль в театре или сошел со страниц плохого романа. Высокопарные словечки никогда не встречались в его лексиконе, оттого Брану стало буквально не по себе.

– О чем ты таком говоришь? Какая такая любовь?

Девин усмехнулся, а затем, будто не расслышав слов друга, направился к Нисе, которая уже утешала поникшую подругу.

– Девочки, вы скучали? – игриво произнес Девин, кокетливо глядя на смутившихся подруг. – Знаю, что скучали. В самом деле, как я мог так безрассудно поступить и провести часть этого чудесного вечера с Лоттой, а не с вами? – продолжал усмехаться он.

– Что с тобой, Девин? Ты будто головой ушибся, – презрительно шикнула на него Ниса, продолжая гладить по голове расклеившуюся Арин.

– Я в полном порядке. Это вы какие-то чересчур кислые. Где ваши улыбки? – юноша подошел вплотную к Нисе и поцеловал прямо в лоб.

Сказать, что Ниса была в шоке, ничего не сказать. Она изумленно глядела на Девина, пока тот продолжал нести что-то о любви, веселье и прочей чепухе. Причем, слова, которые он использовал, жесты, которые выставлял на всеобщее обозрение, никак не вязались с привычно простодушным характером сына деревенских пекарей, ставшего жертвой похищения и находившегося в Салфуре среди русалок, которые хоть и походили на людей, но совершенно ими не являлись.

– Вы уже видели Эллу? Она просто чертовски хороша, правда? – сладко улыбнувшись, пропел юноша.

После его слов последовал всхлип, а затем Арин, отстранившись от друзей, бросилась куда глаза глядят – мимо смеющихся русалок, теней, пляшущих на земле и празднующих свой дивный пир. Ниса лишь неодобрительно взглянула на Девина, затем, кивнув Брану, направилась за подругой вглубь Лагуны.

– Что с ней такое? – усмехнулся Девин, абсолютно не удивленный произошедшим. – Разве я что-то дурное сказал?

Бран протяжно вздохнул, а затем потребовал от Девина ответа, где тот был и что делал все то время, пока Бран по какой-то неведомой ему причине спал на коленях Петры. Но не успели парни как следует поговорить, как весь лес тотчас затих. Гомон веселых голосов улегся так быстро, словно никогда и не пронизывал русалочье поселение. И даже полные бокалы больше не звучали прикосновением о жестяные бока друг друга. Только пробирающий до самых костей вой стаи волков доносился из лесных глубин, напоминая о том, что время не останавливает своего хода.

– Сестры мои, я хотела бы спеть сегодня не столько для вас, сколько для дорогого моему сердцу гостя, – послышался громкий голос Эллы.

Бран и Девин заметили, как на них оборачиваются десятки ярких, светящихся, как бриллианты в темноте, глаз.

– Как только я увидела его у себя в покоях, то сразу поняла: он предназначен мне самой Королевой леса, – продолжала принцесса. – А я смиренна пред нею и не смею отвергать ее божественного дара.

Замолчав, она обернулась и уставилась на Брана так, словно знала его сотни лет, словно несла внутри себя такое большое и безгрешное чувство, что даже самим ангелам, живущим далеко на самых ярких звездах, не снилась такая любовь, которую она держит взаперти своего пленительного нагого тела.

– О, Бран, если она говорит обо мне, то я прямо сейчас умру от счастья на этом самом месте! – воскликнул Девин и уже хотел кинуться в объятия чудесной русалки, но Лотта, появившаяся тут как тут, схватила его обеими руками и прижала к своей полной оголенной груди с торчащими кверху нежно-розовыми сосками.

Как только принцесса запела, ей стали вторить все русалки. Ветер, крепчая с каждой секундой, поддерживал стройный хоровод нежных девичьих голосов, и Бран, буквально задохнувшись от счастья и вселенской любви, что перекрыла ему дыхание, медленно зашагал к манившей его Элле.

Шаг за шагом все стало на свои места: он тут, и он нужен. Нужен не кому-то абстрактному лишь из-за мнимой причастности к виду, роду и клану, нет. Он нужен лишь оттого, что любим. Любим всеми этими девушками разом, любим самой принцессой. Приблизившись к ней, он жадно впился взглядом светло-серых глаз в ее прекрасное тело, сковал ее в своих объятиях, прижал к себе, чтобы никогда более не отпускать.