Шумные соседи

– Раз ты меня раскрыл, то играть больше не будем. Насчёт алиби Вадика ты врёшь, дружище. А я хочу услышать правду.

– Вы её уже услышали.

– Я знаю, что у тебя есть пакет травы. Можем договориться. Ты мне говоришь правду, а я в обмен не стану обыскивать дачу. Ведь если я твой пакетик найду, и вызову наркоконтроль…

Как Ковылякин, такой хромой, что, казалось, и ходит-то с трудом, успел нырнуть в домик и захлопнуть перед моим носом дверь, я так и не сообразил. Зато я сообразил, что вляпался.

Я треснул дверь ногой. Дверь устояла. Я треснул ещё. Возле замка на дверном полотне появилась трещина. Третий раз пинать несчастную дверь не пришлось: я услышал, как позади дачи скрипнули петли. Затем я услышал быстрые шаги.

Я вспомнил, что в первый приход к Ковылякину видел с другой стороны домика ещё одну дверь.

Я матернул себя за дурость и короткую память, сорвался с места. Я обогнул дачу в секунду. Увидел лишь пятки Ковылякина.

Ковылякин удирал. Причём нёсся как лань. Кому я ни говорю, что хромой на обе ноги может лететь аки гепард, не верят.

Я погнался за Ковылякиным, потому как заметил в руке удиравшего пакет размером с двухлитровую банку. Если бы удалось схватить Ковылякина за руку…

Не удалось. Я нагнал Ковылякина на следующем участке, у самого забора. Забор хлипкий, из сетки-рабицы, но высокий, под два метра, а сквозь стальную сетку, если не волшебник, не пройдёшь. Ковылякин оценил свои магические способности в ноль, потому взобрался по сетке, оседлал забор, и уже собирался перемахнуть на соседский участок, как подоспел я.

Я в прыжке схватил Ковылякина за штанину, как мне казалось, мёртвой хваткой. Для штанины хватка оказалась таки мёртвой. Когда Ковылякин дрыгнул ногой и едва не заехал мне кроссовком по носу, кусок штанины остался в моей руке, а Ковылякин свалился по другую сторону забора.

Ковылякин вскочил на ноги и дал дёру. Думаю, Ковылякин в тот момент обзывал меня нехорошими словами, потому как удирал Ковылякин с пустыми руками. Пакет размером с двухлитровую банку, на беду Ковылякина, упал по мою сторону забора.

Я оценил шансы догнать Ковылякина в сто к одному против меня. Пока я перелезал бы через забор, Ковылякин успел бы уйти. К тому же на местности Ковылякин ориентировался гораздо лучше меня, ведь я в кооперативе “Ракитная роща” гость, а Ковылякин как плантатор конопли наверняка знал каждую тропку.

Я решил погоню прекратить, вернулся на дачу Ковылякина. Я распорол пакет, с которым удирал Ковылякин. В пакете оказалась таки конопля, причём отборная. В домике я заметил камин. На участке я нашёл хворост. Я открыл на дымоходе заслонку, развёл в камине огонь, высыпал трофей в самое пекло. Конопля затянулась дымом, затем вспыхнула. По домику разнёсся сладковатый запах. Через пять минут я помешал остатки конопли кочергой, чтобы дурь догорела дотла.

Встречу с Ковылякиным я отнёс в категорию провальных. Ценной информации я узнал ноль байтов.

Правда, если быть честным, то разговор с Ковылякиным ещё более уверил меня в том, что алиби Вадика может быть липовым. Вадик общался с юннатом-Ковылякиным, и не знать о бизнесе кореша Вадик не мог. Кроме того, Вадик мог Ковылякину помогать с растениеводством. Хребтолом, Глеб, Ковылякин и Вадик могли быть повязаны общим криминалом. Значит, Вадик мог попросить о липовом алиби, и знать, что кореша не откажут.

На том я и успокоился. Ведь доказать существование наркокартеля на территории дачного кооператива “Ракитная роща” я не мог, равно как и не мог, не имея на руках козырей, с пристрастием расспросить дачных наркобаронов об алиби Вадика.

Я уселся в джипчик, покатил домой.

Я уже почти подъехал к дому, когда звякнул телефон. Я прижал джипчик к бордюру, снял трубку.

Тот, кто со мной заговорил, забыл сказать “Драсьте!”, забыл представиться. Зато, как мне показалось, звонивший чересчур увлекался просмотром боевиков про американских пастухов, у которых всё вкрутую.

Крутой пастух начал первым.

– Надо встретиться.

– Зачем?

– Поговорить.

– О чём?

– Узнаешь.

– Куда ехать-то?

– На пляж “Стрелка”. Ждём тебя на входе.

– Еду.

Я разорвал связь, глянул на экран мобильника. Крутой пастух звонил не с мобильного, не с домашнего, потому как номер не определился. Наверняка звонил с того автомата, что на пляже “Стрелка” сохранился словно специально для подобных звонков.

Я придавил педальку газа, направил джипчик к пляжу “Стрелка”.

*

*

Пляж “Стрелка” – излюбленное место встречи придурков, мнящих себя героями сериалов про бандитов из далёких девяностых.

На пляж “Стрелка” народная тропа заросла сто лет назад. Кому охота загорать под пулями? Постоянные разборки, стрелки, пальба, вой милицейских сирен… хорошенький мне отдых!

Я подкатил к “Стрелке” ровно в половине двенадцатого. У входа на пляж стояла зашарпанная “девятка”, на капоте сидело трое орлов. Возраст орлов я бы уложил в промежутке от шестнадцати до двадцати.

Я остановился в пяти метрах от “девятки”, вышел из машины. Орлы снялись с насеста, потащились ко мне. Хоть бы прихватили с собой для устрашения двухметрового качка, что ли… А то на вид такие бойцы, что аж бить жалко. Худые, немытые, помятые, глазищи краснющие, аж жуть. А уж личики у бойцов… “Морда просит кирпича”, одно слово.

В метре от меня троица остановилась. Самый длинный заговорил голосом того крутого пастуха, что приглашал меня на стрелку.

– Ты забрал у Ковылякина товар. Надо вернуть.

– И из-за этого я пёрся через весь город?

– Будет надо, попрёшься и дальше.

– Что, пацаны, придавило? Ковылякин вам сказал, что из-за меня придётся посидеть на голодном пайке?

– Остришь?

– Ага. Ковылякин пообещал расплатиться тем, что заберёте у меня?

– Смотри, какой умный. Как ты угадал? Ну, хватит трендеть. Пора дать тебе по рылу, чтобы ты понял, что пора хлебальник захлопнуть.

– Сколько можно чесать языком, травокур ты недоношенный?

Крутой пастух сжал кулаки, налил морду кровью, шагнул ко мне.

– Что ты сказал, урод?

– Ну-ка, повтори. У тебя получается так грозно, аж…

Пастух выбросил кулак вперёд. Кулак так и завис в воздухе, потому как я чуть присел и двинул пастуха под дых. Пастух зашёлся в одном длинном ике. Даже не знаю, как по научному обозвать то состояние, в котором застыл пастух. Икотой не назовёшь, потому как слово “икота” подразумевает звук не один, а несколько. Пастух же зашёлся в одном протяжном ике.