Дракон должен умереть. Книга I

– В летописи, конечно. Для чего еще различать королей?

– Действительно, для чего?..

– Вообще-то, кроме шуток, это довольно удобно. Я всегда могу сказать, как звали моего прапрапрадедушку, например. Вот ты знаешь, как звали твоего прапрапрадедушку?

– Конечно. Генри.

– А прапрапрапрадедушку?

– Тоже Генри.

– А прапрапрапрапрапра…? Тоже Генри?

– Тоже.

– И как же вы их различаете?

– Очень просто – по прозвищам. Был, например, Генри Кривошей. Еще были Кривоглазый, Криворукий, Кривоустый. Мой отец был Кривоносым – однажды на охоте он нос к носу столкнулся с диким вепрем. Еще, кажется, когда-то давно был один Генри Красивый.

– Наверное, все уже просто забыли, что у него было кривое.

– Очень может быть.

– Знаешь, ты не очень-то подходишь под фамильные требования.

– Почему это?

– У тебя пока вроде ничего кривого нет.

– Ну, может, мне повезет. И меня тоже назовут Красивым.

* * *

В деревне их встретили радушно. Генри объяснялся с местными на хёйт, сложном горном диалекте, в котором было сорок три разных названия для пасмурной погоды. Джоан с любопытством рассматривала странные круглые хижины, попыталась упасть в колодец и жутко перепугалась при виде стада свиней.

Генри не стал объяснять, что за девочку он везет с собой, сказав только, что та едет обучаться у Сагра. Пастухи понимающе кивали и смотрели на принцессу со странной смесью сочувствия и уважения. Джоан этих взглядов не замечала – слишком много интересного было вокруг.

На следующий день им предстояло пройти совсем немного – до дома Сагра от деревни было примерно полдня пути. Почти сразу нужно было перейти вброд горный ручей, не широкий, но бурный, и ледяной в любое время года – но Генри заметил, что ледяная вода меньше смущает нежную и хрупкую принцессу, чем его. Впрочем, он давно понял, что она не такая нежная и хрупкая, как кажется на первый взгляд.

За ручьем тропа подходила к отвесной скале, и дальше долгий подъем вел с одной каменной ступени на другую – пока не выходил на небольшую площадку с домом. Сруб, клеть и хлев по северной традиции стояли под одной крышей, покрытой дерном – по-осеннему бледная трава смотрелась легкомысленно на фоне суровых скал.

Когда Генри и Джоан подошли к дому, их встретил очень худой мужчина невысокого роста. Его можно было бы назвать стариком – судя по глубоким морщинам на темном лице и седым волосам, – но жилистое тело выглядело сильным, а скупые движения были точными и уверенными.

– Здравствуй, Сагр, – тихо поприветствовал его Генри, подходя к крыльцу.

– Здравствуй, Генри, – голос Сагра был сухим и твердым, как скалы, которые их окружали. – Кого ты привел ко мне? – спросил он, глядя на Джоан.

В этот момент она посмотрела ему в глаза. Сагр вздрогнул. Слегка прищурился, а его лицо на мгновение стало очень напряженным. Генри краем глаза посмотрел на Джоан – и замер. Он опять отчетливо видел крылья.

Они одновременно громко выдохнули – Сагр и Джоан, – и одновременно стали чуть бледнее.

– Ясно, – сказал Сагр коротко. – Входите оба.

* * *

Сагр сложил ладони и положил подбородок на отставленные большие пальцы.

– Принцесса.

– Да. Принцесса.

– А дракон серебряный. Не черный, не серый, не бурый.

– Серебряный.

Мастер драконов задумчиво выдохнул в пальцы.

– С этим что-нибудь можно сделать? – спросил Генри.

Сагр поднял глаза и внимательно посмотрел на него.

– А я не знаю, – сказал он очень спокойно. – Ты понимаешь, что все, описанное тобой, – в принципе невозможно?

– Но…

– Подумай, Генри. Начать можно хотя бы с того, что дракон серебряный. Ты хорошо знаешь, что они не бывают такого цвета.

Генри покачал головой.

– Бывают.

Сагр слегка поморщился.

– Бывает, – уточнил он с ударением на «е». – В единственном экземпляре. По неподтвержденным слухам. Но даже если такой дракон существует, то человека, который сможет жить с ним внутри и при этом оставаться в полном рассудке, по определению существовать не может. Даже если этот дракон и серебряный.

– Но Джоан существует. И в ней точно сидит дракон.

– Сидит, – согласился Сагр. – Но это означает лишь, что по какой-то причине он не хочет ее полностью подчинять себе. Пока что.

– Не хочет… или не может? – осторожно спросил Генри.

Сагр долго молчал.

– Это-то нам и надо выяснить, – заметил он наконец тихо.

* * *

Они стояли у начала тропы, спускавшейся вниз вдоль скалы. Генри был бодр и собран, Сагр – спокоен и невозмутим. Джоан молчала и теребила выбившиеся из косы пряди. Сильный ветер, дувший из ущелья, все время бросал ей волосы в лицо.