Домби и сын

При этомъ молодой Барнетъ вздернулъ носъ, и лицо его, обращенное на обожательницу Цицерона, приняло самое сердитое выраженiе.

Сэръ Барнетъ Скеттльзъ принужденъ былъ ограничиться небольшимъ обществомъ къ великой радости Флоренсы, принявшейся изучать это общество съ тою зав?тною ц?лью, которая такъ глубоко запала въ ея душу.

Въ дом? гостило н?сколько д?тей. Вс? они были такъ же свободны и счастливы съ своими отцами и матерями, какъ розовыя малютки напротивъ лондонскаго дома м-ра Домби. Ничто ихъ не ст?сняло и они открыто выражали свои чувства. Флоренса старалась изучить ихъ секретъ, старалась угадать, чего недоставало въ ней самой, чтобы сд?латься столь же привлекательной, какъ эти маленькiя д?ти. Она над?ялась теперь, открывъ ихъ тайну, научиться, какъ должно обнаруживать свою любовь отцу.

Долго Флоренса наблюдала этихъ д?тей. Не разъ, въ раннiя утра, когда солнце только-что вставало, и въ дом? еще никто не пробуждался, б?дная д?вушка уединенно гуляла по берегу р?ки и заглядывала въ окна спаленъ, гд? покоились маленькiя д?ти. Флоренса думала о нихъ съ любовью и наслажденiемъ, но въ то же время чувствовала, что зд?сь, среди этой розовой группы, она еще уединенн?е, ч?мъ въ опуст?ломъ дом? своего отца. При всемъ томъ она продолжала жить среди этой группы и съ терп?нiемъ изучала трудное искусство возбуждать любовь въ родительскомъ сердц?.

Въ чемъ же, наконецъ, состоитъ это искусство и гд? его начало? Были зд?сь дочери, уже влад?вшiя сердцами своихъ отцовъ. Он? не встр?чали ни холоднаго взора, ни нахмуренныхъ бровей, и даже не подозр?вали, что отецъ можетъ отвергать свое дитя. Когда солнце бросало яркiе лучи съ высокаго горизонта, и роса высыхала на цв?тахъ, окна спаленъ постепенно открывались, и прекрасные беззаботные ребята съ веселымъ крикомъ выб?гали на зеленый лугъ для утренней прогулки. Чему же могла Флоренса научиться отъ этихъ д?тей? Не поздно ли взялась она за д?ло? Каждый мальчикъ и каждая д?вочка безбоязненно подб?гали къ отцу, ловили готовый поц?луй и обвивались вокругъ шеи, уже протянутой для д?тской ласки. Нельзя же ей съ самаго начала сд?латься столь см?лой въ обхожденiи съ своимъ отцомъ. О, неужели должна исчезнуть всякая надежда! Неужели сл?дствiемъ неутомимыхъ занятiй будетъ окончательное уб?жденiе, что для нея не существуетъ дороги къ родительскому сердцу?

Даже та старуха, что ограбила ее въ д?тств? – Флоренса хорошо помнила вс? подробности этого приключенiя – съ любовью говорила о своей дочери, и мысль о разлук? съ нею вырвала изъ ея груди страшный и бол?зненный крикъ отчаянiя. Но мать, в?роятно, не то, что отецъ: Флоренса тоже со всею н?жностью была любима своею матерью. "А, впрочемъ, какъ знать? – съ трепетомъ и слезами думала несчастная д?вушка, живо представляя огромную пустоту между ею и отцемъ, – если бы мать была жива, в?роятно, и она точно такъ же, какъ отецъ, стала бы меня ненавид?ть, потому что должна же быть во мн? какая-нибудь отталкивающая сила, развивающаяся отъ самой колыбели и достигшая съ теченiемъ времени огромныхъ разм?ровъ." – Она знала, что такая мысль, неправдоподобная сама по себ? и не основанная ни на чемъ, была вм?ст? съ т?мъ оскорбительна для памяти покойной матери; но такъ велико было ея усилiе оправдать отца и найти въ себ? какой-нибудь недостатокъ, что она готова была выдумывать самыя химерическiя предположенiя.

Вскор? посл? нея прi?хала на дачу къ Скеттльзамъ прекрасная д?вочка, двумя или тремя годами моложе Флоренсы. Она была сиротка, безъ матери и отца. Тетка ея, старая с?доволосая леди, полюбила Флоренсу – ее вс? любили – съ перваго взгляда и каждый вечеръ садилась подл? нея съ материнскимъ участiемъ, когда молодая д?вушка п?ла или играла на фортепьян?. Однажды, въ жаркое утро, черезъ два только дня посл? прi?зда этихъ гостей, Флоренса сид?ла въ садовой бес?дк?, любуясь черезъ кусты на группу д?тей, которыя р?звились на ближайшемъ лугу. Недалеко отъ нея, по уединенной алле?, гуляли тетка и племянница, разговаривая вполголоса, но такъ, что Флоренса могла слышать каждое слово. Разговоръ шелъ о ней.

