Домби и сын

– Миссисъ Браунъ, – началъ умоляющимъ голосомъ Точильщикъ, выступая понемногу изъ своего угла, – зач?мъ ты обижаешь такъ безжалостно невиннаго парнюгу? Подумай хорошенько, что я теб? сд?лалъ?

– Не болтай со мной, щенокъ! – говорила м-съ Браунъ, продолжая неистово размахивать кулакомъ. – Пусть его идетъ, пусть его!

– Миссисъ Браунъ, – продолжалъ измученный Точильщикъ, – я и не думалъ… то есть, тутъ просто сломя голову идешь въ капканъ!.. это в?дь уже мое обыкновенiе, миссисъ Браунъ, не заикаться о немъ лишнимъ словомъ, такъ какъ, видишь ли, ему изв?стна вся подноготная. Ну, да ужъ такъ и быть, я ув?ренъ, миссисъ Браунъ, никто не вынесетъ сору изъ этой избы. Малую толику изволь, я вовсе не прочь. Да, пожалуйста, не вертись такъ, миссисъ Браунъ, перестань, сд?лай милость. Неужели вы не хотите замолвить словечка за б?днаго парнюгу? – говорилъ Точильщикъ, обращаясь съ отчаянiемъ къ молодой женщин?.

– Перестань, матушка; слышишь, что онъ говоритъ? – сказала строгимъ голосомъ Алиса, д?лая нетерп?ливое движенiе головой, – пощупай его еще, и если онъ не поддастся, можешь задать ему карачунъ.

Уступая этому н?жному ходатайству, м-съ Браунъ смягчилась мало-по-малу и заключила въ свои объятiя раскаявшагося Точильщика, который, въ свою очередь, принужденъ былъ обнять и ее! Зат?мъ онъ занялъ за столомъ свое прежнее м?сто подл? м-съ Браунъ, которая одной рукой обвила его шею, a другой энергично начала пожимать его кол?ни, давая такимъ образомъ знать, что она готова предать забвенiю понесенныя обиды. Точильщикъ не жаловался, не возражалъ, не шевелился, хотя въ чертахъ его лица обрисовывалась невыносимая мука.

– Ну что же, милашка, каковъ теперь твой хозяинъ? – начала м-съ Браунъ, когда они, въ заключенiе мировой, выпили по стаканчику за здоровье друтъ друга.

– Тсс! Пожалуйста, миссисъ Браунъ… ты ужъ этакъ… понимаешь?… надо говорить потише. Ничего, коли хочешь, онъ, я думаю, такъ себ?, то есть, здоровъ, слава Богу, покорно благодарю.

– Ты безъ м?ста Робби? – спросила м-съ Браунъ вкрадчивымъ тономъ.

– Не то чтобы безъ м?ста, и не то чтобы при м?ст?, – лепеталъ Робъ. – Мн?, какъ бы это сказать да не схвастнуть, жалованье мн? все еще идетъ, миссисъ Браунъ.

– За что же, Робинъ?

– Да такъ. Д?лъ-то особыхъ, видишь ты, н?тъ, ну a на всякiй случай вел?но держать ухо востро.

– Хозяинъ за границей, Робби?

– Ахъ, да что теб?! Пожалуйста, миссисъ Браунъ, давай толковать о чемъ-нибудь другомъ.

М-съ Браунъ быстро поднялась съ м?ста къ большому отчаянiю Точильщика, который, удерживая ее, лепеталъ:

– Да, миссисъ Браунъ, да; мн? сдается, онъ точно за границей. На что это она такъ пристально смотритъ? – прибавилъ Точильщикъ, указывая на дочь, глаза которой устремлены были на лицо, выглядывавшее изъ-за дверей.

– Не тронь ея, касатикъ, – сказала старуха, прижимаясь къ нему т?сн?е, чтобы онъ не оглянулся назадъ. – Это ужъ y нея такой обычай, пусть ее. Ты говори со мной, Робинъ. Видалъ ты y него эту барыню, касатикъ?

