Змей, охраняющий Шамбалу. 4-я книга

При фобиях второй путь функционирует неадекватно, что приводит к развитию чувства страха на стимулы, не несущие опасности.

Угашение памяти о страхе:

Основная проблема болезней, вызванных стрессовыми воздействиями, – это неспособность пациентов тормозить проявления памяти о неприятных событиях. Поэтому при лечении болезней, обусловленных длительных сохранением реакций страха, врачи используют процедуру угашения памяти о страхе (например, предъявляют пациенту объекты или ситуации, вызывающие страх, при отсутствии какой-либо угрозы).

Угашение не является забыванием страха. Отличия процесса угашения следующие:

Во время угашения формируется новый след памяти;

Угашение – результат измененной иерархии вновь выученных ответов, когда вновь приобретаемое поведение замещает ранее сформированный условный рефлекс».

На этом статья о страхе заканчивается, и я хочу немного дополнить от себя о страхе.

Как я уже говорил ранее, страх рождается внутри человека по причине синтеза гормона дофамина в иные гормоны, выделяемые при страхе (группа катехоламинов). То есть вместо удовольствия человек получает тревогу и страх как чувство без какой-либо внешней угрозы страха. Причину страха ум додумывает сам.

Именно этот факт проявляется в депрессии, где причин (субъективных) может быть много разновидностей, но сам механизм возникновения страха – один (превращение удовольствия в страх).

При работе этой схемы у человека обостряются интуитивные ощущения, и одним из таких проявлений срабатывает свойство понимания, что рядом кто-то есть (один или множество). Эти кто-то являются духами умерших людей и визуально их не видно. То есть ум понимает, что рядом «кто-то» есть, а визуально рядом нет никого. Это ощущение свойственно как уму человека, так и его высшему разуму. То есть при проникновении в любые иные миры это ощущение позволяет чувствовать, что рядом есть еще люди, но эти люди вне тел.

В буддизме это понимание хорошо передается в термине «демоны Мары». Мара – это смерть. То есть демоны смерти и являются людьми, вышедшими из тел, которые уже ничего не могут сделать людям в телах, кроме источения чувства угрозы и тревоги.

В обычном состоянии человек редко видит или чувствует людей без тел. В практиках такое часто встречается у колдунов, экстрасенсов, но у простых людей – редкие явления (чувство чужого взгляда в спину, озноб в теле от прикосновения к чему-то холодному или кому-то).

Такие ощущения и такое понимание относятся к психиатрии под видом и предлогом померещилось, показалось, бред, искаженное восприятие. Однако вместе с тем это ощущение является частью духовного пути к истине, и психиатрия, существующая 300 лет как наука, вторгается в духовные практики и духовное понимание, внося заблуждение и искаженное понимание действительности.

Передо мной лежит книга из школьной библиотеки под авторством Б. К. Зайцева «Преподобный Сергий Радонежский», издательство «Детская литература», ISBN 5-08-004121-8, в которой описывается аскетический образ жизни Сергия Радонежского. Я приведу полное цитирование части книги.

«Можно думать, что это – труднейшее для него время. Тысячелетний опыт монашества установил, что тяжелее всего, внутренне, первые месяцы пустынника. Нелегко усваивается аскетизм. Существует целая наука духовного самовоспитания, стратегия борьбы за организованность человеческой души, за выведение ее из пестроты и суетности в строгий канон. Аскетический подвиг – выглаживание, выпрямление души к единой вертикали. В таком облике она легчайше и любовнейше соединяется с Первоначалом, ток божественного беспрепятственно бежит по ней. Говорят о теплопроводности физических тел. Почему не назвать духопроводностью то качество души, которое дает ощущать Бога, связывает с Ним. Кроме избранничества, благодати, здесь культура, дисциплина. Видимо, даже натуры, как у Сергия, ранее подготовленные, не так скоро входят в русло и испытывают потрясения глубокие. Их называют искушениями.

Если человек так остро напрягается вверх, так подчиняет пестроту свою линии Бога, он подвержен и отливам, и упадку, утомлению. Бог есть сила, дьявол – слабость. Бог – выпуклое, дьявол – вогнутое. У аскетов, не нашедших еще меры, за высокими подъемами идут падения, тоска, отчаяние. Ослабшее воображение впадает в вогнутость. Простое жизненно-приятное кажется обольстительным. Духовный идеал – недостижимым. Борьба – безнадежной. Мир, богатство, слава, женщина… и для усталого миражи возникают.

Отшельники прошли через это все. Святой Василий Великий, вождь монашества, оставил наставление пустынникам в борьбе со слабостями. Это – непрерывное тренированье духа – чтение слова Божия и житий святых, ежевечернее размышление о своих мыслях и желаниях за день, мысли о смерти, пост, молитва, воспитание в себе чувства, что бог непрерывно за тобою смотрит, и т. д.

