Саги Орлиных Гор. Сердце Варвара

Никто не видел, но урм кровожадно улыбнулся, оголив все точёные зубы сразу.

Деревья вокруг стали выше, но стволы их были белыми, как кость. Паутина стягивала их ветви, а под корнями желтел зловонный мох.

– Топи Чёрного Рога поистине проклятое место. Как это вы тут живёте? – удивлялся Торбор, на всякий случай снявший с плеча лук.

– Сотни лет, – рыкнул урм, – мы не знаем другого…

– И всё же лезете в Армалант? – спросил Грай.

– Говорят, там много хорошей земли и вкусных животных, – облизнулся урм.

– Да, и острые клинки людей. На вашем месте я перестал бы так быстро плодиться – вас не выпустят из этих болот.

– Или вам придётся научиться жить в мире с людьми, – добавил Хум, и вновь заиграл на самодельной флейте.

– Пока люди издают эти гадкие звуки, мы не сможем жить с ними в мире, – огрызнулся урм.

Сумерки застали их за трудным переходом через бурелом. Всюду чернели иссохшие деревья, сваленные ураганом, затянутые паутиной и какой-то слизью. Один из рыцарей соорудил факел и, плеснув на него горючим маслом из походного бурдюка, поджог. Чёрные тени с тихим визгом отпрянули в стороны.

– Куда он завёл нас? – Торбор поглядел на урма, бодро шагающего впереди. Из всех воинов Орлиных Гор, шедших в этом отряде, Торбор был самым преданным рыцарем лорда Тугвара и его сына, Грая. Преданность эта зиждилась на ненависти к врагу и бескомпромиссном патриотизме. Орлиные Горы для Торбора были раем, несмотря на их льды и смертельные морозы на звёздных скалистых пиках. Горы были ему дороже жизни. А их король и его сын – не менее дороги. И урм представлял собой прямую угрозу его господину.

Грай был более доверчив к миру. Он действительно полагался на чернокожего клыкастого урма с тремя рожками на затылке и чешуёй по всему телу. Грай унаследовал от лорда-отца способность мыслить на два хода вперёд. Хотя вообще рыцари Орлиных Гор были прямолинейны, а в Армаланте их и вовсе считали туповатыми громилами. Как бы там ни было, сейчас урм был для Грая единственным маяком в этих безбрежных топях. И он пытался довериться ему. Хотя и не упускал возможность съездить тому коленом под дых на привале. За очередную дерзость чернокожей твари.

Рыцаря с факелом видно не было – только пламя плясало в карусели теней. И отсветы огня в паутине превращались в красноватый туман. Пару раз Грай рубил мечом огромных чёрных пауков, таящихся на стволах. Они не нападали, но уж слишком мерзко стрекотали и оголяли свои жала в жесте угрозы.

Факел блеснул пару раз за очередным коряжником… и исчез. Тьма обступила со всех сторон.

– Эймар! – позвал Грай, – Эймар, ты где?

Так звали рыцаря, несшего факел. Эймар не отозвался. Все достали мечи. Торбор натянул верёвку и повалил урма на землю.

– Лежать, скотина! – приказал он. – Ты ещё пожалеешь, что завёл нас сюда.

– Это единственный путь, – ответил урм. Но в голосе его послышалась усмешка.

– Грай, – сказал Торбор, – он обманул нас. Я чую тут неладное. Надо возвращаться на старую тропу.

Грай не успел ответить. Во тьме послышался треск, словно стрёкот гигантского сверчка. И тут же – предсмертный вопль Эймара где-то далеко впереди. Там же на фоне чёрных сучьев что-то забелело. Белые, еле различимые во мраке силуэты быстро приближались.

– Это ещё что такое? – прошептал Грай, перехватывая длинную рукоять меча.

– И знать не хочу, – ответил Торбор, натягивая тетиву.

Он пустил в белое пятно две стрелы, и попал. Но не послышалось ни звука, а силуэт всё приближался. Вот показалась голова – голый череп с раскрытой пастью. Это был уродливый скелет в полтора человеческих роста, слово собранный из останков нескольких мертвецов. У него было две головы и несколько рук, которые яростно размахивали ржавыми клинками, в нём было что-то от кентавра. Грай полоснул мечом, но скелет молниеносным движением опередил его, и отбросил в сторону. Внезапно всё вокруг них наполнилось костлявой нечистью. Повсюду из бурелома, разрывая паутину лезли скелеты.

