Письма к незнакомцу. Книга 5. Красота

Следующий за медовым, полынный месяц господин Линдауэр посвятил работе: он отсёк от корсета всё лишнее и предложил миру свою модель бюстгальтера, которая быстро обрела заслуженную популярность у благодарных женщин. И не менее благодарных мужчин. А случилось это в 1912 году.

Мы с Вами, Серкидон, выберем немецкую версию возникновения бюстгальтера, потому что впервые же слово bustenhalter («бюстгальтер» – «поддерживающий грудь») прозвучало в 1899 году, когда дрезденская ткачиха Кристина Хардт запатентовала изделие, которое (как было указано в сопроводительном письме) поддерживает грудь, не стесняя её природной формы.

Люди, знакомые с историей моды лучше нас, скажут, что в девятнадцатом веке бюстгальтером называли разрезанный пополам корсет, а вот заветные две чашечки, которые для мужчин притягательней и двух чашечек чая, и двух чашечек кофе, те самые две чашечки бюстгальтера были запатентованы американкой Идой Розенталь в двадцатом веке – в 1926 году. Модель называлась «MaidenForm» – девичья форма.

От идеи, от единичного изделия до массового производства иногда проходят десятилетия. А иногда – столетия. Женщинам повезло. Сто лет им ждать не пришлось. Давайте сделаем широкий шаг, переступим плоскогрудые военные десятилетия двадцатого века и шагнём в пятидесятые годы, когда наконец-таки вошла в моду пышная грудь.

У многих мужчин двадцатого века при словах «красивая женская грудь» рисуется образ Мэрилин Монро. Вот о ней-то мы и поговорим. Грудь Мэрилин – основа её сексуальности, застывшая музыка, архитектурное сооружение. Оно состояло из того, чем скупо одарила природа, плюс парафин, плюс бюстгальтер особой конструкции.

Бюстгальтер Мэрилин – её ноу хау. Это и дополнительные бретельки, и жёсткие проволоки снизу, и две пары чашечек с поролоновыми вставками овальной формы. Впоследствии такие вставки назовут рыбками. Был ли у голливудской дивы свой домашний «архитектор», или она всё это придумала сама – не так важно.

Маяковский написал бы: «Мне наплевать на бронзы многопудь, // Важней всего построенная грудь».

Вот они этапы большого пути голливудской звезды:

Фильм «Зуд седьмого года», год 1955.

Грудь в процессе строительства. В фильме знаменитый и рискованный эпизод – поток тёплого воздуха из вентиляционной решётки раздувает юбку белого плиссированного платья героини, обнажая её ноги вплоть до самого-самого. Почему эпизод рискованный? Ноги героини далеки от совершенства. Но всё равно данный эпизод понравился почти всем мужчинам. Категорически не понравился только одному – мужу Мэрилин бейсболисту Джо ДиМаджо. Снимали сорок дублей. На каком дубле Джо вспылил – неизвестно. Известно только, что по окончании съёмок пара распалась. Джо считал: обнажённые ноги, а также другие нежные прелести жены личной собственностью, не предназначенной для показа.

1959 «SomeLikeItHot» («Некоторые любят погорячее»), в советском прокате картина называлась «В джазе только девушки». В этом фильме грудь Мэрилин выглядит на «отлично». Пятый номер, не меньше. Во время исполнения песни «I Wanna Be Loved ByYou[170 - «Хочу быть любимой тобой».]» героиня в прозрачном, облегающем платье, которое мало что скрывает. Не ограничивало ни движений Мэрилин, ни полёта мужской фантазии… Мэрилин уходит, показывая полностью декольтированную спину, давая понять робким, что открыть можно всё, было бы желание…

1960. «Давай займёмся любовью». Грудь заметно меньше, но Мэрилин чудо как хороша даже по меркам красавицы Голливуда. Она немножко влюбилась. Интрижка с артистом, о котором Голливуд узнал совсем недавно. Сексуальный француз. Он был похож на первого мужа-ревнивца, говорил словами действующего мужа Артура Миллера[171 - Артур Ашер Миллер (1915 – 2005), американский драматург и прозаик.] и, наконец, он сам – харизматичный Ив Монтан[172 - Ив Монтан (1921 – 1991), французский певец-шансонье и актёр.]. Три в одном!

Был у Мэрилин ещё и нулевой супруг, за него она вышла в шестнадцать лет, чтобы уйти из приюта, но ноль прибавлять не будем, потому что это ничего не добавит.

