Сказка с (не)счастливым концом(?)

– А сейчас-то на что? – удивился секретарь Первого. – Я понимаю, когда вы обливались слезами в лесу, хотя полтора месяца назад уже ничего не могло цвести, но теперь-то в чем дело?

– Не могу знать, Вячеслав Игнатьевич! – виновато развел руками Мышкин. – Такой вот у меня организм.

– К черту ваш организм, давайте к делу, – Семенов присел рядом с ним и уставился на небольшие ямки в земле, оставленные, очевидно, борющимися людьми. Вокруг места преступления было установлено несколько мощных ламп, так что все было видно словно днем.

– Посмотрите сюда, – Мышкин указал на одно из углублений. – Это – след нашего беглеца, – он убрал было очки в нагрудный карман куртки, но тут же вновь достал их, надел и сразу же снял, с подозрением глядя на стекла, будто ожидая увидеть на них нечто невообразимое.

– Вы уверены в этом? – Семенов при всем желании не смог бы отличить данный след от любого другого, но Мышкин имел репутацию одного из лучших следопытов ГСБ и входил в поисковую группу, сформированную после побега Занозина.

– Как в самом себе! – гордо ответил сыщик и смахнул крупную слезинку, застывшую на левой скуле. Семенов поморщился.

– Как вы, наверняка знаете, – Мышкин перешел на снисходительный менторский тон, – каждый человек оставляет уникальные следы. Независимо от того, в какой обуви он ходит, его отпечатки имеют определенный почерк…

– Достаточно лекций! – перебил его Семенов. – У меня не так много времени, чтобы слушать очевидные вещи. Значит, вы утверждаете, что на этом самом месте побывал Павел Занозин?

– Вячеслав Игнатьевич…

– Несмотря на то, что мать покойного не опознала убийцу полковника по предложенному ей фотороботу? – продолжил Семенов.

– Было темно, она могла не разглядеть…

– Короче, Мышкин. Вы ручаетесь головой в сделанном вами заключении? – Семенов уставился на следопыта своим фирменным мертвым взглядом, от которого некоторые, особо впечатлительные личности, готовы были признаться в любом преступлении.

Сыщик так яростно заработал своей тряпкой, что, по мнению Семенова, рисковал протереть свои линзы насквозь.

– Я ручаюсь в том, что следы, оставленные в лесном массиве Чеховского района, совпадают с данными отпечатками, – тихо, но твердо ответил он.

– Отлично, – Семенов хлопнул Мышкина по плечу, так что следопыт едва не клюнул носом в землю, и поднялся на ноги. – Проверьте поселок на предмет других отпечатков Занозина. Это может дать нам какие-то зацепки, – он пошел к выходу с участка, доставая на ходу планшет.

Странно, что ни камеры наблюдения, ни патрульные дроны не зафиксировали присутствия Занозина. Это вписывалось в гипотезу Семенова о вмешательстве в дело третьего лица, и секретарю Первого требовалось кое-то уточнить у АЛЕШИ – искусственного интеллекта ГСБ.

– Долго нам еще здесь торчать? – Паша топтался на переломе Железнодорожного переулка, протяженность которого от Железнодорожной же улицы, проходящей насквозь через весь крохотный поселок, и до упиравшегося в поля тупика составляла ровно двести два шага. Паша три раза отмерил это расстояние в ожидании нужного ему человека, но тот все не появлялся.

– Не долго, имей терпение, – шепнул на ухо Морган. – Он уже на подходе.

– Ты говорил мне это полчаса назад! Я тут околею! – Паша постучал друг об друга ботинками в напрасной надежде согреть таким образом заледеневшие ноги.

– Я предлагал тебе подождать в машине. Я же не могу заставить его идти быстрее. Он почему-то часто останавливается. Видимо, он не один.

– Твою мать, мне только его приятелей не хватает…

– Не переживай, вряд ли он позвал их к себе домой. Сюда он должен прийти без попутчиков. В любом случае, мы выберем наиболее оптимальный образ действий в зависимости от сложившихся обстоятельств. Давай лучше я тебя немного согрею.

Паша почувствовал, как по его венам растекается приятное тепло и даже перестал притоптывать. «Интересно, сколько энергии расходуется на такого рода фокусы?» – подумал он, но ответа от Моргана не дождался.

Метрах в пятидесяти от него в тусклом свете фонаря показался силуэт человека. Судя по всему, это был мужчина, и он был один.

– Это тот, кто нам нужен? – уточнил Паша у Моргана. Переулок насчитывал всего шесть домов, так что вероятность встречи нужного ему человека была довольно высокой. Пашино сердце заработало с удвоенной частотой, из надпочечников произошел впрыск адреналина.

– Да. Местоположение его телефона подтверждает визуальный контакт с целью, – сухо отрапортовал Морган.

– Ты сделаешь как договаривались? Ни крупицей больше, чем надо? – Паша хотел удостовериться, что на этот раз все пройдет по плану.

– Все будет как в аптеке, – заверил его Морган. – До цели – двадцать семь метров.

– Хорошо, – Паша отвернулся от приближавшегося мужчины и медленно пошел в сторону тупика. Именно там, по правую руку от него, находился дом номер пять, в котором проживал объект его сегодняшнего интереса.

