Салфур: Тайны Запретного Леса

– Лотта, Рика… она… она… – расплакалась девушка, обняв испуганную Лотту.

– Она забылась? Озеро взяло ее разум? Но это невозможно! Мы же…

Бэй печально махнула головой, а затем с горечью в голосе произнесла:

– Рика мертва. Я нашла ее в овраге рядом с Лагуной с раздробленной головой.

Лотта протяжно вскрикнула и разразилась истерическими рыданиями, которые эхом пронеслись по всему Салфуру.

Когда солнце взошло, Петра вошла в покои Брана и, не обнаружив его там, забеспокоилась. Ей не хотелось потерять возможности стать будущей русалкой-прародительницей, данной ей самой Эллой, поэтому она не могла упустить Брана, подвергнув себя жестокой каре. Но сколько бы она не бродила по окрестностям Лагуны, ей так и не удалось отыскать юношу. Оставалось лишь молиться и надеяться на снисхождение принцессы.

Но решение проблемы пришло оттуда, откуда Петра не ждала. Сама Элла привела к ней утомленного юношу со связанными за спиной руками.

– Петра, как ты могла его упустить?! – прорычала Элла, передавая ей юношу с остекленевшими, как у куклы, глазами. – Ты хоть понимаешь, какой опасности подвергла Лагуну?!

– Да, ваша светлость, – склонив голову, ответила синеволосая русалка.

– Еще один проступок и, клянусь Королевой, я сожгу тебя прямо на площади! Перед всеми нашими сестрами!

Петра испуганно взглянула на Эллу, но ослушаться ее или сказать хоть слово в ответ девушка не могла.

– Да, ваша светлость, – также безропотно повторила она, уводя Брана в его залитую светом комнату.

Элла ничего более не говорила, лишь топнула босой ногой и, развернувшись, вышла из хижины.

А Петра дала себе слово, что никогда более не подвергнет Лагуну опасности, никогда не допустит побега будущих отцов, которые вскоре подарят их народу еще нескольких замечательных сестер. Но кошмар таился намного глубже. Она совсем позабыла о том, что уже допустила самую ужасную ошибку в своей жизни – убила своими руками одну из них, свою собственную сестру.

Пройдя по всем коридорам и комнатам и убедившись в том, что будущие прародители, сморенные русалочьим колдовством, крепко спят в своих постелях, Петра решила, что может позволить себе немного отдохнуть.

Русалка оперлась о деревянную стену и, выпив ледяной воды, стала размышлять о том, как сильно изменится ее жизнь с приходом полной луны, какой властью она станет обладать, подарив Лагуне ребенка. Возможно, станет еще ближе к самой принцессе Элле или, возможно, и сама вскоре займет ее место. Хоть русалочий век и долог, но жизнь их может оборваться в любой момент. И тогда… тогда Петра станет вершить судьбы, тогда именно она сможет распоряжаться русалками, как своей прислугой. Именно она, Петра, сможет изменить не только свою жизнь, но и жизнь всей Лагуны. Предаваясь этим сладостным размышлениям, русалка даже не заметила того, как Лотта, сломя голову, вбежала в дом и стала трясти ее за плечи.

– Петра! Петра! О боже! – кричала Лотта, закусывая губы. – Кто-то убил нашу сестру. Убил Рику и скинул ее тело в овраг!

Эти слова словно обухом оглушили Петру, и она, вспомнив свой ужасный грех, не смогла произнести ни единого слова, потому как все, что она сказала бы сейчас, Лотта могла посчитать совершенно неискренним.

– Нам необходимо сейчас же рассказать обо всем принцессе Элле! Ты меня слышишь? – восклицала Лотта, продолжая трясти свою синеволосую сестру.

Петра округлила свои янтарного цвета глаза – только не сейчас. Принцесса ни в коем случае не должна узнать о случившемся, иначе она исполнит сказанное и сожжет русалку на костре.

– Нет! Ни в коем случае! – закричала Петра, вцепившись ногтями в миловидное лицо своей наивной сестры.

– Но почему? Убийца сейчас среди нас. Возможно, это пришлые, а если нет, то… – растерявшись сказала Лотта. – Тогда это кто-то из сестер? Но это просто невозможно!

