Домби и сын

– Неудивительно, если эти прекрасныя произведенiя – вашей кисти, – отв?чалъ м-ръ Домби, бросивъ взглядъ на дюжину акварельныхъ ландшафтовъ, представлявшихъ окрестности Лемингтона. Рисунки въ безпорядк? были разбросаны по столу.

М-съ Грэйнджеръ, не отв?чая ничего, гордо с?ла на стулъ.

– Такъ это произведенiя вашей кисти? – спросилъ м-ръ Домби.

– Да.

– И вы также играете и поете? это мн? изв?стно.

– Да.

На эти вопросы м-съ Грэйнджеръ отв?чала съ крайней неохотой и съ т?мъ зам?чательнымъ видомъ пренебреженiя, который составлялъ характеристическую черту ея красоты. Впрочемъ, она въ совершенств? влад?ла собой и отнюдь не была въ затрудненiи. Она не изб?гала и разговора, потому что ея лицо постоянно было обращено на м-ра Домби, даже когда онъ молчалъ.

– У васъ, по крайней м?р?, много средствъ противъ скуки, – сказалъ м-ръ Домби.

– Вы знаете ихъ вс? теперь, и другихъ y меня н?тъ.

– Прекрасныя средства! Могу ли въ нихъ уб?диться? – сказалъ м-ръ Домби съ торжественной любезностью, подходя къ арф? и положивъ на столъ одинъ изъ рисунковъ, которымъ онъ любовался.

– Очень можете, если вамъ угодно.

И сказавъ это, она вышла изъ комнаты, бросивъ на мать одинъ изъ т?хъ выразительныхъ взглядовъ, всеобъемлющее значенiе которыхъ не можетъ быть объяснено ц?лою сотнею томовъ.

Между т?мъ майоръ, вполн? прощенный предметомъ своей страсти, пододвинулъ къ Клеопатр? маленькiй столикъ и ус?лся играть съ нею въ пикетъ. М-ръ Домби, не понимая игры, смотр?лъ на нихъ для собственнаго назиданiя, дожидаясь возвращенiя Эди?и и вм?ст? удивляясь, зач?мъ она ушла.

– Вы хотите слушать музыку, м-ръ Домби? – спросила Клеопатра.

– М-съ Грэйнджеръ такъ добра, что об?щала доставить мн? это наслажденiе.

– О, это очень хорошо. Вамъ ходить, майоръ.

– Н?тъ, вы еще не покрыли.

– Такъ вы очень любите музыку, м-ръ Домби?

– Я въ восторг? отъ нея.

– Это значитъ, натура съ избыткомъ над?лила васъ изящнымъ чувствомъ, – отв?чала Клеопатра, бросая на столъ трефоваго валета. – О, какъ много тайнъ им?етъ натура. Если бы я р?шилась когда прекратить свое земное существованiе, то единственно для того, чтобы разгадать эти тайны, сокрытыя отъ насъ мракомъ в?чности. Вамъ ходить, майоръ!

Майоръ бросилъ карту. М-ръ Домби, не обращая теперь ни мал?йшаго вниманiя на игру, начиналъ безпокоиться, отчего такъ долго не возвращается прекрасная леди.

Накоиецъ, она пришла, с?ла за арфу, и м-ръ Домби, ставъ подл?, приготовился слушать. Онъ не понималъ музыки и не зналъ, какую пьесу она играла; но эти звуки напоминали ему почти забытую мелодiю, услаждавшую посл?днiе дни его сына въ борьб? съ предсмертными страданiями.

Зоркiй глазъ Клеопатры, обращенный, казалось, только на карты, сл?дилъ по вс?мъ направленiямъ комнаты, особенно впиваясь въ безмолвнаго слушателя, недвижно стоявшаго подл? очаровательной артистки.

Кончивъ пьесу, гордая красавица встала, слегка кивнула на комплименты м-ра Домби и безъ мал?йшей паузы с?ла за фортепьяно.

Эди?ь Грэйнджеръ! какую угодно, только не эту, ради Бога, не эту п?сню! Эди?ь Грэйнджеръ, ты прекрасна, голосъ твой великол?пенъ, игра блистательна, но не эту п?сню, которую отверженная дочь п?ла для умирающаго брата!

Ho м-ръ Домби не узнаетъ этой арiи, a еслибъ и узналъ, какой нап?въ дочери могъ бы растрогать огруб?лое сердце чудовищнаго отца! Спи, одннокая Флоренса, спи, и да будутъ спокойны твои сновид?нiя. Горизонтъ омрачается, облака густ?ютъ, сбираются тучи, и гроза уже виситъ надъ твоею головою.

Глава XXII

Мистеръ Каркеръ старшiй управляетъ конторой

Приказчикъ Каркеръ сидитъ за письменнымъ столомъ, ровный и гладкiй, какъ всегда, распечатываетъ письма, читаетъ, д?лаетъ отм?тки и разсылаетъ резолюцiи въ департаменты конторы для приведенiя въ исполненiе. Писемъ ц?лыя груды, и y м-ра Каркера много д?ла. Онъ раскладываетъ ихъ въ разныя пачки, беретъ одни, бросаетъ другiя, читаетъ, перечитываетъ, хмуритъ брови, закусываетъ губы, снова вникаетъ въ содержанiе, стараясь постигнуть настоящiй смыслъ каждой фразы, каждаго слова.

