Подмастерья бога

– Что отмечаем? – Глеб застыл на пороге, удивлённо округлив глаза.

Весёлые, радостные лица коллег повернулись в его сторону. Все бросились к Глебу и наперебой стали расспрашивать о здоровье, не скрывая радости.

– А мы тут отвальную празднуем, – сообщил Лёня Рыбаков, ординатор первого года. – Сева же в Америку в понедельник улетает.

– Здорово! – искренне улыбнулся Глеб, принимая от медсестры Леночки полный бокал, и повернулся к однокашнику: – Удачи тебе, Сева, и счастливого пути!

Подошёл Ярцев, чокнулся с ним бокалами и, ухватив под локоть, оттащил в сторонку, к окну.

– Глеб, – заговорил Сева, заглядывая в глаза приятеля, – ты уж меня прости.

– За что? – искренне удивился Глеб.

– За то, что вместо тебя лечу в Бостон. Как-то очень некрасиво получилось. Я ж понимаю, что занял твоё место. Это ты должен был лететь в Штаты, тебя ждет Хармонд, ведь именно ты лучший ученик Старика.

– Да ладно тебе, Сева, перестань! Что случилось – то случилось. Не пропадать же договорённости с Хармондом. Я через год поеду.

– Ты правда на меня не обижаешься?

И так жалобно, так просительно взглянул на Глеба, что тому стало неловко: переживает парень за друга, искренне переживает! В памяти всплыли нелепые подозрения Зойки и тут же растаяли, не оставив и следа. Он положил здоровую руку на плечо товарища и заверил:

– Всё в порядке, Сева, ни на кого я не обижаюсь, а уж на тебя тем более. Да и не обижаются на друзей. А мы же с тобой друзья, – ободряюще улыбнулся и отошёл к профессору Леденёву, скромно сидевшему в уголке на диване.

– Ну что, Глеб, – спросил учитель, – переносим твою стажировку на следующий год?

– Переносим, Алексей Иванович.

– Как самочувствие? Зоя тебе помогает с домашним хозяйством?

– Всё нормально, помогает, спасибо ей за это.

– Ты особо не расслабляйся, Глебушка, – строго сдвинул брови профессор, – не теряй времени даром. Пока ты не можешь оперировать, займись-ка обзором литературы для диссертации. Когда ещё выпадет такая возможность посидеть над книгами? Посиди, почитай, а там и кость твоя срастётся.

– Хорошо, Алексей Иванович, я всё сделаю. А можно я хоть на пару часиков в день буду сюда приходить? – Глеб умоляюще посмотрел на профессора. – Мне дома от тоски волком выть хочется. А тут я хоть с документами вам помогу. Правая то рука у меня в порядке, писать могу.

– Ну, ладно, приходи, – милостиво кивнул Старик, – но в операционную не суйся со своей «бриллиантовой» рукой! А по средам отправляйся на консультативный приём в поликлинику. Справишься? – и тут же ответил самому себе: – Справишься, даже не сомневайся!

Покомандовав медсёстрами, убиравшими со стола остатки нехитрого пиршества, Сева Ярцев стал собираться домой, где его уже ждал упакованный чемодан с вещами. Душа пела в предвкушении долгого перелёта через океан, встречи с чужой страной, с новыми людьми. Кажется, Астахов на него зла не держит и это хорошо. Не было никакого резона создавать себе врагов. Как говаривал умудрённый жизнью отец: «лучше не иметь друзей, чем иметь врагов!»

Мысленно хваля себя за ум и изобретательность, Сева с удовлетворением вспомнил, как вовремя ему подвернулся на парковке старый дворовый приятель Митька Булыгин по прозвищу Булыжник. В детстве они жили в одном дворе и сын дворничихи – Булыжник нередко задирал мальчика из хорошей обеспеченной семьи. Но и в те годы Сева был не глуп. Он просто дарил Митьке всякую ерунду: жвачки, игрушки из киндер-сюрпризов, шоколадные конфеты. И тот сразу добрел от этих подачек, становясь для Севы другом и защитником.

Потом, когда Сева учился в старших классах, они с семьёй переехали в другой район в новую квартиру. Почти десять лет не виделись они с Булыжником, а тут вдруг встретились случайно перед супермаркетом. Потрёпанный «ниссан» Булыгина «запер» автомобиль Севы. И тот уже был готов к стычке с незадачливым водителем, как вдруг узнал в бандитского вида пижоне старого приятеля. Разговорились. Внешний вид Митьки не обманул внимательного Севу: отсидев три года по малолетке, Булыжник обзавёлся друзьями в криминальном мире и шёл по жизни легко, зарабатывал чем мог, не оглядываясь на закон.

