Неоправданная ставка

– Куда же ты, Майкл? Тебе не хочется посидеть с нами? – кокетливо склонив головку, спросила она.

– У меня есть незаконченные дела. До свидания.

– До свидания, Майкл.

В дверях показался Сентин с кофейником в руках.

– Ты уже уходишь, Майкл? А кофе?

– Благодарю, Сентин, как-нибудь в другой раз.

«Какой же негодяй у меня брат! – думал Майкл, кипя от негодования, по дороге домой. – Распускает глупые слухи, чтобы я выглядел в глазах Луизы наказанным ребёнком».

Придя домой и зайдя в свою комнату, Майкл открыл окно и немного успокоился. Вдруг яркая вспышка молнии осветила небосвод, и следом тяжелыми раскатами грянул гром. Майкл в испуге отпрянул от окна.

Сердце бешено колотилось. Крупные капли дождя с нарастающей силой забарабанили по крыше и зашуршали в листве растущей под окном липы. Решив чего-нибудь перекусить, Майкл спустился на первый этаж.

В дверях с охапкой дров показался отец.

– Ты почему не спишь? – спросил он, бросив дрова у камина.

– Какой может быть сон, когда на улице такая гроза? – ответил Майкл.

– Тебе шестнадцать, а ты до сих пор боишься грома.

– Нет, отец, я не боюсь грома.

– Если не хочешь спать, иди поработай с книгами, – произнёс Эпштейн-старший.

– Хорошо, отец, я и сам собирался заняться этим, – ответил Майкл и отправился на кухню.

Повар в доме Эпштейнов, зная хороший аппетит его обитателей, всегда оставлял побольше еды на ночь. Так было заведено в доме деда, который говорил: «Хороший аппетит – залог хорошей работы». В любое время дня и ночи на кухне мог появиться кто-нибудь из Эпштейнов, чтобы сделать себе бутерброд.

Нарезав несколько кусков ветчины и душистого хлеба, Майкл отправился в библиотеку. Чтобы ещё раз не встречаться с отцом, он прошёл во флигель через сад. Майкл услышал голоса, доносившиеся откуда-то из глубины сада. На цыпочках, стараясь не создавать лишнего шума, он прокрался к одному из деревьев и остановился, прислушиваясь.

– Мне кажется, я слышала чьи-то шаги, – произнёс девичий голос из беседки, стоявшей в глубине сада. Майкл узнал бы этот голос из тысячи. Он принадлежал Луизе.

– В такое время здесь никто не ходит. К чему отговорки, ведь ты пришла сюда не случайно, – Майкл узнал голос Рэма.

Ему стало неудобно из-за того, что он оказался невольным свидетелем тайного свидания, и несколько обидно от мысли, что Луиза ночью встречается с его братом. Он уже хотел уйти, когда услышал голос Рэма:

– Я тебе вот что скажу: или ты уступишь моим желаниям, или завтра твой отец пойдёт искать другую работу. Думаю, что и крышу над головой придётся искать новую. У Сентина слишком много промашек, которые так разозлили отца, что при первом удобном случае он уволит его без всякого сожаления. Ты понимаешь меня?

– Рэм, как ты можешь так говорить? Никогда бы не подумала, что деньги отца настолько испортили тебя. Чтобы добиться своего, ты опускаешься до низкого шантажа. Отныне не смей со мной даже разговаривать. До свидания!

– Куда ты пошла? Выход в другой стороне, – со злостью произнёс Рэм. – Ещё не хватало, чтобы тебя увидел отец.

Девушка заплакала и, пройдя в двух шагах от притаившегося за деревом Майкла, выбежала за ограду.

ХХХ «Так вот каков мой братец!» – подумал Майкл.

Рэм ещё посидел несколько минут в темноте и, уходя, вслух произнёс: «Ну, хорошо, королева, мы посмотрим, кто из нас настойчивее». Когда Рэм ушёл, Майкл ещё какое-то время стоял за деревом и переживал услышанное. Ему не хотелось, чтобы Рэм обвинил его в подслушивании и при каждом удобном случае напоминал об этом, но зато росло желание при первой же возможности отомстить брату за такую наглость. Майкл вошёл в библиотеку, включил настольную лампу, достал отложенную книгу и, выложив бутерброды на мраморную подставку для бумаги, стал читать.

В такие минуты Майкл испытывал блаженство. Читать интересную книгу, нажевывая вкусный бутерброд, являлось верхом наслаждения. Не успел он доесть ветчину, как в библиотеку вошёл Рэм и удивился, увидев брата:

– Ты что здесь делаешь так поздно?

– Читаю, – ответил Майкл, – а вот что делаешь ты, стоит задуматься, – не выдержал Майкл.

– Ты подглядывал за мной, – зло произнёс Рэм.

