Хромантин. Сказ о колдуне-разбойнике

Мне оставалось лишь использовать любую возможность для разговора с ним, пускай и в такой обстановке. Как я понял, жить по – хорошему у него не получается.

Подрабатывая, он эти деньги в основном быстро проедает в ближайших заведениях либо проигрывает. Я пытался отучить его от этого, да всё без толку. Но что поделать, других братьев у меня нет, а этот хоть и «названный», но все, же единственный близкий человек, с кем можно поговорить начистоту. По крайней мере, в тот день мне стало известно многое. Тут как по старой пословице: «Что у трезвого человека в голове, то у пьяного на языке».

Однако когда речь зашла о его прошлом, то есть о детских годах, он заметно расплакался, поскольку помнил очень мало.

И лишь один момент проскользнул в его памяти – образ печальной матери в роскошном халате, явно знатного рода. Она укутывала младенца в пелёнки, а затем передавала доверенному лицу. Но что тогда новорождённый малыш мог понять. Мне было искренне жаль своего брата. Несмотря на столь тяжёлое детство понял я одну вещь- его ни в коем случае не стоит оставлять одного. В тот день решил, что надо будет после службы забрать его с собой в Тампур.

Однако моё серьёзное ранение не могло поспособствовать быстрому перемещению. Поначалу крестьяне старались помочь мне. Насколько я слышал, их местная бабка делала различные настойки. Но и она смогла лишь облегчить боль, но никак не устранить её. Пожимая плечами, дала понять, что более не в силах помочь и нужно обращаться к магам. А те, в свою очередь, проживали в таких местах, куда добрые люди никогда не сунутся. Придётся мне смириться с положением и желать, что всё образумится.

В первые дни особых изменений за собой я не выявил. Но после семи дней началось необъяснимое. Поначалу со мной стали происходить удивительные вещи. Например, вдруг ни с того ни с сего я мог сорваться на купца за то, что он продал мне товар за куда более высокую цену, нежели оно того стоило. Хотя ранее умел торговать деликатнее, и пришлось сдерживать порыв неописуемой злости. В дождливые дни, попадая под влажные капли, не промерзал – кожа защищала от холода так, будто на мне висела звериная шкура. Впоследствии замечал за собой нетипичное для человека поведение: мог, есть сырое мясо, только что добытое, а то и пить воду из луж. Ночами же мне снились страшные сны: я бегаю за оленем и пытаюсь поймать его, при этом задыхаясь от усталости. Либо за мной охотятся с собаками, и приходиться убегать как можно дальше во тьму. Затем всё как в тумане – зловещем, зелёном. Хохот старика придаёт картине сна особую атмосферу. В этот момент я и просыпаюсь, в холодном поту, как в далёкие времена, когда ещё был совсем маленьким.

Иногда мне начинает казаться, что волос на коже становится больше, а в лужах отражается звериная ухмылка. И ещё: я стал быстрее обрастать щетиной и приходится всё чаще обращаться к цирюльнику, который обнаглев, последний раз предложил за свои услуги внушительную сумму. Облаяв его (в прямом смысле слова), ушёл как можно дальше от цивилизации в леса.

Так бы я там и продержался, если б не очередное обострение раны, в результате чего пришлось добираться до палатки, где меня и вылечил этот мальчуган Мартин.

XX

Быстро стемнело. Местом для ночёвки нами выбран покосившийся сарай. Крыша у него на месте, потому внезапный дождь страшен не будет. Я в этот раз уступил спальный мешок Эмме, а сам улёгся на травяной подстилке, сделанной мною. Грэкхем спать не хотел и снова повторил свою коронную фразу: «Я буду оберегать ваш сон». Перечить ему не стал, но перед тем как уснуть, проявил любопытство: «Ты когда-нибудь вообще спишь?»

– Ну, разумеется. А почему ты спрашиваешь?

– Я не могу понять, как ты вторые сутки, раненый, можешь быть на ногах.

– По долгу службы. Если хочешь знать, то егерь всегда должен оставаться наготове, чтобы в любую минуту поймать нарушителя. Вот так как-то.

– Тот зверь напал на тебя в темноте?

Бывший егерь вздохнул: «Ты абсолютно прав. Он появился внезапно. Не будь у меня с собой моего верного тесака, я бы пропал».