– Разв? Флоренса такая же сиротка, какъ я? – спросила д?вочка.

– Н?тъ, моя милая. У ней н?тъ матери, но отецъ ея живъ.

– Такъ она теперь носитъ трауръ по своей б?дной матери? – съ живостью спросила племянница.

– Н?тъ, по своемъ брат?.

– Есть y ней еще братъ или сестра?

– Н?тъ.

– Б?дненькая, какъ мн? ее жаль! – воскликнула д?вочка.

Посл?довало молчанiе. Тетка и племянница остановились посмотр?ть на какую-то лодку. Флоренса, какъ только произнесли ея имя, набрала цв?товъ и хот?ла идти къ нимъ на встр?чу; но когда он? перестали говорить, она опять с?ла на свое м?сто и принялась д?лать букетъ. Вскор?, однако-жъ, разговоръ возобновился.

– Флоренсу вс? зд?сь любятъ, и она, конечно; заслуживаетъ любви, я ув?рена въ этомъ, – сказала д?вочка. – Гд? ея папа?

Тетка, посл? короткой паузы отв?чала, что не знаетъ. Флоренса опять хот?ла идти, но тонъ голоса, какимъ былъ произнесенъ этотъ отрицательный отв?тъ, приковалъ ее къ м?сту. Едва дыша и прижавъ свою работу къ трепещущему сердцу, она старалась теперь не проронить ни одного слова.

– Онъ, конечно, въ Англiи, тетенька?

– Думаю, что такъ. Да, въ Англiи, я это знаю.

– Былъ онъ зд?сь когда-нибудь?

– Не думаю. Н?тъ, не былъ.

– Онъ прi?детъ ее нав?стить?

– Не думаю.

– Разв? онъ хромъ, сл?пъ или боленъ, тетенька?

Цв?ты начали вываливаться изъ рукъ Флоренсы, когда она услышала эти предположенiя. Она прижала ихъ т?сн?е къ груди, на которую теперь невольно склонилась ея голова.

– Китти, – отв?чала старая леди, – я, пожалуй скажу теб? всю правду о Флоренс?, какъ сама слышала, да только ты не говори никому, иначе могутъ выйти непрiятности для нея.

– Никому не скажу, тетенька.

– Я в?рю теб?, – отв?чала старушка, – и могу на тебя положиться. Такъ вотъ въ чемъ д?ло. Отецъ вовсе не заботится о Флоренс?, видитъ ее очень р?дко, въ жизнь не сказалъ ей ласковаго слова и теперь почти совершенно оставилъ ее. Она полюбила бы его н?жно, если бы онъ захот?лъ, но онъ не хочетъ, хотя она ни въ чемъ не провинилась ни передъ нимъ, ни передъ к?мъ на св?т?. Она вполн? заслуживаетъ любви, и вс? о ней жал?ютъ.

Многiе цв?ты изъ рукъ Флоренсы попадали на землю, a т?, которые остались на ея груди, были мокры, но не отъ росы. Лицо несчастной д?вушки склонилось на руки.

– Б?дная Флоренса! милая, добрая Флоренса! – восклииалъ ребенокъ.

– Знаешь ли, Китти, зач?мъ я теб? разсказала объ этомъ?

– Зат?мъ, чтобы я всей душою полюбила ее и старалась ей понравиться. Такъ ли, тетенька?

– Такъ, моя милая, но не совс?мъ. Ты видишь, Флоренса веселится, угождаетъ намъ вс?мъ, улыбается, принимаетъ участiе въ каждой забав?; но думаешь ли ты, что она совершенно счастлива? Какъ теб? кажется, Китти?

– Я нахожу, что не совс?мъ, – проговорила д?вочка.

– Далеко не совс?мъ, моя милая. Передъ ней маленькiя д?ти съ своими родителями, которые ихъ любятъ и гордятся ими. Понимаешь ли теперь, отчего груститъ она, наблюдая д?тей?

– Да, тетенька, понимаю очень хорошо. Б?дная Флоренса!

Еще и еще н?сколько цв?товъ попадали на землю, какъ будто отъ дуновенiя зимняго в?тра.

– Китти, – продолжала старая леди важнымъ, но совершенно спокойнымъ и прiятнымъ голосомъ, – изъ вс?хъ д?тей, въ этомъ м?ст?, ты одна можешь быть ея естественнымъ и безвреднымъ другомъ. У тебя н?тъ т?хъ невинныхъ средствъ, которыя им?ютъ другiя д?ти, счастлив?е тебя…

– Н?тъ д?тей счастлив?е меня, тетенька! – воскликнула д?вочка, обнимая тетку.