– Какую барыню, миссисъ Браунъ?

– Ну вотъ, будто и не знаешь, касатикъ?

– Право не знаю, бабушка, – вопилъ Точильщикъ, тономъ отчаянной мольбы.

– Барыню, которая къ нему ?здила, м-съ Домби, что-ли?

– Да, помнится, я вид?лъ ее одинъ разъ.

– Когда же, касатикъ? въ тотъ вечеръ, когда она у?хала съ нимъ? – говорила старуха, пристально всматриваясь въ изм?няющiяся черты его лица. – Ага! вижу по глазамъ, что въ тотъ вечеръ.

– Ну ужъ такъ и быть, если видишь, миссисъ Браунъ; нечего, стало быть, запускать клещи въ б?днаго парнюгу, чтобы развязать его языкъ.

– Куда же они у?хали той ночью, Робинъ? По прямой дорог?, касатикъ? Какъ они у?хали? Гд? ты ее вид?лъ? См?ялась она? плакала? Разсказывай обо всемъ, голубчикъ, – выкрикивала старуха, прижимаясь къ нему ближе и схвативъ его за об? руки, при чемъ глаза ея прыгали и сверкали необыкновеннымъ св?томъ. – Ну, раскошеливайся! Мн? надобно знать обо всемъ. Впередъ, голубчикъ! В?дь мы съ тобой давно м?няемся нашими секретами, не такъ ли? Мы не выдадимъ другъ друга. Прежде всего, куда они по?хали, Робинъ?

Злосчастный Точильщикъ вздохнулъ тяжело и остановился.

– Оглохъ, что ли, ты? – спросила старуха сердитымъ голосомъ.

– Погоди, миссисъ Браунъ, я в?дь не такъ скоръ, какъ молнiя. A желалъ бы, чортъ побери, сд?лался на этотъ разъ громовой стр?лой, чтобы упасть на н?которыхъ людей, которые, видишь ты, слишкомъ лакомы до чужихъ д?лъ.

– Что ты говоришь?

– Я говорю, миссисъ Браунъ, что не м?шало бы намъ съ тобой выпить по стаканчику настойки. Сердцу, знаешь, какъ-то весел?й. Ну, такъ куда они у?хали, спрашиваешь ты? То есть, куда у?хали, онъ и она, такъ что ли?

– Да, да, касатикь.

– Сказать по правд?, они никуда не у?хали, то есть, оба-то они, вм?ст?-то, я разум?ю, никуда не у?хали.

В?дьма приготовилась, по-видимому, опять вц?питься въ его волосы и горло, но удержалась въ ожиданiи дальн?йшихъ объясненiй.

– Такъ-то, бабуся, – продолжалъ отчаянный Точильщикъ, – ни одинъ чортъ теб? не скажетъ, куда они по?хали, потому что, видишь ты, они у?хали различными дорогами, по одиночк?.

– Вотъ что! Смекаю, касатикъ: они назначили м?сто, гд? должны съ?хаться? Такъ, такъ!

– То есть, если бы имъ не нужно было съ?хаться, они, я полагаю, остались бы дома, миссисъ Браунъ, не такъ ли?

– Правда, касатикъ, правда. Ну, что дальше? продолжай? – говорила старуха, ухватившись кр?пче за его руки, какъ будто опасаясь, какъ бы онъ не ускользнулъ.

– Да что же теб? надобно, миссисъ Браунъ? Разв? этого мало? – возразилъ отчаянный Точильщикъ, терп?вшiй во все это время невыносимую пытку, какъ будто съ каждымъ отв?томъ вытягивалась изъ него новая жила. – То есть, еще см?ялась ли она въ ту ночь? Кажись, ты спрашивала, бабушка см?ялась ли она?

– Или плакала? – прибавила старуха, кивая головой.

