Восстанавливая равновесие

– Девочка моя, – голос его звучал сдавленно, – надо полагать, что, когда ты захочешь завести ребёнка, ты тоже не будешь прибегать к традиционным методам? Неужели лучше искусственное осеменение, – он передразнил её тон, – в стерильной обстановке? Или пойдём ещё дальше – ребёнок из пробирки?

– Так поступила моя сестра, – очень тихо, задумчиво проговорила Кассия. – Нума безумно хотела ребёнка, а её муж, Дитрих, напротив, не хотел. И она сделала искусственное осеменение. Всё это закончилось ужасной трагедией, в которой я сыграла самую отвратительную роль. Поэтому у меня никаких искусственных беременностей не будет. Только по воле Бога. Если я забеременею, значит, Бог простил мне убийство ребёнка Нумы. Нет, так нет.

– Убийство? – тон Айка изменился.

– Да, – Кассия перевернулась на живот. – Давай спать, Сентуриа. Завтра тяжёлый день.

– Ты мне не доверяешь…

Женщина усмехнулась в подушку.

– Я ещё не сошла с ума. Да и что для тебя означает убийство всего одного, даже не родившегося ребёнка…

– Кассия, я не монстр.

– А я – да. И покончим на этом.

Айк помолчал, испытывая странную боль от её отстранённости.

– Хорошо. Пусть будет по-твоему. Я оставлю тебя в покое. Но не навсегда, Кесс.

Он скоро заснул, а она смотрела в окно до рассвета и всё гадала: что же означали его последние слова?

Глава 31

– Милый мой мальчик, – Кассия гладила его по голове, – я люблю тебя, Брик. Я люблю… – она качала ребёнка в своих объятиях, хотя он был уже слишком большим для этого. Но невозможно стать слишком взрослым для любви.

– Ангел, – мальчик сонно взмахнул ресницами и улыбнулся ей, прежде чем снова заснуть.

Кассия Алессандрос задумчиво перебирала его светлые волосы. Письмо, пришедшее вчера вечером в ответ на её запрос, ничем не порадовало. Её приглашали через десять дней в Бугойно, на заседание комиссии по усыновлению, где и определится дальнейшая судьба боснийского подданного Алексы Вушковича. До назначенного срока, как сообщалось в письме, её посетит специальный агент по делам опеки и попечительства, в чьи обязанности входит не только побеседовать с потенциальной родительницей, но и попытаться разыскать родственников вышеупомянутого ребёнка. Сам Брик был опознан соседями-сербами, не выразившими никакого желания взять его к себе, но на имя, которое они назвали, он по-прежнему не откликался. «Я – Брик, – отвечал он на вопрос о его имени. – Так сказала Ангел».

– Вижу, у вас с ним действительно тёплые отношения, – принесшая холод тень закрыла от солнца плечо Кассии и поменяла золотой цвет песка на серый. – И что же ты собираешься с этим делать?

Свободной левой рукой Кассия прикрыла лицо.

– Господи, как же ты надоел мне, Сентуриа! Что у тебя за страсть влезать не в своё дело?

– А у меня много разных страстей, Кесс, – он многозначительно засмеялся.

Женщина почувствовала раздражение.

– Как хорошо, что ты хотя бы самому себе кажешься смешным!

– Кассия, – жёсткие пальцы предостерегающе сжали её плечо. – Не переходи границы.

– Я не стала твоей собственностью оттого, что сплю с тобой, – запальчиво возразила Кассия Алессандрос. – Ты не можешь указывать мне…

– Могу. И буду. А тебе лучше говорить потише, если не хочешь испугать ребёнка.

– Да, – Кассия встревоженно обхватила Брика за плечи, заглянула ему в лицо. – Нет, он, кажется, спит.

– Пусть спит, – застывшая линия губ Айка изломалась в подобии улыбки. – Ему силы ещё понадобятся. Особенно когда ты уедешь.

– Я не уеду одна, – Кассия упрямо помотала головой. – Теперь это мой ребёнок.

– Военный трофей? – глаза Айка тоже немного потеплели.

Женщина пожала плечами.

– Просто ребёнок. Одинокий, не нужный никому… Со стороны комиссии будет варварством, если они предпочтут детский дом в Боснии счастливой, благополучной жизни на Кипре.

– Ага, – Айк задумался, – значит, ты подала документы на усыновление. Но ты понимаешь, что тебе ребёнка не отдадут?

– Да, – Кассия не стала спорить. – Но я не знаю, как убедить их в своих лучших намерениях. Я вовсе не собираюсь таскать с собой Брика по передовым. С войной покончено. Но документов, способных доказать мои намерения, не существует.

– Тебе нужен муж.

– Вот ещё! – Кассия от неожиданности взвизгнула.

– …и отец для ребёнка, – настойчиво договорил Айк. – Человек, который подтвердит твои намерения жить мирной жизнью, в покое растить Брика и своих собственных детей.

– Нет у меня знакомых, способных сыграть такую роль, – мрачно пробормотала, сдаваясь, Кассия.

Айк только загадочно улыбался.

– Нет, – Кассия с ужасом посмотрела на него. – Я ещё не настолько сошла с ума.

Лёгкое пожатие плеч было ей ответом. Женщина заскрипела зубами.

– Ты – настоящий ублюдок, Сентуриа, – сверкая глазами, сообщила она. – И я имею в виду совсем не обстоятельства твоего рождения.

– Мы не выбираем обстоятельства, поэтому нужно уметь их использовать.

Кассия Алессандрос переложила голову спящего Брика на подушку, укрыла мальчика одеялом, прежде чем ответить. Мучитель не торопил её, давая время подумать.

– Зачем я тебе? – искренне удивилась Кассия, поворачиваясь к нему лицом. – Денег отца ты всё равно через меня не получишь, а своих у меня нет. По крайней мере, больших.

– Ты мне нравишься.

– А Брик? – вскинулась Кассия.

Айк даже не повернул головы в сторону ребёнка.

– Нет. Детей я не люблю. Но и не обижаю. Просто жду, когда они вырастут и покинут дом.

– Нет, – Кассия попятилась. – Ты мне не подходишь.

– Не подхожу для чего? – нетерпеливо переспросил Айк. – Чтобы сыграть роль твоего мужа?