Урм, лёжа на земле, радостно хохотал. Его нечисть не трогала.

– В кольцо! – крикнул Грай.

Рыцари собрались в круг, выставив мечи. Костяной кентавр кинулся на них с хриплым свистом – кричать его гнилая глотка не умела. Грай рассёк его с головы до ног. Оказалось, что и остальные скелеты были настолько ветхими, что рассыпались в пыль при первом же ударе.

– Рухлядь! – заметил Хум, приободрившись.

– Не стоит недооценивать проклятье, – заметил кто-то из рыцарей.

Словно в ответ ему в небе вспыхнула молния, и тут же какая-то плотная тьма поглотила ночные звёзды в зените. Они мерцали над горизонтом и чуть выше, но над самой головой в небесах был мрак без капли света.

– Прокляьтье не в этих упырях, – сказал Грай, указывая в небо, – а там… Это боги шлют нам наказание.

– Но за что?

– Известно, что когда наши предки пришли в Орлиные Горы и выгнали сильфов, те пригрозили напоследок, что без них некому будет стеречь небеса, – напомнил Грай.

– Думаешь, они стерегли небеса от этой тьмы? – Торбор тоже смотрел в небо.

– Лучше нам сейчас думать о другом, – сказал Грай, вновь поднимая меч.

На место поверженных мертвецов, шли из чащи леса новые. И они были гораздо сильнее. Тугие сухожилия, не успевшие сгнить, стягивали их конечности, а тела были укрыты латами. Это были солдаты древних армий, что полегли на этих топях тысячи лет назад. Бездна Эом, приближавшаяся к земле, возвращала их из могил, но не облекала в плоть. Хотя некоторые успели получить обратно кожу – серая, вся в трещинах и гное, она стягивала лица в безобразных ухмылках и оскалах. У некоторых виднелись запавшие глаза, похожие на яйца в паутине. Но двигались мертвецы стремительно.

– Рубите их, братья! – закричал Грай. – Рубите их всех!

Мечи взметнулись разом и тут же упали на шлемы мертвецов. Те падали, лишённые голов, и тела их корчились, не видя цели. Руки находили соседние такие же безголовые тела и пытались порвать их. Отрубленные головы вращали глазами, клацали зубами, но не могли контролировать тела. Рыцарям хватило мастерства перебить всех упырей без потерь.

Грай добивал последнего. Он вонзил клинок тому в грудь и пригвоздил к дереву. Меч торчал в стволе. Мертвец болтал ногами в воздухе, тянулся руками к Граю, но не мог ухватить его и истошно верещал.

– Отруби ему скорее голову! – крикну Торбор, морщась от этого визга.

Граю пришлось вытащить кинжал. Чтобы дотянуться до шеи мертвеца, он подошёл ближе. И тут мертвец перестал шевелиться, обвис, но потом повернул голову в сторону Грая и исторг изо рта чёрную струю. Грай схватился за лицо и повалился на землю.

Меч Торбора тут же снёс мертвецу голову. Торбор кинулся к Граю.

– Что он сделал? Что с тобой?

– Глаза…, – захрипел Грай. – Мои глаза! Я ничего не вижу.

– Смотри на меня, – Торбор обхватил его за щёки и повернул лицом к своему лицу.

– Ничего. Ни тебя, ни звёзд.

Когда Грай убрал от лица руки, Торбор увидел, как по щекам его стекала чёрная слизь. Лицо не было обожжено и никак не пострадало. Даже глаза, казалось, сверкали, отражая тусклый свет факела, совсем как здоровые. Грай смазал с лица чёрную слизь и проморгался.

– Ничего не вижу… Я ослеп.

Урм, втоптанный в землю оравой мертвецов, но всё ещё живой и невредимый, утробно смеялся. Пока кто-то из рыцарей не пнул его в затылок.

***

Верхний замок Армаланта высился над облаками, неподвластный ветрам и сотрясениям земли. Он был вытесан исполинами прошлого из цельной скалы. Жилы железной руды накрепко сплетали гранитные плиты, и когда десятки тысяч лет назад земля разверзалась, и появлялись знаменитые озёра Армаланта, великий замок не пошатнулся и не просел. Так стрела, пробившая насквозь тело воина, не выпадет от простого падения его с лошади, но накрепко засядет в костях.