– Когда вы почувствовались себя звездой? – спросили Ива Монтана много лет спустя.

– Когда меня спросили, хочу ли я сниматься с Мэрилин Монро.

Ив сразу же ответил: «Хочу!» Мэрилин и мужское «хочу» были неразлучны.

Романы между партнёрами на съёмках – дело обычное, поцелуй на площадке легко переходит в поцелуй в местах более укромных. А тут ещё такое фривольное название фильма, а когда они танцевали, бретелька её чёрного платья с глубоким декольте всё время соскакивала с плеча…

Но вот съёмки закончились. Мэрилин развелась с Миллером, а Монтан вернулся к жене, к Симоне Синьоре[173 - Симоне Синьоре (1921 – 1985), французская актриса театра и кино.]. Она уже всё знала, отношения дали трещину, которая с годами только углублялась. Однако это не помешало Иву вместе с Симоной посетить Советский Союз, другом которого он считался. Концерты Монтана проходили с неизменным успехом и при аншлагах. Была предусмотрена и культурная программа. В сопровождении «товароведов» в штатском звёздная французская пара посетила выставку достижений лёгкой промышленности. Достижения в области производства нижнего женского белья поразили французских гостей. Они не сразу поняли, что за предметы перед ними и для чего они. А бронелифчик с колоколообразными чашечками и вовсе поверг французов в долгое изумление.

На следующий день Ив рванул в магазины и начал скупать самые диковинные образцы советского женского белья. Потом в Париже он устроил выставку для друзей и знакомых. Об этом узнали советские дипломаты и доложили, куда следует. Оттуда информацию передали в Политбюро.

«Ах, ты лягушатник поросячий! – воскликнуло Политбюро. – Мы же к тебе с такой открытой душой: франков твоих буржуазных набросали в твой чемодан, как в сарай; хлопали тебе за кривляния твои и в Москве, и в Ленинграде тебя в Эрмитаж водили; в Киеве тебя и горилкой поили, и салом кормили; фильм «Поёт Ив Монтан» о тебе, гадёныш, сняли. А как тебе песню со словами «Когда поёт французский друг…» пел ангельским голосом мальчик – Володя Москалёв? И на русском пел, а потом и на французском пел. Зачем это всё было? Чтобы ты над нашими женщинами глумился?..»

Короче говоря, оказался наш певец не певцом, а букою[174 - Парафраз строчек Галича: «Оказался на отец//Не отцом, а сукою…»] и перестал быть другом СССР. Посчитало Политбюро выставку его издевательской. Хотя, если разобраться, издевательством были слова члена Политбюро министра культуры товарища Фурцевой[175 - Фурцевой Екатерина Александра (1910 – 1974), министр культуры СССР с 1960 по1974.], которая с высокой трибуны заявила, что каждая советская женщина имеет право на качественный бюстгальтер. Как обычно, правом всё и ограничилось.

А качественные (читай – импортные) бюстгальтеры имели: сама Екатерина Александровна, жёны, дочери и любовницы партийных бонз… Ну хорошо, ещё жены и любовницы моряков. Остальные советские женщины шли в советские магазины и с песней Ива Монтана на устах покупали достижения советской легкой промышленности.

Серкидон! Нам пора оторваться от женской груди. К ней мы с Вами приникли неприлично надолго. Давайте соберёмся для финишного рывка.

Крепко жму Вашу руку, и до следующего письма.

-28-

Приветствую Вас, Серкидон!

Как мне хочется написать Вам письмо жизнерадостное, исполненное игрой солнечных зайчиков и бойким птичьим щебетом. Сегодня точно не получится.

Письмо нынешнее о соревнование снаряда и брони, где в качестве снарядов – женские груди крупных калибров, а бронёй выступит твёрдолобость рядовых служителей церкви и косность отцов её. Причина столкновения интересов – церковная придумка Рая на небесах в случае праведной жизни христианина на Земле.

Почитаем поэта Джона Китса[176 - Джон Китс (1795 – 1812), английский поэт-романтик.]:

Мне взором хочется пытливым

Быть вечно в поиске счастливом.

Но мне всё видится иное:

Лицо мне видится земное

И грудь, что говорит поэту:

Иного Рая в мире нету.

