О, Камбр! или Не оглядывайся в полете!..

– Вот и чудненько. Ты мне сразу понравился, парень. А сейчас, дети мои, едем в аэропорт, я там снял флайтер, мы немедленно летим в Лисаф. Шетур и Антик готовят нам грандиозную встречу.

Аэропорт находился на другом конце Сумара. Но второго по величине города Драмы Камбр так и не увидел. Через пару лиг они въехали в какой-то сарай, не вылезая из сотки, спустились вниз на лифте и оказались на платформе заставленной такими же сотками и кар-басами. Гигантская платформа, громыхая и урча, понеслась по темному, освещаемому редкими фонарями туннелю и через полтора часа остановилась. По-прежнему не покидая сотки, они поднялись на поверхность и оказались в аэропорту. Вот и все путешествие. Камбр был страшно разочарован.

– Да ладно тебе, – утешал его Слоупек, – чего там смотреть. Такой же городишко, как и все. Ничуть не лучше. Грязища, вонища, скучища и народу не протолкнуться. Брось! Вот на Лисаф приедем, я тебе покажу такие места – ахнешь!

На аэродроме их уже ждал трехместный флайтер. Слоупек – отличный пилот – собирался сам сесть за штурвал. Конечно! Не мог же он доверить свою драгоценную дочурку кому-то еще.

Пока грузили вещи, запросили погоду. Прогноз был неблагоприятным: над экватором собиралась огненная буря, а в южном полушарии как раз начался сезон ураганов, и можно было ожидать чего угодно. Слоупек предложил переждать денек-другой, пока погода не установится. Но Ризе так хотелось поскорее добраться до Лисафа, что она умоляюще посмотрела на отца, и это решило дело.

– В конце концов, – бурчал Слоупек, усаживаясь в кресло пилота, – может быть, и пронесет…

Камбр, закрепляя багаж, думал примерно так же.

***

М-да, это был тот еще полет!.. Над экватором они попали-таки в огненную бурю и едва не погибли, уворачиваясь от пылающего смерча, а оказавшись над океаном, влетели в страшный шторм. Флайтер швыряло из стороны в сторону и крутило, словно веретено, то прижимая к самой воде, и тогда казалось, что бушующий океан вот-вот поглотит хрупкую посудинку, осмелившуюся противостоять урагану, то поднимая высоко в небо, и тогда даже Слоупек не понимал, кому подчиняется машина: ему или ветру.

Кончилась эта свистопляска внезапно и плачевно. Мотор, пару раз хрюкнув, замолк. Флайтер, под дикий рев бури, нырнул вниз и, ломая верхушки деревьев, рухнул на песчаный берег какого-то островка, чрезвычайно вовремя оказавшегося под ними. Слоупек, Камбр и Риза едва успели выбраться из машины, как грохнул взрыв, и флайтер разлетелся на кусочки.

Очухавшись и поняв, что целы, все трое помчались в джунгли в поисках укрытия от ветра и проливного дождя, и почти сразу наткнулись на пещеру. Это было, конечно, несравнимо лучше, нежели мокнуть под дождем и гадать, смоет тебя в океан волной или сдует туда ветром. Риза, не раздумывая, нырнула в пещерную тьму, никто и слова сказать не успел, следом полез Камбр, Слоупек оказался замыкающим.

Отдышавшись и выжав, насколько было возможно, одежду, они побрели вглубь по длинному, узкому и извилистому проходу. У Слоупека оказался фонарь, так что спотыкаться в темноте им не пришлось. Впрочем, Риза безо всяких фонарей прекрасно видела в темноте. Она шла вперед осторожно, но уверенно, следом плелся Камбр, борясь с премерзким ощущением, что низкие своды того и гляди рухнут на него и раздавят в лепешку. Хуже всех приходилось Слоупеку, он был самым высоким, и даже сгибаясь в три погибели, все равно беспрестанно стукался головой о камни, отчего всю дорогу сквозь зубы поминал Великого дракона, всех его детей, внуков и правнуков.

