О, Камбр! или Не оглядывайся в полете!..

Через три года они вернулись. Захватили и Видак, и Сми. Мы заключили мир, а еще через год они напали на Фи, спалили там все и убили брата…

М-да, похоже, марры научились драться. Нам пришлось оставить и Фи, и Яго и перебраться на Ухты. Конечно, там тесновато, но зато Ухты хорошо укреплен. Маррам его не захватить. Купим оружия, отвоюем острова, заодно и марров уничтожим. Они-то с нами не церемонятся.

Вообще вам очень сильно повезло, что мы там оказались. Я с командой вернулся, чтобы забрать книги и немного пощипать марров.

Джу-джу замолчал. И сразу стало слышно унылое гудение моторов, и отрывистые команды боцмана, и шуршание воды за кормой…

– А вот не… – начал было Камбр, но Слоупек его перебил.

– И что вы намерены с нами делать?

– Отвезу на Лисаф, – пожал плечами Джу-джу.

– А потом?

– Задержусь, пожалуй, с вами на пару недель. У меня в Лисафе кое-какие дела. Пообщаюсь с Ризой. Ты как, не против? – неожиданно повернулся он к ней. Риза только помотала головой. – Ну и хорошо. А что это мы так сидим?! Налейте-ка себе пальмового пива. Сюрры – лучшие пивовары на всей Драме. Ага. Выпьем за встречу!..

Они подошли к Лисафу, когда густые сливки сумерек уже широко разлились, подмяв под себя море и сушу. Темная махина города едва просматривалась, лишь в нескольких местах мелькали огни. Лисафцы вели патриархальный образ жизни и спать ложились рано.

На пристани маячили смутные тени. Риза схватила Камбра за руку и, указывая на одну из них, закричала:

– Смотри, смотри! Это Шетур! Шетур! Эй, Шетур! Привет!

Камбр, как ни напрягал зрение, не мог отличить одну тень от другой, но на всякий случай тоже энергично замахал рукой и завопил что-то радостное.

Шипс в последний раз фыркнул, тяжело вздохнул и замер у причала, слегка покачиваясь на волнах.

Камбр, Риза и Слоупек, сойдя на берег, сразу попали в объятия родственников. Толстый увалень Шетур заключил в объятия Ризу, длинный и нескладный Антик рыдал на плече отца, а Камбр достался жене Шетура Форе, особе столь же радушной, сколь и обширной. Она так крепко обнимала его, что чуть не задушила.

Потом все погрузились в мини-кар-бас Шетура и поехали домой. А Джу-джу остался на шипсе объясняться с местными властями, но пообещал дня через три-четыре заскочить в гости.

По случаю счастливого спасения Ризы и Слоупека братья устроили грандиозный пир. Пригласили соседей. Смайлсов и Хромсов, и Диллингсов, и Шурров, впрочем, вы никого из них не знаете, и вряд ли когда-нибудь познакомитесь, но уж поверьте на слово – все они дуркане очень приличные.

Камбр скромно сидел за столом рядом с Антиком, наливался местным, на его взгляд довольно слабым, вином и старался не привлекать к себе особого внимания. Разговор уже давно с Силизенды и дикарей переключился на внутренние лисафские дела, и Камбр мог спокойно, слушая вполуха погрузиться в свои мысли. Он увлеченно искал рифму к слову Драма, когда Антик наклонился и шепнул ему в ухо:

– Камбр, пойдем поболтаем во двор, ты не против?

Камбр послушно поднялся и, прихватив с собой бутылку, вышел вслед за Антиком. Черная драматическая ночь, казалась еще чернее от тусклого света старинного газового фонаря, едва освещавшего кривоногую, покосившуюся от старости скамейку. Густой мрак, казалось, вовсе не боялся света, а наоборот поглощал его, питался им.

– Это от облаков, – сказал Антик, заметив, что Камбр оглядывается, втянув голову в плечи. – Тут у нас по ночам всегда облака.

Они сели. Камбр сделал большой глоток и передал бутылку Антику. Тот тоже хлебнул.

– Слушай, Камбр, а зачем тебе все это?

– Что именно?

– Ну вот стихи… На фига ты вообще пишешь? Много же этим не заработаешь.

– Ну-у… понимаешь…

– Или вот Силизенда… Чего там вообще хорошего-то? Феи какие-то, мороки, привидения… Сам же говорил, что от Хайаны бывают всяческие недоразумения. Чего тебе спокойно-то не живется?

«А действительно, чего?» – подумал Камбр и тут же вспомнил аметистовое небо, блики, желтую Мерку и разноцветные облака, похожие на удачные рифмы. Он попытался все это объяснить Антику. И то, что ведь не всегда же деньги – главное, есть ведь и еще что-то…

– М-да?

– Да. Дружба, например, или… любовь. А еще ведь это так красиво, когда…

– Ну, я тебя понял, – покровительственно хлопнул его по плечу Антик, поднялся и ушел в дом. А Камбр остался на скамейке, глотая тьму и с тоской думая о Силизенде…

Месяц на Драме пролетел для Камбра как один бесконечный день.

