Пристанище пилигримов

Потом я предложил Андрею подняться, поскольку мне надо было отодвинуть кровать от стенки, а он сидел на самом её краю. Он с опаской встал и даже слегка отшатнулся от меня, предполагая, по всей видимости, что я собираюсь его ударить. Именно так я и сделал бы раньше, но в тот момент во мне что-то сломалось.

Когда я отрывал от спинки полиэтиленовый пакет с деньгами, Леночка заметила:

– Смотри-ка, а мне втирает уже две недели, что сидит без копейки.

– Человек… особо не обременённый совестью, – с некоторой горчинкой заметил Калугин.

– Знаешь, Андрюша, – сказал я, – тебе совесть тоже спать не мешает. Так что не лепи горбатого.

– Я по сравнению с тобой ангел.

– Ангел? – прищурившись, спросил я. – А сколько ты людей убил в своей жизни? Ангел!

– Ни одного, – решительно ответил Калугин и тут же добавил вполголоса : – А вот нелюдей…

– Кстати! – радостно воскликнул я. – Мне тут нужно грохнуть двух нелюдей… Поможешь? Если у тебя действительно есть совесть и гражданская ответственность… А то гуляют по земле два шатуна и творят всё, что им приходит в голову.

– Это они тебе штанишки порвали? – спросила Лена и пригубила красного вина из бокала, а Калугин посмотрел на неё многозначительно и натянуто улыбнулся: ты видишь, Леночка, что с ним происходит, это же натуральный маньяк.

– А можно обойтись без иронии! Эти твари пытались убить меня на трассе между Небугом и «Югрой», и я тебе так скажу: удовольствие ниже среднего. Если бы не моя природная изворотливость, лежал бы я сейчас где-нибудь под камнем.

– Это точно, – подтвердила жена, – ты всегда был изворотливым. – А Калугин смотрел куда-то в стенку с нескрываемым сожалением, как мне показалось.

– Андрей Григорич, – обратился я к нему, и он ответил мне совершенно измождённым взглядом.

– Да, слушаю вас, Эдуард Юрьевич, – прошелестел он.

– Я думаю, нам нужно поговорить.

– О чём? – с невинным видом спросил Калугин, но было понятно, что он сдался: его непоколебимая уверенность в себе была опровергнута мной, и со всех сторон вылазили его неприглядные поступки, совершенно не соответствующие тому образу, который он создавал.

– О многом, – сухо ответил я.

– Ладно, – спокойно молвил он.

– Ну и славненько. Пойдём тогда в баре посидим. Пивка выпьем.

Я устремился на выход, а Калугин поплёлся за мной, как будто на заклание.

– А ты что, даже штаны не поменяешь? – спросила жена.

– Принципиально, – ответил я и тихонько прикрыл дверь.

.23.

Знакомый бармен по имени Константин встретил нас широкой улыбкой и воскликнул:

– Эдуард, а я уже думал, что потерял самого преданного клиента!

– Да-да, Костя, два дня меня не было, а столько воды уже утекло.

– Водочки? Вискаря? Рома? – спросил он, сделав серьёзное лицо.

– Нет, от крепких напитков я воздержусь.

– А что так? – Он сделал участливое лицо, какое делают здоровые люди в момент откровений больного человека о своих болезнях.

– Здоровья уже не хватает… – Я задумался, наморщив лоб. – Ты знаешь, я даже не помню, когда я начал… Прошлой зимой, по-моему… Или весной?

– Понял. Тогда, может быть, пивка?

– Пожалуй. Кружечку Гиннеса я выпью.

– А Вы чего изволите, Андрей Григорьевич? – подобострастно спросил бармен у Калугина.

– То же самое.

– Эдуард, – обратился ко мне Калугин, – я отойду на пять минут… руки помыть.

Это было питейное заведение, стилизованное под английский паб для футбольных болельщиков. Всё это выглядело так: деревянные лакированные панели и полосатые атласные обои; в центре зала на цепи висела кованная железная люстра с электрическими «свечами»; на стене был растянут пыльный британский флаг, а рядом с ним – бело-синий флаг английской команды Chelsea, такой же пыльный; на стенах висели какие-то футбольные реликвии и фотографии в рамочках.

Я огляделся по сторонам и увидел за столиком в углу бара генерального директора. Он сидел в компании человека, сильно напоминающего губернатора Краснодарского края. Они о чём-то шептались с видом заговорщиков, иногда оглядываясь по сторонам. Разговор у них был явно неприятный, и Володя постоянно ёжился, словно у него чесалась шея или галстук был слишком туго затянут. Он встретился со мной взглядом и даже не кивнул головой, – он сделал вид, что не знает меня, а я просто ему улыбнулся.

Сидя на высоком табурете у барной стойки и цмыкая пивко, я задумался о «вечном», а именно: о том как преуспеть. Что нужно человеку, чтобы добиться успеха и заработать деньги? Какими качествами он должен обладать? Немножко пораскинув мозгами, я пришёл к выводу, что никакие особые таланты для этого не требуются. Ничего не нужно, кроме дикого тщеславия и корыстолюбия, а всё остальное за вас сделает ваша природа. Богатыми или бедными рождаются – точно так же как рождаются учёными, поэтами, художниками, музыкантами, спортсменами. Я называю это: кармический талант или концептуальная черта характера.

Взять, к примеру, Володю Белогорского. Совершенно заурядный тип, но деньги к нему текут рекой. Возьмём любого бизнесмена, политика, крупного руководителя, – как правило это совершенно обыкновенные, ничем не примечательные люди, но ведь кто-то их выбирает на эту роль.

«У Романа Аркадьевича даже высшего образования нет, но ведь чем-то он понравился Борису Абрамовичу, – рассуждал я. – А Борис Абрамович приглянулся Борису Николаевичу. А Бориса Николаевича в своё время заметил Юрий Владимирович. Так испокон веков плетётся политическое макраме. Я думаю: чтобы преуспеть в номенклатурных джунглях, надо всего лишь обладать харизмой Маугли. Это когда жестокие и грозные обитатели этих джунглей чувствуют, что ты с ними – одной крови».

Вернулся Калугин. Сел рядом со мной на табурет. Отхлебнул пивка.

– О чём ты хотел со мной поговорить? – сухо спросил он.

– Андрюша, как бы ты поступил на моём месте?

Он посмотрел на меня безразличным взглядом, словно я разговаривал с ним по-английски, и ничего не ответил, – вместо этого он взял кружку и погрузил губы в пивную пену, чуть прикрыв глаза.

– Ну согласись, ты поступаешь по отношению ко мне… мягко говоря… непорядочно. – Я пытался его обойти с другой стороны, но он был со всех сторон круглый и непреступный.

– А я думал, что мы с тобой друзья… – Я сам себе казался недалёким и нудным, как мелкий осенний дождь. – И ты меня так подставляешь.

Он что-то сказал, но я не расслышал: в баре играла музыка. Он иронично улыбался, а я переспросил его:

– Что ты сказал?

– Прекрати, – повторил он. – Ты же понимаешь, что это элементарная конкуренция. Я не скрываю, что люблю её, и неоднократно тебе на это намекал. Я бы никогда не покусился на чужую жену, но ты себя ведешь как собака на сене.

Он попросил у бармена пепельницу и закурил. Серое облако окутало нас обоих, и вдруг я поймал себя на мысли, что не курю уже несколько часов и даже нет минимального желания закурить, – кроме всего прочего, я даже почувствовал отвращение к запаху жжёных листьев. В народе говорят: «как бабушка отшептала», – именно так я и бросил курить.