– Ты мелкий подонок, и мне даже противно, что ты мой родственник.

– Что ты сказал? – и Рэм накинулся на брата с кулаками.

Несмотря на то что Майкл был младше, он не уступал брату в силе и ловкости. Благодаря постоянным упражнениям на перекладине и работе в кузнице, Майкл был достаточно крепким юношей. Братья покатились по полу и толкнули стеллаж, на которой стояла старая фарфоровая ваза, подаренная отцу одним из фермеров на день рождения. Ваза качнулась и с грохотом упала на пол, разлетевшись на мелкие кусочки. Братья прекратили драку, предчувствуя приступ отцовского гнева, и пыхтя сидели, с ненавистью глядя друг на друга. Подождав несколько минут, не придет ли на этот грохот отец, Рэм ушёл в свою комнату, а Майкл остался сидеть над осколками вазы, придумывая, как оправдываться: про драку говорить ни в коем случае было нельзя. Для разрешения разногласий между сыновьями Эпштейн-старший отправлял их на какую-нибудь изнурительную работу, где один вынужден был помогать другому, что, по мнению отца, являлось лучшим способом для примирения. Юноша сложил осколки в мешок, взял книгу и отправился в свою комнату. Включив настольную лампу, он устроился поудобнее и погрузился в любимое чтение о необыкновенных приключениях Сэмуила Хэмпфила. Буквы стали расплываться, и сознание переместилось за грани реальности.

Глава IX

ВСТРЕЧА С БАНКИРОМ

Предстоящая встреча носила очень важный характер, и Рудберг решил ехать, не откладывая. Ему пришлось дважды менять лошадей, прежде чем он добрался до дома банкира. Ален де Бург, грузный мужчина сорока с небольшим лет, был выходцем с Востока. Последние двадцать пять лет он жил вдали от родины, но сумел сколотить приличное состояние, занимаясь банковским делом.

Деловые отношения со столь влиятельным человеком, как канцлер Рудберг, сулили немалую выгоду, и банкир согласился на встречу. Дом де Бурга был хорошо укреплён и имел потайной выход на случай непредвиденной ситуации. На окнах стояли толстые решётки, массивные ставни были обиты толстым листовым железом. Золото хранилось в отдельной комнате, закрытой на несколько хитрых замков, изготовленных восточными мастерами, открыть которые без ключа могли только сами мастера. Банкира дважды пытались ограбить, и дважды он сумел избежать насилия, исчезая через потайной выход, а грабители уходили ни с чем. С тех пор де Бург усилил меры безопасности, и без надобности не покидал своё укреплённое жилище. Он внимательно изучал всех своих клиентов, прежде чем те могли попасть внутрь его дома.

Рудберг, найдя необходимый дом, постучал металлическим кольцом, вделанным в створку, и через несколько минут в двери отворилось маленькое зарешеченное оконце. Узнав канцлера, банкир открыл тяжёлый засов, впустил гостя и, по привычке осторожно осмотрев прилегающую территорию, плотно притворил массивную входную дверь.

– Я давно жду вас, ваша светлость! – расплылся в улыбке де Бург.

– Давайте сразу перейдём к делу, – деловито произнёс Рудберг. – Надеюсь, вы внимательно ознакомились с моим посланием?

– Да, Ваша светлость, но я хотел бы уточнить некоторые детали.

– Что вас интересует?

– Прежде всего, – начал свою речь банкир, нервно заламывая пальцы рук, – я хотел бы знать, о какой сумме идёт речь, и какие гарантии вы можете дать по второй части вашего послания?

– Полмиллиона золотых монет мне нужны в течение недели, и столько же по прошествии месяца. Гарантией являются несколько восточных городов и портов, где вы сможете открыть свои представительства. За год вы с лихвой вернёте все затраченные средства, а за последующие пару лет увеличите свой капитал в несколько раз. Я даю выход на восточный рынок, а Восток, как вам должно быть известно – это неиссякаемая золотая река.

– Ваша светлость, это очень большая сумма, боюсь, таких денег мне не собрать при всём моём желании.

– Господин де Бург, не старайтесь казаться беднее, чем вы есть на самом деле. Я хорошо осведомлён о ваших делах, и, если вы откажете мне, буду вынужден предпринять кое-какие ответные меры. Уверяю, что вам они не понравятся.

– Один я не могу решить подобный вопрос, но… – де Бург сделал небольшую паузу, – если вы дадите мне пару дней, я постараюсь что-нибудь сделать.

– Хорошо, у вас есть два дня, – подытожил канцлер, – я рассчитываю на ваше чутьё и благоразумие. Два дня, де Бург, и ни часом больше.

Канцлер накинул капюшон плаща и, не прощаясь, покинул дом банкира.