Он очень сдружился с добряком Шетуром, тот восхищался силизендской поэзией и, в отличие от Антика, не смотрел на Камбра, как на кретина и неудачника. Джу-джу и Слоупек редко появлялись в доме, занимаясь чем-то более важным, вроде покупки оружия и найма добровольцев. Антик был занят на службе, а кроме того, посматривал на Камбра с явным превосходством, как дурканин уже добившийся в этой жизни многого и собирающийся добиться еще большего.

Риза тоже не очень-то интересовалась Камбром. У нее обнаружилась тысяча дел, которые нужно было непременно сделать, и сотня подруг, которых надо было непременно навестить, а Камбр только мешал, путаясь под ногами. Так что Шетур оказался для Камбра просто незаменимым гидом и проводником. А добряк Шетур и не возражал. Ходил он, правда, медленно, тяжело дыша и отдуваясь, как грузовой шипс, но зато никогда ни в чем Камбру не отказывал. Вместе они посетили библиотеку, Морской музей, картинную галерею, местный театр и завод по выпуску всевозможных чайников. Камбру особенно понравился цех, в котором чайники проходили спецподготовку перед выходом в свет.

Ну и конечно, все свободное время они проводили на рыбалке. Шетур оказался заядлым рыболовом и научил Камбра ловить ядовитого хрумкла и сине-зеленого угристого ляха. А это, надо вам заметить, большое искусство.

Однако пришла пора прощаться. Шетур, расставаясь с Камбром, горько плакал. Камбр и сам не смог сдержать слез. Джу-джу проводили раньше, он закупил все, что хотел, и, отплывая, клятвенно обещал разгромить проклятых марров в пух и прах.

Слоупек проводил Ризу и Камбра до звездолета (перелет с юга на север прошел вполне благополучно), обнял еще раз обоих и обещал в скором времени прилететь на Силизенду.

– Если, конечно, ничего не случится, – добавил он, хитро улыбаясь…

Вернувшись и едва переведя дух с дороги, Камбр и Риза объявили, что устраивают свадебную вечеринку в сторожке космопорта.

Народу собралось много. Даже слишком, по мнению Ризы. Пришли Руфус с Люкой, глюк Хамфри с глюком Лякой, Эдулия Самси с Треплом, доктор Эдж Катерсен, Топу Коламеи со своими тремя женами, Дигги Сориц, Клинк Донел, были также Берри Струпник и Еллор Кряксвуд с женами, Еллор, кроме того, привел еще и свою длинноносую сестру Даку, прозванную дылдой за выдающийся рост и занозой за острый язычок и восхитительную способность лезть куда не следует. Камбр пригласил даже Тень отца и Серую даму, знакомого морока, оказавшегося поблизости, и фей. И хотя стукалок он не нашел, но окрестные хлопушки и топтушки с радостью приняли приглашение.

Вечеринка получилась шумной и веселой. Разумеется, о напитках и закусках позаботился Топу, а кто же еще. Он и свадебный торт испек собственноручно, да такой, что все ахнули. Получилось настоящее произведение искусства. Руфус даже предложил его не есть, а сдать в музей, пусть все любуются. Но Топу обиделся и сказал, что если торт не есть, он испортится, а если он испортится, то от него уже никакого проку не будет, одно расстройство желудка. Чтобы никого не обижать решили торт сфотографировать, так сказать запечатлеть для потомков. Позвали Трепла, и Трепл его запечатлел, но, конечно же, рядом с тортом поставил Эдулию.

Так вошли в историю великолепный свадебный торт Топу Коламеи и Эдулия Самси…

Пирушка была в самом разгаре, когда появились феи-стукалки. Си и Эй. Си поцеловала Ризу и пожелала ей счастья, а Эй вручила Камбру сверток, в котором оказались ручка серебристого цвета и небольшая картина, изображавшая лесную полянку, поросшую лайкой и кипарисником. Со всех сторон ее окружали игольчатые скалки, и сквозь черные мохнатые ветви проливался на полянку чарующий свет Оды.

– О, – только и сказал Камбр, завороженно глядя на картину.

– Это тебе на память о нас, – грустно сказала Си.

– Как! Вы уезжаете?!

– Нет, но, возможно, мы не увидимся больше.

С этими словами стукалки медленно растворились в воздухе, послав на прощание всем воздушный поцелуй. Притихшие было гости снова радостно загалдели, предлагая выпить за молодых и скорейшее прибавление семейства, но Камбр как-то потух, оставил развеселое общество и, сославшись на головную боль, ушел на чердак.

Остаток вечера просидел он там в темноте, не сводя глаз с картины и что-то бормоча. Риза даже забеспокоилась, не случилось ли чего, и несколько раз забегала посмотреть, что он делает.

Однако на следующее утро все было в порядке. Камбр проснулся в прекрасном настроении, ясное теплое утро настраивало на мечтательный лад. Он было пристроился у окна, блаженно улыбаясь и собираясь предаться миросозерцанию, но тут вошла Риза, вручила ему сумку и велела взять велодрын и быстренько смотаться в магазин за продуктами…