Сева пригласил старого приятеля в ресторан на следующий день, а там за выпивкой и сытным ужином предложил хорошо заработать, убрав одно досадное препятствие со своего жизненного пути. Тот легко, и даже с удовольствием согласился.

Правда пришлось превысить запланированную сумму, потому что, выполнив поручение и явившись за гонораром, Булыгин заявил:

– Накинуть надо, бро! Этот тип с единоборствами знаком, чуть меня и моих ребят не покалечил, а ты не предупредил.

Поколебавшись несколько секунд, Сева выложил дополнительную сумму из кармана, но успокоил себя тем, что результат того стоит! Как учил отец: большие дела требуют больших вложений.

Сева переоделся и, завязывая галстук, выглянул в окно. Больничный сквер на глазах зеленел, покрываясь нежнейшим пухом первой листвы. В лужах после недавнего дождя весело плескалось солнце и взбудораженные весной воробьи. Он блаженно улыбнулся, как сытый кот после визита в хозяйскую кладовку.

Но вдруг улыбка сползла с его лица. От крыльца клиники шли бок о бок Глеб Астахов и та самая кареглазая красотка, с которой Севе так и не удалось познакомиться. И шли они, медленно удаляясь по аллее, явно о чём-то мило беседуя, как хорошие приятели. Сева скрипнул зубами и сжал кулаки. Вот сволочь, Глебушка, обошёл-таки его! Хоть здесь, но обошёл! Ладно, красивых девчонок много, а стажировка у Хармонда одна. Нужно уметь отделять главное от второстепенного. Сева отошёл от окна, пообещав себе, что в отместку Астахову соблазнит и уложит в свою постель не менее десятка хорошеньких американок. Уж он постарается! Но отчего-то эта мысль не утешила. На самом донышке души плескалась мутная взвесь злости и зависти.

Глеб правой рукой надавил на тяжёлую створку входной двери. Та поддалась с недовольным скрипом.

– Давайте я помогу! – раздалось за спиной.

Он обернулся. На него смотрели, улыбаясь, прекрасные карие глаза.

– Здравствуйте, доктор Астахов! – поздоровалась красавица, помогая открыть дверь и выходя на улицу вместе с ним. – Что у тебя с рукой? Неужели сломал?

– Сломал, – вздохнул Глеб, демонстрируя гипс и перевязь на левой руке.

– Бедняга! – посочувствовала девушка и вдруг улыбнулась лучезарной улыбкой: – Ничего, что я на «ты»? Мы же с тобой ровесники. А меня Карина зовут.

И протянула ему узкую изящную ладошку. Глеб слегка растерялся, но ладошку осторожно пожал.

– Глеб.

– Да я знаю. А мой отец спрашивал, куда это его лечащий врач запропастился?

– Как Герман Константинович? – поинтересовался Глеб.

– Прооперировали. Скоро выписывают. Все хорошо.

– Я рад за него.

Они спустились по ступеням больничного крылечка и пошли в сторону сквера, где уже вовсю зеленели деревья.

– Когда тебе гипс снимут? – Спросила Карина.

– Через две недели.

– О, это уже скоро! Чем занимаешься, пока не работаешь?

Ему было немного странно, что посторонний человек расспрашивает его с таким видом, будто они давно и хорошо знакомы. Но девушка была так красива, так приветлива, что невольно хотелось сократить психологическую дистанцию.

– Ничем особенным. Скучаю без работы.

– Да ты что? Скучать вредно для здоровья! Наоборот, пока ты работать не можешь, надо отвлечься на что-нибудь приятное. Хочешь, сходим с тобой в кино? Сейчас как раз классный фильм идёт в прокате. Мне друзья рассказывали. Дай мне свой телефон. Я узнаю, какие сеансы и в каком кинотеатре и позвоню тебе.

Глеб растерялся. Его ещё ни разу не приглашала в кино девушка, тем более такая красивая. Приглашал он, когда был студентом. А тут такой напор!

– А хочешь, сходим на выставку в Эрмитаж или в Русский музей. Ты любишь живопись?

Глеб неопределённо пожал плечами. Любит ли он живопись? Он не знал, даже как-то не задумывался над этим, но знал точно, что смотреть на картины даже самых знаменитых художников просто не сможет, когда рядом такая красавица. Уж лучше сидеть и смотреть фильм в тёмном зале кинотеатра.