Дракон должен умереть. Книга I

– Ну, хорошо, – сказал наконец Генри, чтобы прервать повисшее молчание. Оно напрягало его. Генри пытался убедить себя, что ему совершенно необходимо уйти – и, хотя доводы были вполне вескими, а причины – очевидными, какое-то неясное неприятное чувство все же не отпускало его. – Мне пора.

Сагр кивнул. Джоан молчала.

Генри знал, что должен сказать ей что-нибудь, что-то ценное, ободряющее, или просто доброе – но все слова, которые приходили на ум, были неправильными. Поэтому он просто коротко кивнул им – и пошел.

Он успел спуститься на несколько ступеней, когда вдруг сзади раздался неясный шорох – а в следующее мгновение Джоан спрыгнула рядом с ним, аккуратно приземлившись на полусогнутые, и тут же выпрямилась.

– Ты обещаешь, что вернешься? – спросила она тихо и отчетливо.

– Конечно, я вернусь, – удивленно ответил Генри, но Джоан быстро помотала головой.

– Пообещай по-настоящему.

Генри внимательно посмотрел на нее.

– Я обещаю, что вернусь, Джо, – сказал он с нажимом. Она кивнула – развернулась – и исчезла из виду.

Генри еще немного постоял, пытаясь различить звук ее шагов – но услышал только шум ветра.

* * *

Когда Генри вышел из потайного прохода на верхнюю террасу Тенгейла, он все понял. Первым желанием было быстро спрятаться за дверью, пока никто его не заметил… Генри вздохнул – и вышел на террасу.

Часовые у дома не кинулись к нему сразу же и не попытались схватить – это был неплохой знак. Однако навстречу вышел человек, и в сгущавшихся сумерках Генри безо всякого удовольствия разглядел полное лицо Бертрама, офицера тайной службы короля.

– Лорд Теннесси, – с легкой насмешкой поприветствовал его Бертрам. Генри еле заметно поморщился. Он вообще довольно равнодушно относился к своему титулу – а в такие моменты и вовсе предпочитал, чтобы его звали как-нибудь по-другому. Какой смысл быть лордом, если все, что тебе за это полагается, – это либо презрительная насмешка, либо ненависть и зависть?

– Полковник Бертрам, – вежливо поприветствовал шпиона Генри.

– Будьте добры, проследуйте за мной.

Бертрам отвел Генри в главный зал Тенгейла. Возле камина, в котором языки пламени поднимались соответственно высоко, стояло несколько человек – в том числе король и леди Теннесси.

Генри стало немного нехорошо. Но не при виде короля – куда больше его волновало выражение лица матери. Оно было очень вежливым и очень спокойным. И это было очень, очень плохо.

– Теннесси, – сухо произнес король, когда Генри вошел.

Ну хорошо. Предположим, короля тоже следовало опасаться.

– Где моя дочь?

Генри мысленно сосчитал до десяти, прежде чем ответить. Необходимо было, чтобы голос звучал спокойно и уверенно. Потому что единственное, что могло его сейчас спасти, – это полная убежденность в собственной невиновности.

– Ваша дочь находится на обучении у Сагра, Мастера драконов. Она не проинформировала вас о своем отъезде, мой король?

Пожалуй, это был перебор. Король покраснел и гневно засопел.

– Проинформировала, – проворчал он мрачно. – Вот. Полюбуйся.

Король протянул ему маленький клочок бумаги. Генри напрягся. Судя по размеру, записка была не очень пространной. Он осторожно развернул ее и прочел следующее.

Дорогой папа!

Я сбежала с Генри Теннесси, потому что хочу поехать на север изучать драконов. Пожалуйста, не сердись и не переживай. Все отлично. В этой истории нет ни слова лжи, любой может проверить, если захочет, где я, а у меня в башне хватает разных странных книг, чтобы всякий убедился, какая я странная девочка. Не расстраивайся. Со мной все будет хорошо. Я люблю тебя.

Джоан.

P. S. Генри прекрасный, поэтому даже не думай о том, чтобы сердиться на него. Иначе я рассержусь на тебя. Очень сильно рассержусь.

Генри смотрел на записку значительно дольше, чем было необходимо, учитывая ее длину.

– Ну? – наконец требовательно произнес король. Генри поднял глаза. Очень хотелось спросить «что “ну”?» – но он сдержался.

– Ты что-нибудь можешь на это сказать?

– Боюсь, что нет, – осторожно ответил Генри.

Король шумно вдохнул. Потом выдохнул. Потом снова вдохнул. Генри ждал, очень стараясь при этом не встречаться глазами с матерью.

– Что ж, – выдохнул наконец король. – Джоан просила меня не сердиться – поэтому я стараюсь не сердиться. Но, поверь мне, это дается мне с большим трудом.

Генри верил. Он бы тоже, наверное, сердился, если бы кто-нибудь тайком увез его дочь.

– Она в порядке? – вдруг спросил король тихо.

– Да, – ответил Генри, хотя что-то мешало ему ответить так уверенно и спокойно, как нужно было.

– И ты правда считаешь, что ей это поможет?

Генри не сразу смог ответить. В голове звучали слова Сагра: «Людей, которые могут жить с драконом внутри и при этом оставаться в полном рассудке, по определению существовать не может».

– Мой король, – наконец медленно произнес Генри, – если Сагр не сможет помочь ей – значит, ей не может помочь никто.

Король молчал и только громко сопел.

– Но, если честно, – добавил Генри очень тихо, – даже в этом случае у нее есть неплохие шансы справиться самой.

Три сущности всего

Весь вечер Джоан сидела за столом, положив голову на сложенные руки, и молчала. Сагр не обращал на нее внимания, занимаясь своими обычными делами, – накормил и подоил козу, занес в дом из сарая охапку дров, чтобы те успели просохнуть за ночь, приготовил нехитрый ужин. Сел есть за тот же стол, где сидела она, благо другого в домишке и не было, но Джоан ничего не предложил. Задумчиво смотрел в окно, вытирая миску куском лепешки. Наконец сложил руки перед лицом, оперев подбородок на большие пальцы, так что губы и нос касались ладоней.

Теперь Сагр, наоборот, смотрел на Джоан, долго и внимательно.

– Он вернется? – она подняла глаза.

– А он обещал тебе, что вернется?

– Да, но…