Словомъ, м-ръ Каркеръ въ этомъ положенiи очень похожъ на картежнаго игрока, и всякiй, посмотр?въ на него, занятаго такимъ образомъ, непрем?нно пришелъ бы къ этому странному сравненiю. Онъ ведетъ игру обдуманно и осторожно, подм?чая вс? слабыя и сильныя стороны своихъ противниковъ. Онъ знаетъ вс? ходы, предвидитъ вс? посл?дствiя, разсчитываетъ вс? случайности, пользуется всякой ошибкой и никогда не ошибается самъ.

Письма были на разныхъ языкахъ, но м-ръ Каркеръ прочитываетъ вс?. Если бы въ контор? Домби и Сына нашлась бумага, которой онъ не можетъ прочитать, это бы значило, что въ колод? не достаетъ одной карты. Онъ пожираетъ рукопись глазами и быстро д?лаетъ соображенiя, объясняя одно письмо другимъ и переходя къ отдаленнымъ сл?дствiямъ отъ ближайшихъ основанiй, какъ искусный игрокъ, который съ перваго выхода совершенно постигъ методъ своего противника. И сидитъ онъ одинъ за этой игрой, осв?щенный солнцемъ, которое бросаетъ на него косвенные лучи чрезъ потолочное окно.

Хотя въ инстинкт? кошачьей или тигровой породы не открыто ничего, обличающаго ум?нье играть въ карты, за вс?мъ т?мъ м-ръ Каркеръ, гр?ющiйся, такимъ образомь, на солнц? за своимъ столомъ, съ ногъ до головы похожъ былъ на кошку. Его волосы и бакенбарды, безцв?тные всегда и особенно теперь, когда на нихъ падалъ яркiй солнечный лучъ, им?ли удивительное сходство съ тигровою шерстью; a судя по его длиннымъ ногтямъ, тщательно ср?заннымъ и заостреннымъ, масляному языку, острымъ зубамъ, плутовскимъ глазамъ, лукавымъ движенiямъ можно было причислить его прямо и р?шительно къ пород? домашнихъ кошекъ. При врожденномъ отвращенiи къ мал?йшему пятнышку, онъ вглядывался по временамъ въ пылинки, осв?щенныя въ воздух? лучемъ св?та, тщательно сметалъ ихъ съ рукава или манишки и, терп?ливо зас?дая за своей работой, казалось, каждую минуту готовъ былъ броситься за мышью, если бы она вдругъ мелькнула въ какомъ-нибудь углу.

Наконецъ, вс? письма разобраны и разсортированы, кром? одного особенно важнаго, которое онъ отложилъ въ сторону. Заперевъ секретныя бумаги въ ящикъ, м-ръ Каркеръ позвонилъ, и на этотъ призывъ явился его братъ.

– Разв? я тебя спрашивалъ?

– Разсыльный вышелъ, a посл? него моя очередь.

– Твоя очередь! – бормоталъ приказчикъ, – это мн? очень прiятно, особенно теперь.

Онъ съ презр?нiемъ отвернулся отъ брата.

– Мн? бы не хот?лось безпокоить тебя, Джемсъ, – робко проговорилъ Каркеръ младшiй, – но…

– Ты хочешь сказать что-нибудь? Я зналъ это. Ну?

Не изм?няя положенiя, не поднимая глазъ на брата, м-ръ Каркеръ продолжалъ верт?ть бумагу въ рукахъ.

– Что-жъ ты не говоришь? – повторилъ онъ р?зко.

– Меня очень безпокоитъ участь б?дной Гэррiетъ.

– Это что еще? Я не знаю никакой Гэррiетъ.

– Б?дняжка очень изм?нилась, и ея здоровье ослаб?ло.

– Она изм?нилась давнымъ-давно, и мн? н?тъ надобности о ней говорить.

– Если бы ты согласился меня выслушать…

– Къ чему мн? слушать тебя, братъ мой Джонъ? – возразилъ приказчикъ, д?лая особое ударенiе ыа посл?днихъ словахъ, произнесенныхъ саркастическимъ тономъ. – Гэррiетъ Каркеръ, говорю теб?, давнымъ-давно сд?лала выборъ между двумя братьями, и раскаиваться теперь было бы поздно.

– Она и не раскаивается. Ты не хочешь понять меня, братъ. Мал?йшiй намекъ на что-нибудь въ этомъ род? былъ бы съ моей стороны черною неблагодарностью. Пов?рь, Джемсъ, ея самопожертвованiе столько же огорчаетъ меня, какъ и тебя.

– Какъ и меня?

– То есть, я столько же огорченъ ея выборомъ, сколько ты сердитъ на него.