– И где же топор сейчас?

– Проглотила его эта зверюга, словно заячью тушку. Отвадить то зверя сумел, зато на прощание получил «сюрприз».

– Ты не потерял самообладания.

– Ещё бы. Заканчивай болтовню и ложись спать. Завтра поговорим.

Я предпринял попытку заснуть, но в голове крутились всякие дурные мысли о прошлом. То озверевший отчим Том, то толпа бродяг и мачеха Марго, целующая меня в лоб перед расставанием.

Я встал расстроенным и вылез наружу, стараясь не потревожить мирно спящую Эмму. Она сопела, а её лицо выражало спокойствие.

Я прислушался к тихой музыке, доносившейся со стороны холма. Это был мой спутник. Он играл на маленьком инструменте, похожем на винный рожок. Собственно, почти так он и назывался, только предназначен был для того, чтобы приманивать птиц.

Я пристроился рядышком и с упоением вслушивался в эту тихую мелодию. Не обращая на меня ни малейшего внимания, он продолжал играть и смотрел на звёздный небосвод. Звёзд было много.

Считая мысленно эти светящиеся огоньки, я потянулся, зевнул и не заметил, как провалился в сон.

Разбудил меня спокойный голос егеря: «Вставай, соня, давно уж утро наступило. Отправляемся».

Мои слипшиеся веки приоткрылись. Я протирал глаза и умылся водой из фляги. Эмма встала давно и ждала меня. Мы почуяли запах недавно приготовленного мяса. В животе заурчало. Неудивительно, уже несколько дней ни крошки во рту не было. Моя подруга испытывала то же самое.

Лесник жарил птиц на кострище, выложенном из камней. Мясо на очищенных ветках горело хорошо и поджаривалось с боков. Когда все было готово, егерь снял с прутов средние куски и дал их нам. Сам он уже успел наесться, по его словам.

«Ешьте, путь предстоит долгий. Неизвестно, через сколько ещё остановимся. Я хочу, чтобы вы оставались сытыми. Какие приключения на голодный желудок?» – уговаривал нас Грэкхем.

Мы с удовольствием приняли его угощение и стали есть. Сок стекал по подбородку: мясо оказалось настолько сочным, что не входило ни в какое сравнение с жёсткой говядиной, иногда перепадавшей мне в суровой прошлой жизни. Обглодав косточки, мы собирались, было, их выкинуть, но нас опередил егерь: «Ребята, лучше отдайте мне. Бросать объедки здесь не стоит. Вдруг пригодятся». Я поглядел на Эмму. На её лице была видна ирония. Улыбнувшись, мы протянули косточки спутнику. Тот, ничуть не смутившись, завернул их в платок. Мы уселись на коня, которого егерь заранее накормил купленным им овсом. Погладив его по холке, Грэкхем запрыгнул на скакуна и наше путешествие продолжилось.

Пересекая широкие поля, егерь настрелял нам ещё птиц. Эмма пыталась пострелять в них рогаткой, как делала это с хулиганами, но увидев орудие, Грэкхем усмехнулся: «Таким оружием только ворон пугать! Давай я тебя лучше научу стрелять из лука – это гораздо интереснее».

Моя подруга нехотя рассталась со своей рогаткой, но совета послушалась и стала внимательно следить за охотником и слушать то, что он говорит. Я издали наблюдал за происходящим.

«Вот смотри, берёшь лук в удобную тебе руку. Так.… Далее вытягиваешь из колчана ближнюю к тебе стрелу.

Теперь, перьевым концом надеваешь на тетиву и натягиваешь. Стрела должна находиться посередине и не выскальзывать. А сейчас – самое главное – выбрать цель. Видишь одинокое дерево, я собираюсь попасть в ту ветку с правой стороны. Это трудно, но возможно. Сосредотачивайся на цели, ничто не должно тебя отвлекать. Конечно, нужно учитывать направление ветра. Ты поймёшь это со временем. А сейчас смотри и запоминай. Я прицеливаюсь и…»

Спустя несколько секунд раздаётся свист, и стрела попадает точно в указанное место. От радости Эмма захлопала в ладоши и захотела попробовать сама. Первые действия она проделала слаженно, удивив даже Грэкхема. А вот с натягиванием тетивы случилась заминка. Тетива слишком тугая для детских рук. Но егерь нашёл выход – он придерживал руки Эммы и в нужный момент отпустил их. Девочке трудно было сразу удержать стрелу, но прицелиться она успела и выстрелила. Попала стрела чуть левее от места, куда попал Грэкхем. Тот похвалил Эмму за столь удачный выстрел.

