Увечные механизмы

– Ты была права, – многозначительно оглянувшись на поезд, сказал Висмут, – сегодня стоит выйти в город.

Он тоже был в рабочем, но это не помешало Сурьме взять его под руку, как если б они оба были «при параде».

– Здесь так не ходят, Сурьма, – извиняющимся тоном сказал Висмут.

И правда: улицы за пределами маленького вокзальчика кишели людьми, которые двигались очень проворно, почти бегом, и никто не держался под руки. Деревянные дома были приземисты, тротуары – широки, то тут, то там велась оживлённая торговля – прямо по краю тротуаров, на перевёрнутых деревянных ящиках. Торговали всем: газетами, ягодами, зеленью, деревянными игрушками, вязаными шалями, цыплятами и даже козой.

– Почём коза? – ради смеха спросила Сурьма, неуклюже прикидываясь местной, и Висмуту пришлось ввязаться в мигом разгоревшийся торг, иначе хваткий да языкастый продавщик шутками-прибаутками, а козу Сурьме всё-таки всучил бы.

Обеденных заведений в Этене было едва не больше, чем жилых домов: двери их по нынешней хорошей погоде стояли нараспашку, и из наполненных золотистым светом проёмов струились аппетитные, сводящие с ума запахи. Хорошо поесть этенцы любили даже больше, чем поторговаться.

Висмут свернул с главной улицы, несколько минут они петляли переулками, пока не вышли к высокому глухому забору. Из-за забора доносились звуки двух дудочек и вкусно пахло жареным мясом. Висмут отворил калитку, пропуская вперёд Сурьму.

Посреди двора стоял длинный узкий стол, за которым сидели только с одной стороны, потому что по другую двое статных парней жонглировали горящими факелами и показывали разнообразные трюки с огнём. Позади стола, вокруг огромного очага суетились несколько кухарей, готовя гостям заказанные яства.

Висмут с Сурьмой уселись на скамью, на свободное за бесконечным столом место, и к ним сразу подскочил мальчишка с досочкой, на которой мелом было написано меню.

– Чего отведать изволите, добрые господа?

– Тут всё так необычно! – изумилась Сурьма. – Хотелось бы попробовать что-то особенное, что бывает только здесь.

– Возьми свиные рёбрышки в малиновом варенье с подливкой из пряных трав, – подсказал Висмут.

– Звучит странно… Но я попробую!

Прав был Висмут: рёбрышки оказались неправдоподобно вкусными! Даже огненное представление не смогло их переплюнуть, хоть тоже вызвало у Сурьмы, ни разу такого не видавшей, немало восторгов. Трюки с огнём сменились танцами с огненными веерами, а потом – представлением с дрессированными воро?нами, которые были настолько умны и забавны, что зрители долго хлопали и улюлюкали, не желая отпускать их с импровизированной сцены.

К Сурьме подскочил мальчишка-разносчик – забрать пустую тарелку.

– Не хочет ли госпожа ещё чего отведать? – спросил он. – У нас и напитки есть особенные, которых нигде больше не сыскать! Выпить нашенской «хромой щуки» даже из Толуола едут.

– Разве щуки бывают хромыми? – заинтересовалась Сурьма.

– Не советую тебе проверять, – вмешался Висмут.

– А её и не варит никто, окромя нас, – парировал мальчишка, – может, и случая больше не представится!

– Тогда надо попробовать! – воодушевилась Сурьма.

– Берите, госпожа, не пожалеете!

– Она крепкая, Сурьма.

– И что? Я совсем чуть-чуть!

– Ты опьянеешь.

– Не опьянею! Я не маленькая.

– Сурьма…

– Только глоточек, – она состроила Висмуту умоляющую гримаску, – Неси! – велела мальчишке.

«Хромая щука» подавалась в круглом деревянном бочонке размером чуть больше напёрстка.

– Это и всего-то? – удивилась Сурьма. – С чего тут пьянеть?

Она понюхала напиток, потом аккуратно глотнула. Вкус приятный, чуть солоноватый, с оттенком сосновых почек и яблочной кислинкой.

– Хм-м-м… А мне нравится!

Сурьма выпила до дна и подождала с минуту: а ну как голова закружится? Но никаких признаков опьянения не было.

– Глупости всё, – авторитетно заявила она Висмуту, – ничего не крепкая эта «щука». Зато очень вкусная! Мальчик, принеси мне ещё!

– Сурьма, хватит, – сказал Висмут, но вышло слишком резко.

– Я сама в состоянии решить, когда мне хватит, – обиженно поджала губы Сурьма.

– Ты, девонька, слушай, что тебе братец говорит, – вмешался сидящий рядом мужик, обгладывающий баранью лопатку, – не для барышни эта потеха! Отведала – и будет. Лучше мармеладу закажи можжевелового – он тоже вкусный.

– Вот ещё! – вздёрнула подбородок Сурьма. – Я вам, между прочим, дипломированная госпожа пробуждающая, а не просто какая-то «барышня»!

Мужик оторвался от своей трапезы, перевёл удивлённый взгляд на худенькую рыжую девчонку, грозно сверкавшую на него сапфировыми глазами.

– Вот вы, например, – продолжала Сурьма, – со всеми этими вашими мускулами, – она сделала неопределённый жест рукой, – сможете сдвинуть с места махину весом в сотню тонн? А если с вагонами, под тридцать тонн каждый? Ну? Сможете?

Мужик озадаченно молчал, даже жевать перестал.

– А я – могу! И на силе своей энергии тяну их на сотни километров, между прочим! Мальчик, неси «щуку»!

– Ну энергии-то тут хоть отбавляй, – протянул мужик, с сочувствием глянув на Висмута прикрывшего глаза ладонью, – гору с места сдвинет, не то что паровоз!

Сурьма победоносно сверкнула глазами и выпила поднесённую ей порцию «щуки».

– А ведь у меня – золотой диплом! – сообщила она мужику.

– Учёная, значит? – добродушно хмыкнул тот.

– А ты заешь, что пробуждающие такой силы, как у меня, даже среди мужчин встречаются довольно редко, а уж с золотым дипломом…

Висмут удручённо вздохнул: опьянение от «хромой щуки» не походило на обычное. Оно туманило мозг чрезвычайно вкрадчиво, развязывало язык, вдохновляя на задушевные беседы, а потом лишало возможности стоять на своих ногах без посторонней помощи. Сурьму следовало уводить отсюда, пока не поздно.

– Пойдём, Сурьма, – Висмут поднялся из-за стола.

– Погоди, – запротестовала та, – я ещё не рассказала господину… господину… Как тебя звать? – уточнила она у собеседника и, не дожидаясь ответа, продолжила, – не рассказала о специфике работы…

– Я подожду, – перебил её слушатель, уверенно кивая, – ты сходи, куда тебя братец зовёт, а я здесь побуду. Потом доскажешь.