– Лотта, приди в себя! Принцесса сейчас готовится к полнолунию. Ее нельзя беспокоить такими ужасными новостями, – со скрежетом зубов ответила Петра, продолжая все сильнее сдавливать лицо Лотты своими острыми ноготками. – Не смей нарушать традиций!

Лотта испуганно смотрела на сестру. Казалось, она почти догадалась о том, кто на самом деле убил Рику, и сейчас же побежит рассказывать об этом остальным. Но Лотта в душе оставалась совершенным ребенком, а потому никак не могла даже предположить, что именно Петра является предательницей.

– Тогда… прямо в полнолуние я расскажу обо всем Элле и остальным, – с печалью в голосе сказала она, стирая со своих румяных щек следы скатившихся по ним слез. – Я не могу долго оставаться тут, мне нужно следить за пленницами.

Петра опустила руки и с раздражением взглянула на сестру:

– Лотта, не нужно.

Но та, будто не расслышав ее просьбы, больше походившей на угрозу, вскочила с места и побежала обратно в темницу сторожить Нису и Арин.

– Вот чертовка! – выругалась вслух Петра.

Сжимая свои тонкие руки в кулаки, она стала напряженно думать, как не дать Лотте рассказать обо всем русалкам. Решение нашлось довольно быстро и стало единственным, которое Петра могла считать по-настоящему действенным – нужно расправиться с дурной сестрой, тогда вместе с ней умрет и тайна, которую она собирается поведать всем с заходом солнца.

Солнце зашло за горизонт, а вместе с закатом пришло осознание – сегодня свершится обряд. Очередных юношей постигнет жестокая кара.

Лотта собрала на подносы спелые фрукты и овощи, налила в глиняные стаканы холодной воды и с дрожью в руках понесла их пленницам.

– Съешьте хоть немного, прошу вас, – сказала она, поднося Нисе и Арин полные еды блюда и питье.

Но те в очередной раз пропустили ее слова мимо ушей.

– Если вы поедите как следует, то я расскажу вам, какую судьбу принцесса Элла уготовила для вас, – добавила русалка, надеясь, что ее слова произведут хоть какой-то эффект.

Ниса сначала осторожно, а потом быстро стала поглощать трапезу, а Арин тут же накинулась на стакан с водой и залпом выпила всю воду.

– Что-ж, тогда я начну, – с грустью в голосе сказала русалка. – Не думайте, что я поддерживаю это решение. Просто у меня нет выбора.

Ниса с презрением взглянула на нее, а затем твердо сказала:

– Говори.

– Принцесса Элла хочет отдать вас Драйку, вожаку троллей, – вещала девушка, – чтобы вы стали его женами.

Ниса поперхнулась и слегка закашлялась, а Арин при упоминании троллей съежилась и забилась в угол.

– Что будет с Браном и Девином? – испуганно спросила Ниса.

– Они станут нашими прародителями, подарят сестрам детей, а потом их… их сожгут на костре, – переминаясь на каждом слове, ответила Лотта.

На секунду в воздухе повисло тяжелое молчание, нарушаемое лишь воем сильного осеннего ветра. Когда вся посуда опустела, русалка поспешила собрать ее и отнести в дальний угол комнаты, чтобы вымыть ее водой, набранной в большой кувшин. Но когда она встала с места, то в комнату неожиданно, словно вихрь, влетела Петра.

Лицо ее было грозным, а глаза, внимательно изучающие Лотту, совершенно хищными.

– Петра, что стря… – начала Лотта.

Но синеволосая русалка тут же повалила ее на пол и, сев на нее сверху, сомкнула тонкие руки на шее сестры.

– Если бы ты молчала, Лотта, все было бы иначе, – злобно прорычала Петра, продолжая надавливать на и без того пережатое горло собственной сестры.

Ниса и Арин вскочили на ноги и стали громко кричать. Но темница была расположена поодаль от центра Лагуны, и никто не мог сейчас услышать их и остановить безумие.

– Пет…ра… отпу…сти, – бултыхалось в горле у Лотты.