Всё, что необходимо для смерти

Повисло продолжительное молчание.

– Что я должен делать? – сквозь сжатые челюсти выдавил Винтерсблад.

– Убейте Ортиза.

– Что?!

– Председателя Совета. Троя Ортиза. Убейте его. Послезавтра. Это не составит труда. В решающем бою «Крысиное гнездо» будет флагманским.

– Если я убью его прямо на борту, сам получу пулю секунды через две.

– Верно. Я тоже буду в гондоле управления и позабочусь об этом. Но пусть вас утешит, что эта пуля достанется вам, а не Грин.

– Сучий ты выродок!

– Зато всё честно. Заметьте, я не обещаю вам никаких «долго и счастливо». Я корректен. Вы умрёте, Грин будет жить. Очень хорошо жить! Я займу место Ортиза и лично это проконтролирую. А вы избежите мук совести, если она, конечно, у вас есть. Договорились?

Винтерсблад с безысходной яростью смотрел на него из-под отросших прядей волос.

– Вижу, что возразить вам нечего, – агент протянул руку для пожатия, но полковник лишь плюнул в его ладонь. – Что ж, – агент хладнокровно вытер плевок, – пусть это будет для вас маленьким утешением. Последним. Учтите: за вами смотрят. Попробуете предупредить Ортиза или сделать ещё какую-нибудь глупость, и Грин умрёт. По вашей вине. Всё понятно? Хорошего дня, полковник!

***

Быстрым шагом Винтерсблад прошёл по коридору офицерского общежития, распахнул дверь своей квартиры.

– Это ещё что за танцы с фланцами? – раздражённо спросил он.

Пред изумлённым взглядом полковника предстали Медина и Гест, суетившиеся вокруг его рабочего стола. Все бумаги и карандаши были убраны, вместо них на почётном месте высилась большая бутыль неопознанного напитка красно-коричневого цвета (видимо, настойка мадам Дельгадо), а вокруг стояли тарелочки и блюдца с нехитрой закуской.

– Что вы тут делаете? Кто дал вам ключ?

– Господин полковник! – шумно обрадовался Гест. – А мы решили немножко отпраздновать ваше возвращение! Вот и бабуля Роза гостинцев прислала!

– Прекрасно, – мрачно выдавил Винтерсблад, воздух вокруг которого тут же наэлектризовался от злого напряжения, – не смею мешать, – он резко развернулся и с грохотом захлопнул за собой дверь.

– Что случилось-то? – вытаращил глаза ошарашенный Гест.

– Не знаю, – настороженно протянул Медина.

Он нашёл полковника спустя пару часов в гондоле управления пришвартованного «Крысиного гнезда». Тот сидел, глубоко задумавшись, уронив лоб на сплетённые пальцы.

Медина постучал в открытую дверь и остановился чуть поодаль от Винтерсблада.

– Чего хотел? – не поднимая головы, спросил полковник.

– Извиниться, что вторглись в твою квартиру. И спросить, что случилось.

Никакой реакции не последовало.

– Блад?

– Уйди, подполковник.

Кирк постоял пару минут и сделал ещё попытку:

– Я был бы рад помочь, если…

– И что ты можешь?! Пожалуешься в письме бабуле? – повышенным тоном прервал Винтерсблад, подняв на него голову.

В серых, обычно непроницаемо-насмешливых глазах полковника горели досада, злость и отчаяние. Таким его Медина ещё не видел, но его реакция больно задела пилота.

– Иногда даже я на что-то гожусь, – на тон холоднее произнёс он, – например, когда нужно вытащить на себе полумёртвого полковника из вражеского падающего дирижабля.

Винтерсблад поднялся на ноги, подошёл к Кирку почти вплотную.

– И кто тебя об этом просил, скажи, пожалуйста? – почти шёпотом спросил он.

– Я спасал твою жизнь, Блад.

– Какого хрена ты вообще вмешивался? – взорвался полковник. – Какого кардана я даже сдохнуть не могу без вашего участия?!

Медина сжал губы и зажмурил глаза, словно на него не накричали, а хлестнули по щеке.

– Потому что мы одна команда, – тихо, но очень твёрдо ответил он.

– Потому что нечего тебе было лезть не в своё дело, – сбавил тон Винтерсблад, – ты спас мне жизнь и только всё усложнил. Расстреляй они меня, проблем у всех было бы меньше, – полковник направился к выходу.

– Права была бабуля: ты просто трус, Блад, – бросил ему в спину Кирк.

– Что?!

– Предпочтёшь, чтобы тебя убили. Лишь бы не решать проблемы. Но смерть – так себе убежище, Блад!

– Да что ты знаешь о моих проблемах! – со злой досадой ответил он.

– Ничего! Но только потому, что это ты так решил. Будь ты хоть четырежды герой, Блад, один ты не выстоишь! Никто не выстоит. Одиночки проигрывают. Даже если имеют всё, что необходимо для смерти.

– Вот спасибо, бабкин философ! А то без тебя я бы не догадался, что всё до крайности паскудно и помощи мне ждать неоткуда!

– Для этого есть друзья. Даже у таких заносчивых упрямцев, как ты! – тёмно-шоколадные глаза Медины твёрдо и уверенно смотрели на Винтерсблада, и тот впервые не выдержал чьего-то взгляда, отвернулся первым и вышел прочь из гондолы управления.

***

В душных летних сумерках тёмными переулками Сотлистона, воняющими отбросами и мочой, шёл большой грузный человек в штатском. Шёл он быстро, но пошатывался, словно пьяный. Периодически останавливался, прислонившись к обшарпанным стенам, боролся с одышкой. Его рубашка на груди и спине потемнела от пота, мокрые волосы на лысеющей голове торчали в разные стороны. Никто бы не узнал в этом пожилом, до паники напуганном мужчине генерала Маскелайна.

Он сделал очередную остановку, хватая ртом вонючий уличный воздух. В ушах сотней молоточков стучали только что услышанные слова распадского связного: «Как пожелаете, генерал. Но выбор ваш прост: либо семья, либо император».

Он сделал всё, что они хотели. Всё, что они от него требовали. Он передал план завтрашнего боя. Он сдал им свою страну! И теперь Бресия потерпит поражение. Но они захотели, чтобы он убил императора.