Саги Орлиных Гор. Сердце Варвара

Шпиль Армаланта был поистине чудом света, и многие путешествовали, чтобы увидеть его. После войны трёх корон, которая длилась не много не мало двести лет и положила конец целой империи, известной по летописям как Синяя Деспотия, замок понёс большой ущерб. Войско Синей Деспотии стояло под его стенами четыре года и непрестанно осаждало стены с кораблей. Они использовали метательные машины и химические смеси, разлагающие камень. Правда, в конце концов сами от этих смесей понесли не меньший урон, когда на кораблях начался пожар. Позже один из учёных Армаланта, некто Аморт, ставший впоследствии придворным алхимиком, путешествовал на дно озера в драконьем пузыре, накачанном воздухом, и искал затопленные механизмы, чтобы сделать по их образцу новые и взять с них пробы той самой смеси – несколько кувшинов с ней осталось нераскупоренными. Аморт достиг в этом определённых успехов.

Но после войны король Гримур Алефмар позвал на помощь гномов, и те помогли восстановить стены. Горные мастера умело стянули камни мифриловыми скобами, залили их бронзой и заключили в гранит. Замок восстанавливался тридцать лет, и стал с тех пор ещё более чудесным. Гномы так же вымостили его улицы брусчаткой и придумали систему лифтов – подъёмных площадей. Правда, с тех пор Армалант должен гномьему королю такие суммы, что никто о них вслух не говорит. Гримур Четвёртый даже ввёл суровое наказание пытками тем, кто осмелится напомнить ему о долге. Так сильно он мучал совесть короля.

Верхний замок состоял из пяти башен. В одной проводились собрания знати, в другой содержались важные политические заключённые, она служила привилегированной темницей. Третья, самая высокая и недосягаемая ни для каких шумов, отводилась под покои короля Артагона. В четвёртой базировался военный совет. И, наконец, пятая башня, украшенная синим лазуритом и малахитовым шпилем, заключала в себе магистерскую залу.

Это была лаборатория и библиотека в одном. Естествоиспытатели и философы, маги и книжники со всего света приходили к этой башне с прошением. Король мог разрешить им пользоваться ей для своих изысканий, а взамен получал от паломников дары или службу. В этой башне изобрели когда-то взрывчатый порошок «дух дракона», с помощью которого повергли древнего змея, объявившегося в подземельях замка. Алхимик Артагон вторично открыл смесь Синей Деспотии, которой когда-то прожигали стены Армаланта. Здесь же построили хрустальный телескоп и заглянули в глаза наднебесных демонов – кстати, тогда же впервые люди узнали, как выглядит храм Эом, обиталище Хорнозабула. Тут архимаг Казейской пустыни, Раманей-Хабум-Маз, составил сто восемь томов энциклопедии всех сущностей, населявших мир. Хотя с приближением бездны Ничто, этих сущностей с каждым днём теперь появлялось на сто новых томов.

А теперь в этой же башне Артагон по просьбе Саранея Казейского, собрал тайный совет. На него, помимо короля и мага, явилась владычица сильфов. Одна, без своего чувствительного мужа. Явился и смотритель леса Эльмарии – трёхсотлетний старец Киррбрегг, всё ещё могучий и похожий на высокий мшисто-бородатый пень. Был здесь и начальник войска Армаланта по имени Урагон, и верховный королевский маг Полимор. Последнего не хотели звать, но он в припадке ревности, почуяв приход Саранея, съел телепатических грибов и прочитал мысли короля о тайном совете. Король не смог отвертеться, поскольку маг со злыми слезами на глазах, признался королю, что подсмотрел его планы в его же голове, и что если король не позовёт его, маг не выдержит такого предательства и уйдёт навсегда скитаться в лесах. И там – кто знает, – не станет ли служить его врагам! Маги, в конце концов, такие. Им не так важно, кому служить. Ясно ведь, что любой маг служит самому себе. Поскольку что такое магия, как не разгул своей собственной воли? А если, как то было во времена порабощения Казейских княжеств кочевниками, какой-нибудь хан заставлял мага служить ему, то под маской служения обычно скрывалась магия медленного сживания поработителя со свету. Недаром маги так любят кошек – те тоже гуляют сами по себе.

На круглом столе была расстелена мировая карта. Системы линз и зеркал с потолка разными цветами высвечивала земли. Зелёным – леса Эльмарии, занимавшие львиную долю центра земель. Оранжевым – пояс болот Чёрного Рога. Красным – пустыни юга, Казейские королевства и край Вечного Снега. На севере синим светились пики Орлиных Гор. От глаз наблюдательного Саранея не укрылось, с какой жадностью глядела на них королева Унфиль.

И он решил взять быка за рога.

– На месте ваших картографов, я бы высветил красным не пустыню юга, а Орлиные Горы, – сказал он, обходя стол.

Унфиль метнула в него уничтожающий взгляд. Она не справилась с маской, и глаза вспыхнули электрически-синим.

– Видимо, Сараней хочет сказать, что оттуда идёт угроза, – поспешил вставить король.

– Я хочу сказать, что силы Хорнозабула сосредоточены именно там. Над горами.

– И вы знаете, кто может остановить их, – сказала Унфиль, – ведь мы веками сдерживали бездну, живя на вершинах гор, сшивая ткань небес, следя за прорехами в ней. А теперь, когда… мы не можем нести свой дозор, вот бездна и грозит всему миру.