Я тоже захотел поучаствовать и чуть не выхватил лук. Натянуть стрелу было непросто, но я справился. Не прошло и доли секунды, как случился выстрел. Моя стрела расщепила стрелу Грэхема. Подруга стояла, как вкопанная. Лесничий был поражён не меньше.

Оба задали типичный вопрос: «Где ты научился так метко стрелять?!»

Я ответил просто: «В графстве. Один добрый слуга сделал мне самодельный лук, правда, стрелы были без острого наконечника. Ну, я и научился кое-чему.

«Кое-чему…» – не договорил лесной стрелок.

– Поедем дальше. У нас итак мало времени.

Я шёл позади, а Эмма с Грэкхемом верхом на скакуне. Шли довольно медленно, как никак мы делали мало привалов, чтобы проверить заодно, сможет ли пройти лошадь без передышки.

На этот раз мы попали в лиственный лес. Белоствольные берёзки украшали его. Тут мы могли почувствовать себя в безопасности и немного отдохнуть. Правда, Грэкхем так не считал, однако позволил нам побегать в своё удовольствие. До заката далеко. Я и Эмма дружно гонялись друг за другом, играли в салки и хохотали, как малые дети. А что? Ведь наше детство было омрачено весьма печальными событиями. Нам нужна была эта возможность почувствовать себя детьми. С появлением других деревьев, поменялась и наша игра.

Мы догоняли друг друга так же, как это делали молодые пары. Нам было весело. К нашему веселью присоединился даже Грэкхем, вспомнив свои юношеские годы. Он смеялся, как ребёнок, и был очень счастлив с нами.

Но вскоре наше настроение изменилось, как только показались мрачные осины. Сверив карту, егерь убедился, что вскоре покажется болото и сообщил нам об этом.

«А его никак нельзя обойти?» – спросила Эмма.

«Боюсь, что нет, дитя моё. Оно простирается на долгие мили» – печально выдал Грэкхем.

«Неужели нет другого способа пересечь его?» – не унимался я.

– Почему же, есть. Но он вам не понравится. Можно пересечь вброд.

Когда мы приблизились к булькающим от газов водам, то слезли с лошади. Наш проводник отыскал большую палку размером чуть меньше руки взрослого и стал нащупывать ей путь впереди себя. Там, где трость глубже уходила в воду, он отходил подальше, пока не ощущал твёрдую поверхность. Мы шли за ним след в след, а лошадь шла за нами. Таким образом, смогли перебраться на другую сторону, правда, изрядно испачкались в тине. Кое-как отряхнувшись, вымыли нашу лошадку. Остальную воду тратить было нельзя – до рощи идти ещё много миль.

В этот раз егерь порадовал нас – недалеко от места, где мы вышли, протекала большая река, где можно искупаться. Мысль о предстоящем купании взбудоражила меня, и я предложил ускориться. Вскоре послышался плеск, и мы своими глазами увидели широкую реку. Грэкхем ненадолго оставил нас наедине, сказав, что отправится на разведку. Мы не боялись остаться одни. Я снял с себя потную одежду и прыгнул в воду. Вода была прохладной и приятно расслабляла. Позвал и Эмму.

Но та отказалась, сославшись на то, что хотела бы набрать грибов в где-нибудь поблизости. Я сильно не настаивал и отпустил её прогуляться, предупредив, что она не уходила слишком далеко. Сам же барахтался вволю и наслаждался покоем. Стояла жара. Спустя десять минут услышал крик Эммы. Не одевшись, как следует, помчался к месту, откуда доносился крик. За моей подругой гнался человекоподобный монстр с горящими зелёными глазами. Его вид наводил ужас, но я не растерялся и встал на защиту Эммы, заслонив её своим телом. Обидчик моей подруги только захихикал страшным неестественным голосом и одной рукой сбил меня. Я поднялся, но он с лёгкостью отбросил вновь.