Святой Сергий знал и пользовался наставлениями кесарийского епископа, но все же подвергался страшным и мучительным видениям. Жизнеописатель говорит об этом. Возникали пред ним образы зверей и мерзких гадов. Бросались на него со свистом, скрежетом зубов. Однажды ночью, по рассказу Преподобного, когда в "церквице" своей он "пел утреню", чрез стену вдруг вошел сам сатана, с ним целый "полк бесовский". Бесы были все в остроконечных шапках на манер литовцев. Они гнали его прочь, грозили, наступали. Он молился. ("Да воскреснет Бог, и да расточатся враги Его".) Бесы исчезли.

В другой раз келия наполнилась змеями – даже пол они закрыли. Снаружи раздался шум, и "бесовские полчища" как будто пронеслись по лесу. Он услышал крики: "Уходи же, прочь! Зачем пришел ты в эту глушь лесную, что хочешь найти тут? Нет, не надейся долее здесь жить: тебе и часа тут не провести; видишь, место пустое и непроходимое; как не боишься умереть здесь с голоду или погибнуть от рук душегубцев-разбойников?"

Видимо, более всего подвергался Сергий искушению страхом, на древнем, мило-наивном языке: "страхованием". Будто слабость, куда он впадал, брошенный братом, была: сомнение и неуверенность, чувство тоски и одиночества. Выдержит ли, в грозном лесу, в убогой келии? Страшны, наверно, были осени и зимние метели на его Маковице! Ведь Стефан не выдержал же. Но не таков Сергий. Он упорен, терпелив. И он "боголюбив". Прохладный и прозрачный дух. И с ним Божественная помощь, как отзыв на тяготенье. Он одолевает.

Другие искушения пустынников как будто миновали его вовсе. Святой Антоний в Фиваиде мучался томлением сладострастия, соблазном "явств и питий". Александрия, роскошь, зной Египта и кровь юга мало общего имеют м Фиваидой северной. Сергий был всегда умерен. Прост и сдержан, не видал роскоши, распущенности, "прелести мира". Святитель-плотник радонежский огражден от многого – суровою своей страной и чинным детством. Надо думать, что вообще пустынный искус был для него легче, чем давался он другим. Быть может, защищало и природное спокойствие, ненадломленность, неэкстатичность. В нем решительно нет ничего болезненного. Полный дух Святой Троицы вел его суховатым, одиноко-чистым путем среди благоухания сосен и елей Радонежа.

Так прожил он, в полном одиночестве, некоторое время. Епифаний не ручается за точность. Просто и прелестно говорит он: "Пребывшу ему в пустыне единому единствовавшу или две лете, или более или меньши, Бог весть". Внешних событий никаких. Духовный рост и созревание, новый закал пред новою, не менее святой, но усложненной жизнью главы монастыря и дальше – старца, к голосу которого будет прислушиваться Русь».

На этом я прерву цитирование книги «Преподобный Сергий Радонежский».

Сейчас я выделю в совокупности из текста про страх, и из текста о Chubb Радонежском, на мой взгляд, самое необходимое, что имеет отношение к моему личному опыту.

В статье про страх указано: «В теории дифференциальных эмоций К. Изарда страх отнесен к базовым эмоциям, то есть является врожденным эмоциональным процессом…»

Я подтверждаю эту информацию в той части, что, на мой взгляд (мое мнение), эмоциональное развитие происходит в духе (уме), и страх является качеством духа в процессе эволюции. Применительно к уму человека, страх постоянно перерождается в уме человека одновременно с самим умом. То есть все страхи человека переносятся в следующую жизнь. Однако в следующей жизни страхи уже имеют «расплывчатое» представление о предмете страха. То есть такие страхи нужно уметь отграничивать от новых страхов, приобретенных в новой жизни. Страхи от прошлых жизней можно понимать на уровне фобий и страхов на уровне подсознания.

Следующие строки: «Экзистенциальные страхи связаны с интеллектом и вызываются размышлениями над вопросами, затрагивающими проблемы жизни, смерти и самого существования человека. Это страх перед смертью, перед временем, перед бессмысленностью человеческого существования и так далее».

Этот страх, поименованный экзистенциальным, является ближе всего по смыслу к тому страху, который является ситуативным.

В моем личном опыте я, ничего ранее не знавший о реинкарнации, начал понимать бессмысленность человеческого существования через призму перерождений.

Именно в это состояние я вошел с помощью депрессии, а в депрессию меня ввели мысли о безуспешности добиться правды. Ход моих мыслей восстановить сложно, но в любом случае, мысли были об одном и том же.

