Герцог Чёрная Роза (I)

«Сейчас проверим, действительно ли это герцог!»

И она с самым невинным видом обратилась к нему:

– Монсеньор!

Он тут же повернул к ней голову… Опять попался! Впрочем, он сразу ответил:

– Вы ошиблись, графиня; я – всего лишь простой рыцарь.

– Вот как? Извините. Мне хотелось бы спросить – если это, конечно, не тайна, – а что вы с бароном де Парди делали в наших краях? Вы приезжали по делам… или в гости?

– Мы приезжали… мы приезжали к моей даме, – он произнес это с видимым усилием; и низкий голос его как-то странно дрогнул.

«Вот как? – подумала Дом. – Он мог бы придумать что-нибудь попроще.»

– К той даме, единственной, перед которой вы можете открыть свое лицо, не так ли, рыцарь де Круа? – продолжила она допрос.

– Да, – глухо подтвердил он.

– И… вы с ней виделись?

– Нет, графиня. Простите, мне тяжело говорить об этом.

«Опять ложь! Да сколько можно! Однако… как дрогнул его голос!»

– Извините моего друга, госпожа, – став очень грустным, сказал ей барон. – У него большое несчастье.

– Неужели с его возлюбленной что-то случилось?

– Увы!

– Она… она не умерла, я надеюсь?

– Возможно, было бы лучше, если бы она умерла, – вздохнул де Парди.

Его сочувствие к другу явно было искренним. И опять Дом недоумевала. «Или оба они прекрасные актеры, или я чего-то не понимаю. Но все же – это он?.. Или не он?.. Что это за дама? Еще одна? В Париже – королева, а в Лангедоке – тоже женщина? О, это было бы уже слишком!» – Она снова злобно взглянула на рыцаря с опущенным забралом.

Ему же явно не хотелось продолжать этот тягостный разговор. Он произнес:

– Боюсь, дорогой де Парди, что мы утомили своими разговорами графиню де Руссильон.

Нам пора.

– Ах, господа, вы меня совсем не утомили, напротив! – с принужденной улыбкой сказала Дом. – Дорогой барон, как все же хорошо, что я вас встретила!.. Вы, конечно, свой человек при дворе, и можете помочь мне.

– О, графиня, я весь к вашим услугам! – галантно воскликнул де Парди.

– Я никогда не бывала в столице. И у меня нет там ни близких, ни друзей. Скажите мне, барон, какова наша королева? Я много слышала о ее красоте, но хотелось бы знать и о ее характере; ведь я буду ее придворной дамой.

– Да, Бланш де Кастиль – настоящая красавица… – промямлил, сразу скиснув, барон, сильно покраснев и бросив быстрый взгляд на своего спутника. – А… а что касается ее характера… ах, прекрасная графиня, вы ставите меня в затруднительное положение! – Он явно был растерян.

«Почему он ничего не хочет сказать? Или не может… Из-за Мишеля де Круа! Ну что ж, придется спросить его друга!»

– Ну, а вы что скажете, господин де Круа? Я, право, не понимаю, почему барон не может мне ответить. – Она не ожидала, что рыцарь заговорит о королеве. Но он произнес:

– Я долго был в Святой Земле, графиня. И давно не был при французском дворе. Но я хорошо знаю Бланш де Кастиль. Да, она прекрасна; но она еще жестока, коварна и безжалостна. И, если вы хотите доброго совета, – возвращайтесь в Руссильон и не принимайте этого приглашения.

«Вот как! Вернуться назад? Спасибо вам, дорогой супруг! Но какими черными красками вы расписали мне свою возлюбленную!»

– Вернуться в Руссильон?.. Ах, вы, наверное, шутите, мессир! – жеманно промолвила Дом. – В Лангедоке совсем не осталось мужчин. Эта ужасная война! Где еще, как не в столице, я смогу найти себе достойного жениха, с титулом и богатством?

«А что вы на ЭТО скажете, мой драгоценный супруг, герцог Черная Роза?»

Он смотрел теперь прямо ей в глаза, не отводя взгляда. Кажется, он даже слегка усмехнулся. Её слова позабавили его?..

– С вашей красотой и достоинствами, графиня, у вас нигде не будет недостатка в женихах. К чему вам ехать в Париж? В этот мрачный холодный город! Край, где вы родились и выросли, так прекрасен! Да, ещё выжжена земля, растоптаны сапогами наемников сады и виноградники, ещё пропитаны кровью ваших несчастных земляков берега рек и плодородная земля Лангедока. Но он возродится, и очень быстро! Здесь ваше место, здесь, где дышится легко и где такой простор, а не при дворе, где царят интриги, злоба, зависть и развращенность. Останьтесь здесь, Мари-Доминик де Руссильон и, я уверен, вы найдете и здесь достойного мужа! Я даю вам этот совет, как дал бы его любящий БРАТ своей любимой СЕСТРЕ.

«Значит, я была права! Он отказывается от меня! Советует не уезжать – и выйти замуж! Пожалуйста, дорогая супруга – вы свободны! Благословляю вас на новый союз! И ведь говорит это как ни в чем ни бывало!» Злоба душила Дом. Низкий, низкий негодяй!..

– Извините нас, графиня, но нам всё же пора. Едем, барон?

– Да, конечно, – согласился нормандец. – Простите, прекрасная графиня. Надеюсь, что мы еще увидимся в столице.

– Вы едете сейчас туда, господа?

– Нет, мы едем в Провен. Там послезавтра будет большой турнир. Весь двор будет там!

– И королева?

– И королева, и юный король!

– А вы примете участие в турнире?

– Возможно, госпожа!

«Конечно, примете! Уж Черная Роза так обязательно!»

Рыцари поклонились и тронули лошадей. Через несколько минут они были уже далеко.

Они оставили Доминик в абсолютно растерзанных чувствах. Она ничего не понимала. Что ей делать? Ехать вперед – или вернуться назад? Кто был перед ней только что – её супруг, герцог Черная Роза… или неизвестный рыцарь Мишель де Круа?

Кто, кто мог подсказать ей, была ли она права или ошиблась?

«Нет, я не поверну! – вдруг твердо подумала она. – Я не смогу жить в этой неизвестности! Пусть я узнаю самое страшное… Что он окажется подлецом, негодяем, любовником королевы. Что он изменил всем клятвам, которые мне дал четыре года назад. Пусть он отвернется от меня, пусть мне в лицо скажет, что я не его жена! Но я хочу увидеть его с открытым лицом… а не в маске и не в шлеме с опущенным забралом! Долой весь этот маскарад! Но я смогу узнать, наконец, всё, только оказавшись в Париже! Я еду!»

…А герцог со своим верным другом скакали в Провен. Не только Доминик была в расстроенных чувствах; Черная Роза также пребывал в тревоге и недоумении. Он припоминал все подробности этой встречи на дороге.

Он, конечно, тоже наблюдал за девушкой. Её лицо выражало почти все её чувства; она ещё не научилась прятать их, и ее непосредственность и естественность покорили герцога. Он, конечно, сразу понял, что она, например, раскрыла его инкогнито, – как она внимательно разглядывала его с ног до головы, отмечая каждую деталь его одежды, его коротконогую приземистую лошадку… А потом посмотрела на де Парди и коня под ним. И потом – эта торжествующая улыбка! «Да, она узнала бы меня, даже если бы я назвался не Мишелем, а другим именем!»