Дракон должен умереть. Книга I

Она обернулась к нему, сосредоточенная и растерянная одновременно, без тени той жесткости и собранности, к которым Сагр уже давно успел привыкнуть.

– Не знаю, – сказала Джоан наконец неуверенно. Потом тряхнула головой и глубоко вздохнула, как будто пытаясь привести себя в чувство. – Прости. Кажется, я просто счастлива. Странное ощущение. Сложно привыкнуть.

* * *

Король сидел и молчал. Он молчал так долго, что Генри гадал, не является ли это абсолютным личным рекордом короля. Походило на то. Время от времени король открывал рот, чтобы что-то сказать, но неизменно закрывал его обратно. Генри ждал, изо всех сил сдерживая улыбку. Сейчас явно было не время улыбаться. И именно поэтому сдерживаться было вдвойне тяжело.

Король поднялся, прошелся по комнате несколько раз и наконец остановился напротив Генри.

– Ты с ума сошел? – спросил он, но не зло, а скорее беспомощно.

– Есть немного, – серьезно ответил Генри.

– Теннесси! – прикрикнул король. – Это не смешно.

– Ну… – замялся Генри, не в силах больше скрывать улыбку. – Зависит от того, как посмотреть.

Генри знал, что играет с огнем, ходит по краю и выполняет прочие особо опасные трюки. Он только что сообщил королю, что собирается жениться на его дочери, – между прочим, все еще принцессе, несмотря на дракона внутри нее, – и к тому же подчеркнул, что от этого напрямую зависит, как хорошо принцесса с означенным драконом будет справляться. Фактически Генри не оставил королю выбора – и это в таком вопросе, в котором любой отец имеет обыкновение неистовствовать, а уж король – тем более. Все-таки принцесса – не просто дочь. Это еще и полцарства, как известно. А то и все целиком.

Король так долго смотрел на Генри, что тот уже успел представить себе площадь, плаху, палача и собственную голову, одиноко лежащую в кресле за шахматным столиком. «Печально», – подумал Генри.

Король неожиданно широко усмехнулся.

– Ты прав, – сказал он, тяжело опускаясь в кресло. – Все зависит от того, как посмотреть. Конкретно – от того, как я на это посмотрю, верно?

Генри кивнул.

– Кстати сказать, а как на это смотрит Джоан?

– Она еще не знает.

– Вот как, – удивился король. – Неужели ты в лучших традициях решил сначала спрашивать моего согласия?

– Да, хотя не уверен, что в данном случае это вызвано традиционными причинами.

– Что ты имеешь в виду?

– Если бы я сначала получил согласие вашей дочери, а потом не получил бы вашего… – Генри не стал заканчивать свою мысль.

– Ты хочешь сказать, что она бы?..

– Я хочу сказать, что мы оба не хотим знать, что тогда с ней могло бы быть.

Король задумчиво кивнул. Потом неожиданно нахмурился и посмотрел на Генри почти грозно:

– Как ты вообще посмел?!

– Посмел что? – поспешил уточнить Генри. Вопрос был важным – голову можно рубить после колесования, а можно и без него.

– Посмел позволить ей в себя влюбиться!

– Я не специально, – искренне ответил Генри. Король гневно засопел, но потом вдруг успокоился, и устало махнул рукой.

– Я знаю. Ты относишься к ужасному типу мужчин, которые ходят с совершенно невинным выражением лица и ничего специально не делают, а женщины вокруг умирают толпами от разбитых сердец.

Уголки губ Генри слегка дрогнули. Насколько он помнил, король и сам относился когда-то к тому же типу.

– Ну и что мне с тобой делать?

Генри только пожал плечами, стараясь придать лицу как можно более виноватое выражение. Король поморщился:

– Только не надо этого. Не делай вид, что тебе очень жаль. А то я решу, что ты недостаточно нежно относишься к моей дочери и недостаточно сильно хочешь на ней жениться.

Генри перестал придавать лицу виноватое выражение – что, впрочем, означало, что он теперь вообще не знал, что именно оно выражает.

– Послушай, Теннесси, – продолжил король после некоторой паузы. – Я дам свое согласие. Ты не пастух, а Джоан не прямая наследница престола, и в этом браке нет ничего предосудительного. Но у меня есть несколько условий.

– Я слушаю.

– Во-первых, об этом никто не должен знать. Если все будет хорошо, если Джоан снова вернется во дворец и по-прежнему будет считать, что ей нужен ты, тогда мы объявим ваш брак официально. А пока будешь знать только ты, я и Уорсингтон.

– И Джоан, – уточнил Генри.

– И Джоан… – согласился король, но тут же поморщился. – Прекрати шутить.

– Да, мой король.

– Если же… Если она передумает, если окажется, что это было помрачение рассудка, если Джоан решит, что ты ей больше не нужен, то ты исчезнешь. Ты уйдешь в тот же момент, когда она прикажет тебе уйти. Ты понял, Теннесси?

– Да.

– И я думаю, ты понимаешь, – добавил король, – что теперь ты отвечаешь за нее головой вдвойне.

– Я боюсь, – ответил Генри совершенно серьезно, – что теперь я отвечаю за нее далеко не только головой.

* * *

– Теннесси, – прошелестело за спиной.

Генри обернулся.

Окликнувший его стоял рядом с окном, в тени. Когда Генри встретился с ним взглядом, человек отлепился от темной стены и подошел чуть ближе.

Генри давно не видел принца Джона – большую часть времени тот жил не при дворе, а в своем замке Заур. И последний раз они встречались до того, как Генри успел близко познакомиться с Джоан. Поэтому сходство между братом и сестрой в первое мгновение обескуражило его.

Принц Джон был почти одного роста с Генри, но сильно уже в плечах. Волосы имели еле уловимый кровавый оттенок, как и у Джоан, подчеркивая бледность утонченного лица. В его движениях тоже была особенная грация, и Генри понял, что, вероятно, и у Джоан дело было не в драконе. Даже глаза Джона были похожего зеленого цвета, только без ореховой теплоты, как у сестры.

Генри поклонился.