– Не см?ялась и не плакала, – сказалъ Точильщикъ. – Она была такъ тверда, когда она… и я… послушай, бабушка, теб?, я вижу, нужна вся подноготная. Такъ и быть! Только дай напередъ торжественную клятву, что ты никому объ этомъ не заикнешься.

– Мгсъ Браунъ, iезуитка отъ природы, немедленно поклялась всемогущимъ Творцомъ, прибавивъ, что въ случа? нарушенiя клятвы, она готова провалиться въ преисподнюю, въ таръ-тарары. При этомъ она сд?лала исподтишка лукавый кивокъ на м-ра Домби.

– Такъ въ ту пору, говорю я, когда она и я пошли къ Саутгемптону[25 - Southampton – одиа изъ главныхъ частей Лондона на берегу Темзы, гд? есть перевозъ, называемый также Southampton. Прим. перев.], она была такъ тверда, какъ гранитъ, – продолжалъ Точильщикъ. – Такою же она была и поутру, миссисъ Браунъ. Когда на разсв?т? она с?ла въ шлюпку и по?хала, я, какъ ея слуга, стоялъ на берегу, чтобы вид?ть, все ли благополучно, она ни въ чемъ и нисколько не изм?нилась. Теперь довольна ли ты, миссисъ Браунъ?

– Н?тъ, голубчикъ, еще не совс?мъ, – отв?чала м-съ Браунъ р?шительнымъ тономь.

– Вотъ навязалась старуха! Ахъ, Ты Господи, Твоя воля! – визжалъ неут?шный Точильщикъ, безполезно горюя о своей судьб?. – Да чего теб? еще надо, миссисъ Браунъ?

– Что сталось съ хозяиномъ? куда онъ д?вался? – спрашивала старуха, прижимаясь къ нему т?сн?е и пронизывая его своими кошачьими глазами.

– Ну, вотъ этого я, ей же ей, не знаю, миссъ Браунъ, – отв?чалъ Точильщикъ. – Лопни мои глаза, если я в?даю сколько-нибудь, что онъ тогда д?лалъ, куда по?халъ или зач?мъ. Помню только, и хорошо помню, онъ сказалъ мн? на прощаньи, чтобы я держалъ свой языкъ за зубами; не то прибавилъ онъ, я пов?шу тебя на первой осин?. И я скажу теб?, м-съ Браунъ, какъ искреннему другу, что если теб? вздумается проболтаться кому-нибудь ма счетъ того, о чемъ мы съ тобой толковали, то ужъ лучше ты взорви себ? черепъ или сожги себя вм?ст? съ этой избушкой, не то онъ догонитъ и захватитъ тебя въ самомъ омут? чертей. Ты и вполовину его не знаешь такъ, какъ я, миссисъ Браунь! Не будетъ отъ него никакого спасенья, говорю теб?.

– Разв? я не поклялась теб?, голубчикъ? – возразила старуха тономъ упрека. – Небось, я сум?ю сдержать клятву.

– То-то же, смотри, миссисъ Браунъ, я над?юсь, ты не захочешь погубить ни себя, ни меня.

При этомъ дружескомъ сов?т? онъ бросилъ на нее умильный взоръ и съ особеннымъ эффектомъ кивнулъ головою; но, не находя слишкомъ большой отрады при встр?ч? съ желтымъ лицомъ и хорьковыми б?лками старой в?дьмы, прижавшейся къ нему еще т?сн?е, онъ неохотно опустилъ глаза въ землю и с?лъ переминаясь на свой стулъ, р?шившись, по-видимому, во что бы то ни стало, хранить упорное молчанiе при вс?хъ посл?дующихъ вопросахъ. Старуха между т?мъ, пользуясь этимъ случаемъ, подняла на воздухъ указательный палецъ своей правой руки, давая знать своему тайному наблюдателю, что вотъ теперь-то собственно онъ долженъ слушать обоими ушами.

– Робинъ? – начала м-съ Браунъ самымъ вкрадчивымъ тономъ.

– Ну, да что еще, миссисъ Браунъ?