Провокация Саранея удался – он сразу переломил ход беседы в нужном ему направлении.

– Что же нужно, чтобы побороть эту бездну? – спросил король, сжав до скрипа подлокотники трона.

– Ты знаешь, что, – улыбнулся Сараней.

– Нужно наше присутствие в Орлиных Горах! – вскричала Унфиль, чуть взлетев над полом, от чего стала казаться выше всех. – Нужно вернуть их нам!

– Боюсь, уже поздно, – спокойно ответил Сараней.

– Да как ты смеешь, маг! – Унфиль снова зажгла адаманты глаз. – Я наслышана о твоих грёзах. Пытаешься вселить во всех нас страх этой своей бездны. С чего бы? Сильфы принимали тебя в своих чертогах, но даже и мы утомились слушать эти туманные и беспокойные пророчества. Хорошо, ты моешь забивать себе голову чем хочешь. Но как смеешь ты препятствовать нам вернуть наш дом?

– Разве я препятствую? Я буду только рад этому. Пусть каждый обретёт свой дом. Только остановить Хорназабула это не поможет. Эом слишком близко, и сильфам уже не защитить небеса. Да, вы были хорошими стражами нашего мира многие века. Но стоило вам отлучиться, как тьма проникла за ворота. И остановить её вашими силами не выйдет.

– Но мы всё же вернём сильфам их дом, – вмешался король.

– Замечательно! И я поспособствую вам.

Все посмотрели на Саранея. Маг кашлянул и продолжил:

– Но только после того, как мы выгоним Хорнозабула.

– Опять за старое…, – всплеснул руками Артагон.

– Этот маг просто фанатик, – проскрипел на ухо королю Полимор.

– На мои земли нападают орды урмов! И они не будут ждать, пока ты, Сараней, разберёшься в своих пророчествах и мистификациях.

– Смею тебя заверить, король, урмы не будут волновать тебя, когда бездна Ничто обрушится на мир Сущего. Да урмов просто не станет… как и всех нас. Ты именно так хочешь решить проблему?

– Тебе не ясно? Его величество сказал, как мы будем действовать! – зашипел Полимор.

– А, – презрительно кинул Сараней, – придворный лизоблюд… Я помню тебя с академии. Как ты доносил на всех инакомыслящих, кто был успешнее тебя.

– Что! – закричал Полимор. – Я советую выпроводить этого чужака с совета, Ваше Величество.

– Довольно. Не будем ссориться, – сказал Артагон устало. – Вы оба правы. Сараней должен взять на себя вопрос о бездне. Я благоволю ему. А мы, меж тем, будем решать дела государственные.

– Но одно без другого не выйдет, – заметил Сараней.

– Уверен, мы справимся.

– Глядите, – Сараней положил на карту свиток, письмо от Хорнозабула.

Король покраснел, а затем стал бледным, как мрамор.

– Достопочтенный Киррбрегг, – Сараней обратился к владыке Эльмарии, – вы, как представитель нейтральной стороны, не смогли бы зачитать это послание?

Косматый Киррбрегг вытянул из складок мантии большую линзу в медной оправе и взял свиток рукой, похожей на корень.

– Я прочитал когда-то все книги леса, а это, знаете ли, больше, чем во всех библиотеках Армаланта… Но зрение моё за последний век значительно ухудшилось. И всё же я благодарен за доверие, Сараней Казейский. Итак, что у нас тут?

Киррбрегг медленно и тягуче прочитал всё послание. Трижды король пытался вмешаться в чтение, и каждый раз властная сильфида выставляла ладонь, останавливая его. Она высоко вскинула подбородок и прикрыла глаза. Ей становилось ясно, что Хорнозабул требовал привести к нему во дворец Мэлу и её жениха, которого она бы любила. Унфиль понимала, что Мэла никогда не полюбит её сына. Но если их брак не состоится, сильфы не заручаться поддержкой людей и не вернут себе Орлиные Горы.

В довершении ко всему, когда лесной владыка дочитал письмо, он добавил от себя:

– Вестники лесов рассказали мне, что принц Орлиных Гор, некто из их рыцарей, путешествует через топи Чёрного Рога, чтобы посвататься к Мэле. Думаю, если он понравится юной принцессе, и брак их будет счастливым, то мы можем спокойно…

Унфиль ударила ладонью по столу. Карта обуглилась в районе Вечного Снега.

– Варвар! – возмутилась она. – Почему ты, Артагон, ничего мне не сказал? Выходит, Мэла помолвлена с варваром!

– Нет-нет, – Артагон поспешил оправдаться, – это было давно, на меня давили, я обещал, но… известно, что варвары… чего стоит обещание им? Да и кто бы мог подумать! Не стоит волноваться.

– Правильно ли я понимаю, что Хорнозабул остановит бездну, если увидит румянец любви на лице юной Мэлы? – спросил Киррбрегг.

– Именно так, – ответил Сараней. – Любовь побеждает смерть – извечный и нерушимый закон. И как странно, что мы всегда забываем самое простое и ясное!

– Тогда я не вижу причин волноваться, – нахмурился Киррбрегг, – нам лишь надо дать сердцу Мэлы свободно выбрать себе возлюбленного, и угроза будет снята.

– Но Мэла будет отдана Юмилю! – сказала Унфиль. Голос её прозвенел сталью.

Артагон спрятал глаза.

– Разве я что-то не так говорю? – Унфиль грозно поглядела на короля.