В первой книге я писал, что стал невольным свидетелем того, как сотрудники полиции одного из отделов полиции расстреляли сотрудников полиции из другого отдела. В дальнейшем я был втянут в эту историю с целью установления личностей тех сотрудников полиции, которые совершили убийство. Пока я занимался установлением личностей сотрудников полиции, кто совершил убийство, к тому времени это убийство было уже «повешено» на людей, кто не имел к этому отношения. Эти люди тоже совершили убийство сотрудника полиции, но в другом городе, и поэтому со стороны непосвященному человеку показалось нормальным явлением, что раз они убили сотрудника полиции в одном городе, значит они же и убили другого сотрудника в другом городе. Разумеется, эти люди отрицали свою причастность к убийству сотрудника, которого они не убивали и признавали вину в убийстве другого сотрудника, которого они убили. Но под давлением и пытками их заставили выучить версию убийства и дать «признательные показания». Их адвокаты лишь рассказывали обществу о применяемых пытках в деталях, а общество не реагировало на пытки. Знай бы общество, что эти люди не причастны к одному из эпизодов убийства сотрудника полиции, то, возможно, люди бы и отреагировали на пытки, но никто не отреагировал. Кто пытал? С их слов – сотрудники полиции с разрешения и одобрения сотрудников прокуратуры.

Я со своей стороны сделал все, что мог. Я сообщал всем, что они не причастны к убийству, ходил к разным должностным лицам на прием, сообщая об их непричастности (о фигурантах дела), писал в интернете на форумах о непричастности этих людей к одному из убийств, разыскал их адвокатов и оставил свои контакты, чтобы меня позвали в суд свидетелем.

Все это длилось примерно два года. Пока я обивал пороги чиновников в связи с этой историей, сотрудники полиции «расследовавшие дело», узнали обо мне и об имеющихся у меня сведениях. После этого ими было возбуждено дело оперативного учета в отношении меня и предпринят ряд мер как по наблюдению за мной, так и по прослушиванию телефонных переговоров, а также принимались превентивные меры по неразглашению мной сведений, содержащих правду.

С одной стороны, эта информация как бы не имеет отношения к духовным знаниям, а с другой стороны, именно эта информация в переживаемой мной ситуации привела меня к духовному прозрению и божественности. Далее в книге я сплету в один клубок свою пережитую ситуацию и свой субъективный опыт для корректного обозначения многих сложных вещей к пониманию.

В религиозных терминах эти вещи называются святое нечувствие, святое беспристрастие, святое смирение. Эти термины являются православными терминами, и в большей степени они лучше всего описаны в книге «Лествица» Иоанна Лествичника. По смыслу книги, в книге описывается тридцать ступеней для достижения святости.

Применительно к моему опыту, все эти тридцать ступеней отчасти пересекаются с моим опытом, но только лишь до достижения сонохимического действия воды в моем опыте. То есть в «Лествице» отсутствует окунание в воду как необходимый элемент в достижении духовного. Именно это я считаю фатальной ошибкой многих монахов и иноков.

Применительно к йоге, это относится к ступеням от ямы до дхараны.

Если кто-то из монахов или иноков и достиг дхьяны, то чистых сведений об этом нет в «Лествице». Равным образом нет каких-либо сведений о самадхи даже в понимании субъективного опыта.

Я хочу лишь указать параллель своего личного опыта, применительно к ступеням «Лествицы».

Все содержимое «Лествицы» по сути своей является большим полем или раздольем для психиатров для выставления массы диагнозов массе людей.

Однако я, не давая оценки – хорошо или плохо, проведу параллель между своим опытом и содержимым «Лествицы», между психиатрией, между психологией и некоторыми физическими законами.

Это я делаю для того, чтобы отграничить понимание иллюзии мира от действительности и указать на путь в иллюзорность бытия, каким следует идти, чтобы выпутаться из иллюзорности бытия.

Сама тематика очень сложная, объемная, но я максимально пытаюсь это упростить для лучшего понимания.

Во-первых, нужно четко видеть разницу между теорией и практикой.

В теории люди собираются в храмах и иных помещениях и обсуждают священные писания или опыт людей в духовном понимании на уровне логики.

Любое научение – это лишь теория и не более того, и максимальное достижение логической теории – это праведная жизнь.

Практическое достижение духовного – это именно проникновение в духовное, именно в невещественный мир.

Практика в действительности раскрывает как действительный мир, в отличие от материального мира людей, так и раскрывает бессмысленность человеческого бытия и кратковременность этой игры.

Практический путь в понимании психики лежит через возбуждение возбудимых тканей до максимума.

В понимании физики все возбудимые процессы в теле человека имеют природу законов физики.