Шагов через пятнадцать Паша уловил тихий звук дыхания мужчины за своей спиной – Морган начал приводить его чувства в состояние готовности. Замедлившись еще больше, он дожидался, пока идущий сзади человек обгонит его. Через несколько секунд тот поравнялся с Пашей и повернул голову в его сторону, пытаясь рассмотреть пашино лицо, но Паша заблаговременно накинул на голову капюшон а, вдобавок к этому, чуть опустил подбородок.

После того, как мужчина прошел дальше, Паша дал Моргану условный сигнал – он не хотел тратить слишком много энергии сразу, она еще должна была ему потребоваться для других свершений, а потому заранее договорился со своим компаньоном о весьма четком тайминге.

На улице стало значительно светлее и как-то насыщеннее что ли – с учетом времени суток, им пришлось потратить часть усиления на зрение – и когда мужчина опередил Пашу на пару шагов, тот подстроился под его темп, а затем окликнул: – Дмитрий Токарев?

Мужик сбился с шага и обернулся на Пашу. – А ты кто такой? Чего тебе надо? – он попытался было снова заглянуть в лицо незнакомца, но тот вдруг нанес молниеносный удар в челюсть, опрокинувший Токарева на спину.

Дима Токарь был тренированным бойцом, обученным справляться даже с превосходящими его в физической мощи зеками, но против сверхчеловеческой скорости, дарованной Паше Морганом, он был бессилен.

Паша быстро наклонился к поверженному конвоиру и убедился, что тот дышит. На сей раз до летального исхода дело не дошло, Паша специально заострял внимание Моргана на этом. Как бы то ни было, Токарь вряд ли обрадуется тому, что Паша намеревался сделать с ним дальше.

Оттащив тело одного из мучителей Сереги подальше от дороги и бросив его в небольшом промежутке между заборами соседних участков, Паша сделал небольшую паузу, собираясь с духом, а затем двумя короткими, но мощными ударами раздробил Токарю обе коленные чашечки. Морган обещал, что этого будет достаточно, чтобы сделать говнюка инвалидом на всю жизнь, и Паше показалось это справедливым наказанием.

Глубокий нокаут, в котором пребывал бедолага, действовал лучше любой анестезии, но Паша не хотел, чтобы тот ненароком замерз до смерти. Он вынул из куртки Токаря мобильный телефон и набил сообщение жене конвоира, указав местоположение тела и описав его бедственное положение. После этого, Паша быстро ретировался к ожидавшей его неподалеку машине и подал Моргану сигнал, чтобы тот привел его организм в нормальное состояние.

В первые секунды Паше показалось, что его погрузили в чан с водой. Схожее чувство он испытывал после того, как еще юнцом в Воскресенске, вдоволь накатавшись на коньках, возвращался домой. Приходилось значительно чаще перебирать ногами, а расстояния при этом покрывалось гораздо меньше. К тому же, после возвращения привычного зрения, все вокруг снова померкло и стало до жути унылым.

«Наверняка, схожие ощущения испытывают наркоманы, когда кончается действие дозы», подумал Паша, открывая тяжелую дверь джипа. «Да уж, соблазн еще тот…» На сидении его ждало привычное угощение в виде нескольких плиток шоколада.

– Все в порядке? – Тамаш включил фары и плавно нажал на педаль газа.

– Да, – коротко кивнул Паша. Он не хотел вдаваться в подробности, а Тамаш не стал уточнять.

– С кем бы ты хотел встретиться дальше? – перед Пашей возникли фотографии трех мужчин. Лица, подобные этим, Паша не раз видел на досках объявлений в качестве фотороботов разыскиваемых преступников.

– Давай вот этого, – он перевел взгляд на фотографию мужика с восточным разрезом глаз, и Морган увеличил ее масштаб, убрав остальные две.

– Радик Альфирович Бухумбетов, – продекламировал Морган. – Одинокий, сорок два года. Проживает в доме номер пять по Садовой улице. До места назначения – полторы минуты.

– Хорошо. Действуем по оговоренной схеме, – на всякий случай еще раз предупредил Моргана Паша. Тот не ответил, а Тамаш заложил крутой поворот на сто восемьдесят градусов и через четыреста метров свернул на узенькую грунтовую улочку, ведущую мимо каких-то хлипких дачных домиков, выхватываемых из темноты мощными галогеновыми фарами тойоты.

Вскоре, цыган затормозил и оглянулся на Пашу. – Романо, мне приказано ждать здесь, – сообщил он своему пассажиру.

– Уже выхожу, – Паша вновь накинул капюшон и наглухо застегнул взятый напрокат пуховик.

– Далеко идти? – спросил он Моргана, оказавшись на улице. Тамаш погасил фары, и вокруг воцарилась непроглядная тьма. Видимо, эта улица считалась недостойной централизованного освещения. – Может, включишь мое суперзрение? Я ни черта не вижу в этой жопе негра! Извини за такое сравнение, – быстро добавил Паша, осознав всю его нелепость.

– Двадцать метров и налево, – сообщил Морган, игнорируя последний пассаж Паши. Он выполнил пашину просьбу, и тот стал различать окружающую его действительность.

Все вокруг окрасилось в различные оттенки серого. Это походило на взгляд через прибор ночного видения, но, в отсутствие какого-либо внешнего источника света, вполне устраивало Пашу. Он прокрался вдоль дощатого забора и увидел табличку с цифрой пять, прилепленную около небольшого почтового ящика. За забором стоял обшитый вагонкой двухэтажный дом, с виду похожий на скворечник. Окна его были непроницаемо темны, и лишь слабый дымок, курившийся над тонкой железной трубой, намекал об обитаемости жилища.