Вот такой, прости Господи сказать, аминь получается. А вернее – не получается. Рассчитывали отцы церкви, что будет раб Божий искать взором пытливым на Земле божественные проявления, непрестанно молиться- поститься, мечтать о Рае заоблачном. А он возомнил себя уже спасённым, спрятался в ложбинке между грудей и вылезает оттуда лишь затем, чтобы вздохнуть свежего воздуха, а затем снова уткнуться в два порочных холма и упиться ими. И что же он, отступник от жизни праведной, при этом думает?

«Зачем мне Рай на небе, да и есть ли он? Вот он мой Рай, который – впору. Он – мягок, сладок, осязаем…»

Вот тут-то церковному духовенству выказать проповедуемое им христианское смирение, но нет… На «сатанинские холмы» был организован крестовый поход. Церковь, используя могучее своё влияние, стала притеснять опасного конкурента. Праведники и проповедники всех мастей и оттенков требовали, чтобы были груди хорошо прикрытыми. Лучше, чтобы не видно их было вовсе. Большая грудь подвергалась нападкам, восславлялась маленькая.

Так, а что у нас с хронологией? «Какое, милые, у нас столетье на дворе?[177 - У Пастернака «Какое, милые, у нас тысячелетье на дворе?»]» Двенадцатый век – суровое Средневековье. М.Л. Гаспаров[178 - Гаспаров Михаил Леонидович (1935 – 2005), литературовед, филолог, историк античнойлитературы, переводчик.], знаток и переводчик, античной и средневековой литературы, назвал двенадцатый век – веком «Овидианского возрождения». Процитируем Михаила Леонидовича: «Овидия читали в школах, ему подражали прямо и косвенно, стихи его настолько были у всех на устах, что арагонский король, цитируя перед своим государственным советом его сентенцию «Важно завоевать, но сберечь – не менее важно», был уверен, что цитирует не Овидия, а Библию».

Дошли слова поэта до человечества, как до жирафа с двенадцативековой шеей. Оказывается, не только в родном краю пророка нет, но и в родном векУ пророка нет. Да… писатель должен жить долго.

Издержки моды: из фальсификаций, сделанных под Овидия, можно составить небольшую библиотеку. Одна из таких поделок-подделок – «Комедия о трёх девушках» появилась во Франции. Процитирую псевдо-Овидия:

Девушки груди свои нередко бинтом пеленают,

Ибо для взгляда мужчин полная грудь не мила.

Но не нуждалась в бинтах предо мною представшая дева –

Грудь её малой была в скромной своей полноте.

Достаточно одной строки, хулящей полную женскую грудь, чтобы понять, что это не Овидий. Любовник широкого профиля, он-то умел воздать должное любой груди и никакого размера не чурался…

Но зловредная тенденция, я надеюсь, Вам, Серкидон, понятна: дан приказ на умаление. А это всего лишь двенадцатый век. А впереди – основные ужасы Средневековья… Конечно, хочется этот период в жизни цивилизации пропустить, но придётся нам с Вами проглотить и эту ложку дёгтя.

Ужасную книгу написали два монаха и назвали её – «Молот ведьм». Сразу добавлю, не было никаких ведьм. Были женщины, подчас умные, красивые, как правило, с полной грудью. Они завораживали, приковывали к себе взгляды мужчин. А ведь можно сказать – околдовывали. Значит, ведьмы. Значит, их надо сжечь на костре. Чем инквизиция и занялась. В чём и преуспела. Особенно зверствовали в Испании. С полной грудью женщине опасно было появляться на улице. Если Вам, Серкидон, доводилось слышать выражение «охота на ведьм», то это она и есть.

Опасаясь за жизнь дочерей, матери утягивали их груди корсетами до нулевых размеров, а к ночи на девочек клали свинцовые плиты, пытаясь замедлить развитие молочных желёз. Над всей Испанией – свинцовая плита[179 - «Над всей Испанией безоблачное небо» – кодовая фраза, послужившая сигналом кначалу государственного переворота в Испании в 1936 году.]. Где же ты был, отважный Дон Кихот, когда калечили твоих Дульциней…

Казалось бы безопаснее быть такой худенькой, что дунь – полетит. Нет, до определённого предела. Этот предел – 49,5 кг вместо с помелом. Если несчастная весила менее, то она – ведьма и может залететь в любой дом через печную трубу. В голландском городе Аудеваторе сохранился в качестве музея здание, где производилось взвешивание подозреваемых.