– Ты не можешь, милая Китти, напоминать ей, какъ другiя д?ти, о ея несчастьи. Поэтому я бы очень хот?ла, чтобы ты сд?лалась ея истиннымъ другомъ. Безъ матери и безъ отца, круглыя сироты, связанныя общимъ горемъ, вы вполн? могли бы сочувствовать одна другой.

– Но при васъ, тетенька, для меня неизв?стна утрата родительской любви, и я никогда ея не понимала.

– Во всякомъ случа?, моя милая, несчастье твое далеко не такъ велико, какъ Флоренсы. Н?тъ на св?т? сироты, несчастн?е ребенка, отверженнаго живымъ отцомъ.

Ho и посл? этой сцены Флоренса ни на шагъ не отступала отъ своей зав?тной ц?ли. Отецъ не знаетъ, какъ она его любитъ. Рано или поздно, придетъ же, наконецъ, время, когда она найдетъ дорогу къ его сердцу, а, между т?мъ, она ни словомъ, ни д?ломъ, ни взоромъ не обнаружитъ поводовъ къ жалобамъ на него или къ пересудамъ его поступковъ.

Даже въ разговорахъ съ д?вочкой, которую она полюбила очень н?жно, Флоренса никогда не упоминала объ отц?. Позволить съ нею въ этомъ отношенiи н?которую откровенность предпочтительно передъ другими д?тьми, значило, можетъ быть, – думала Флоренса, – подтвердить мн?нiе, что отецъ ея былъ жестокъ и несправедливъ. Спасти его, во что бы ни стало, отъ вс?хъ возможныхъ пересудовъ, – вотъ еще новый пунктъ въ занятiяхъ ея любящаго сердца.

Случалось, вслухъ читали книгу, и тамъ разсказывалась пов?сть о жестокомъ отц?: Флоренса принимала самый веселый и безпечный видъ, какъ будто хот?ла показать, что ея папа, слава Богу, совс?мъ не таковъ, какъ герой этой пов?сти. Такiя же насилiя своему сердцу д?лала б?дная д?вушка, когда на сцен? домашняго театра д?ти разыгрывали какую-нибудь пьесу или показывали какую-нибудь картину съ возможными прим?ненiями къ ея чудовищному отцу. Измученная безпрестанными противор?чiями съ самой собою, не разъ собиралась она у?хать въ Лондонъ, чтобы снова жить спокойно и мирно, подъ мрачною с?нью отцовскаго дома. Кто бы, смотря на эту царицу д?тскихъ баловъ, могъ вообразить, какое бремя тягот?етъ на ея растерзанномъ сердц?! Какъ немногiе, подъ мерзлой кровлей ея отца, подозр?вали, какая груда горячихъ угольевъ наброшена на ея голову!

Терп?ливо и съ грустнымъ самоотверженiемъ несчастная д?вушка продолжала свои странныя занятiя. Не открывъ искомаго секрета безымянной прелести, поб?ждающей родительскiя сердца, въ юномъ обществ?, въ богатой вилл?, Флоренса часто въ раннiя утра совершала одинокiя прогулки для наблюденiй надъ д?тьми б?дныхъ отцовъ и матерей. Но и тутъ не было усп?ха. Б?дныя д?ти давно заняли приличныя м?ста подъ родительской кровлей, и объятiя отцовъ были для нихъ открыты. Н?тъ, Флоренса опоздала и зд?сь.

Часто наблюдала она одного простолюдина, выходившаго по раннимъ уграмъ на работу вм?ст? съ д?вочкой, почти однихъ съ нею л?тъ. Д?вочка по обыкновенiю садилась подл? отца и не д?лала ничего. Это былъ челов?къ б?дный, не им?вшiй, казалось, опред?леннаго ремесла. Иногда онъ бродилъ по берегу р?ки, если отливъ быль слишкомъ низокъ, отыскивая бревна и доски, завязшiя въ грязи, иногда онъ копалъ гряды въ огород? передъ своей хижиной или починялъ старую лодку. Но что бы онъ ни д?лалъ, д?вочка никогда не была занята работой. Она сид?ла подл? отца съ какимъ-то безжизненнымъ видомъ, и взоръ ея не выражалъ ни радости, ни горя.

Флоренса часто желала поговорить съ этимъ челов?комъ, но не р?шалась начать разговора, когда онъ былъ слишкомъ занятъ. Однажды поутру, гуляя по ивовой алле? на берегу р?ки, недалеко отъ его избушки, она увид?ла, какъ онъ опрокинулъ лодку, развелъ огонь и, обращенный къ ней, стоялъ въ раздумьи съ насмоленной паклей въ рукахъ. Флоренса подошла ближе и пожелала ему добраго утра.

– Сегодня вы очень рано принялись за работу, – сказала она.

– Принялся бы и раньше, миссъ, если бы только была работа.