Дыши

– Тебе сделают операцию, – сказал я, – обязательно сделают, и ты будешь великим.

– Я даже холста не смогу увидеть, о каком величии ты говоришь?

– Ты не сдался, когда проиграл на конкурсе, не сдашься и здесь.

– Это другое, – заплакал он.

– Не сдашься, – громко сказал я, убеждая его, – не сдашься! – повторил я, убеждая уже себя.

– Знаешь, зачем мне всё это было нужно?

Я помотал головой.

– Я не хотел всю жизнь прожить так же уныло, как проживают её все. Один день – копия второго, затем ещё одна и ещё одна. Я смотрю, как тяжело моим родителям, и не хочу такой жизни. Ради чего всё это? Рано просыпаться, завтракать, ходить в школу или на работу, потом возвращаться, ужинать и ложиться спать. А потом ещё и ещё, и ещё, и ещё и ещё…

Он повторил это слово несколько раз.

– Я не хочу ненавидеть собственную жизнь. Да о чём я? – воскликнул он, – Это и не жизнь вовсе.

Ему девять, он боялся стоять в очереди один, но послушав его речи, могло показаться, что он гораздо старше.

– Я должен был достичь успеха. Обеспечить себе и моим родителям комфортную жизнь, стать знаменитым, остаться в истории. А в итоге… – он замолчал и вновь заплакал.

Он лежал в больнице уже неделю. Ему нужна была операция, на которую его родители искали деньги. Неделю я навещал его. Разговаривал с ним. Описывал происходящее на улице, часто он просил меня остаться подольше. Мы сидели и долго разговаривали, слушали музыку или радио. Иногда он просил включить телевизор, сидел и представлял себе происходящее на экране. По его словам, у него в голове это выглядело гораздо лучше, чем на самом деле.

Он рассказывал, что по вечерам, когда он оставался один, он плакал. Ещё он молился и надеялся, что одним утром он так же проснётся и начнёт видеть.

– Если это ещё одно испытание, – сказал он, – то я его пройду.

Через несколько дней его родители получили посылку на имя своего сына. Они принесли её к нему в палату, и вместе её раскрыли. В коробке лежали рисунки, картины, наброски. Каждое произведение, которое мой маленький друг отправил организаторам конкурса. Все они были аккуратно сложены по порядку отправления. Сверху лежало письмо от организаторов. Мама моего друга раскрыла и прочитала его вслух.

Ничего необычного, прозвучали лишь формальности с благодарностями за столь пристальное внимание к конкурсу, с извинениями за то, что не могут принять рисунки, но с пожеланиями успехов в следующих конкурсах. Снизу письма была подпись:

«Надеемся, этот скромный подарок поможет вам в вашем деле и будет небольшим утешением».

Снизу под пачкой рисунков лежала книжка об искусстве с яркими иллюстрациями и пояснениями.

Я взял пачку аккуратно сложенных рисунков, начал их разглядывать и откладывать. Эти рисунки были разложены в порядке отправления.

Примитивизм.

Я перебираю рисунки, разглядываю их, что-то чувствую.

Реализм.

Какие-то из них мне нравятся, какие-то нравятся чуть меньше, некоторые не нравятся вовсе. Но это ничего не говорит об уровне произведений. Это лишь говорит что-то обо мне.

Импрессионизм.

Я смотрю на пейзажи, на портреты людей, на натюрморты, на наброски улиц, на чертежи выдуманных домов.

Экспрессионизм.

Я смотрю на яркие мазки красок, на изменения в цветовой палитре, на строгие линии и жирные пятна.

Ташизм.

Все рисунки отличаются. Разные темы, разные вопросы, разные манеры письма, разные направления в искусстве. Каждый рисунок всё более и более размыт, менее чёток, менее реалистичен, но от этого не менее прекрасен. Я что-то чувствую. Что-то понимаю.

Абстракционизм.

Какой-нибудь критик посмотрит, оценит качество картин, и отметит как постепенно менялся стиль и взгляд на мир этого художника. Как он пробовал писать в разных направлениях, как молодой талантливый художник искал себя.

Я же перебирал эти картинки, раскладывал их по порядку, и слёзы появлялись на моих глазах. Путь от одного направления к другому. Я смотрел на рисунки, потом на моего маленького пухлого слепого друга и спрашивал себя. Он искал себя или же это прогрессировала болезнь?

Ответа нет.

Эта история про маленького толстого мальчика, который только и делал, что мечтал, и пытался воплотить мечту в реальность. Эта история про тот самый случай, когда мечта может вас погубить.

Его родители продали квартиру, чтобы оплачивать лечение и переехали с ним жить к родственникам.

Мы редко с ним созванивались. Ему так и не сделали операцию, потому что не смогли собрать денег на лечение, и вряд ли уже сделают. Денег от продажи квартиры не хватило.

Затем и моя семья переехала, а я так и не встретился с ним ни разу за это время. У меня появились новые знакомые, те самые ленивые друзья, живущие поблизости, а дружить с теми, кто живёт очень далеко, я имею в виду, дружить по-настоящему, ни у кого не выходит.

Это и есть синдром ленивой дружбы.

III

Голоса вокруг меня всё такие же мутные. Они где-то там вдали на фоне. Схожее чувство бывает, когда ты засыпаешь, а люди в темноте так близко, но так далеко продолжают неспешно и монотонно разговаривать. Только я не засыпаю, а краснею, пыжусь и борюсь за свою жизнь. Я стою на асфальтной дорожке, оперевшись о небольшую металическую ограду, и пытаюсь вдохнуть. Где-то там далеко, но прямо рядом со мной стоит Лили. Она ничего не говорит, а лишь молча ощупывает мои карманы. Она что-то взволнованно ищет, но не может найти. Незнакомые мутные голоса людей вокруг всё никак не смолкают, глухой хрип вперемешку со свистом вырывается из моего горла. Лили продолжает ощупывать меня трясущимися руками. Это всё тянется бесконечно долго. Так долго, что я успеваю вспомнить истории жизней моих друзей.

Наконец, она что-то достаёт из моего внутреннего кармана, трясёт, вставляет мне в рот, затем раздаётся пшик… И ничего не происходит.

Она нажимает ещё раз. Раздается пшик…

Никакого эффекта. Совсем ничего. И жизнь красочным фильмом на огромном белом экране проносится перед моими глазами, пока я пытаюсь расслабиться и вдохнуть. У тебя ещё есть время. Считай.

Кто такая Лили? Если коротко, то это девушка, из-за которой я здесь оказался.

Однажды кто-то из моих одноклассников пошутил:

– Ты как-то неровно к ней дышишь.

А я ответил:

– Это нормально, я ведь астматик.

Начну сначала.