Фонарь мигнул и погас. Тьма, густая как кисель, обволокла Камбра. Двигаясь на ощупь под заунывный аккомпанемент Слоупековых проклятий, он думал, что они, похоже, до скончания веков обречены шагать в полной тьме неизвестно куда, но вдруг проход расширился и превратился в маленькую довольно-таки сухую пещерку. Они остановились и прислушались. Издалека доносился шум бури. Слоупек и Камбр сели на пол, собираясь расположиться на ночлег, но Риза замерла посреди пещерки, напряженно что-то высматривая в кромешной тьме, а потом начала шарить руками по стенам и потолку.

– Смотрите-ка, что это здесь! – воскликнула она.

Раздался противный скрежет, тьма колыхнулась, расступаясь, и на Камбра дохнуло теплым и неожиданно свежим воздухом.

Слоупек, кряхтя, поднялся, шагнул было вперед, но Риза остановила его.

– Погоди, папочка, тут, кажется, еще что-то есть, я чую…

Она подняла руку, ощупывая притолоку, раздался щелчок, и яркий свет залил все вокруг.

– Ох! – все трое зажмурились. Камбр даже закрыл лицо руками. Но сразу открыл глаза, пытаясь сквозь пальцы рассмотреть, куда же они попали.

Новая пещера выглядела огромной. Пять мощных сталагмитов подпирали свод, дробя гигантский зал на несколько помельче, а те, в свою очередь, разделялись на еще более мелкие.

Они прошли в первый от входа маленький зал и с удивлением огляделись.

– Ничего себе, – заметил Слоупек, нагибаясь,

– это же настоящий кахинский ковер.

– Ковер? – Камбр всмотрелся. – Действительно. Риза, ты слышишь?

– Ковер – это замечательно! Снимайте-ка свои грязные ботинки. Раз есть ковер, значит, можно ходить босиком, – легкомысленно заявила Риза, скидывая мокрые туфли.

– Это значит, что пещера обитаемая, – буркнул Слоупек.

– Конечно, папочка, а кто сомневался? Ведь в диких пещерах электричества не бывает, – резонно заметила Риза. – Пошли лучше осмотрим здесь все.

По этой пещере можно было гулять, как по музею. Ковер, словно пестрый мох, покрывал пол, стены украшали великолепные росписи. Один из маленьких залов был превращен в библиотеку, в другом на всевозможных подставках стояли драматические и силизендские музыкальные инструменты, в третьем…

– Вот это да! – восхищенно выдохнула Риза, разглядывая полки с книгами. – Полное собрание Лупиана!

– О! – это все, что мог произнести Камбр, увидев фрески, иллюстрирующие во всех подробностях знаменитую Мега-Пудру. Лупиан его не очень интересовал.

– Да здесь и плита есть, – откликнулся Слоупек с другого конца пещеры. – Электрическая. И продукты. Здорово, значит, с голоду не вымрем. Однако что-то мне это напоминает…

– Чья же это пещера? – осматривая закопченную иридиевую жаровню на кривых ножках, явно предназначенную для магических ритуалов, бормотал Камбр. – А может, хозяева где-то рядом? Вряд ли им понравится, что мы тут хозяйничаем…

– Не думаю. В такой ураган где-то бродить… Хотя ты прав, пещерка заброшенной не выглядит… – Слоупек принялся греметь кастрюльками. Риза оставила в покое Лупиана и бросилась помогать. Камбр тоже было сунулся в помощники, но его прогнали, и он продолжил исследования. В одной из маленьких комнат он обнаружил кучу тряпья и спальные принадлежности: одеяла, подушки и тюфяки, набитые, судя по всему, травами и водорослями.

Вскоре ужин был готов, и они устроили маленький пир из вареных водорослей, хлеба, ветчины, яичницы, на которую пошла пара десятков яиц синей мокрухи, и бутылки слабого пальмового вина. Все еще мокрую одежду, вернее, лохмотья, в которые она превратилась, сняли и развесили над плитой. Порывшись в обнаруженной Камбром куче тряпья, Риза торжествующе вытянула большое махровое полотенце, в которое тут же и завернулась. Камбр и Слоупек соорудили себе набедренные повязки и, издавая воинственные драматические кличи, принялись носиться друг за другом по всей пещере, прятаться за гигантскими колоннами, выскакивая неожиданно из засады, и кувыркаться на ковре, словно расшалившиеся балинные котята. Риза, глядя на них, хохотала до упаду. Притомившись, новоявленные дикари устроили из тюфяков и одеял кровати, улеглись и, немного позубоскалив по поводу своего не слишком веселого положения, преспокойно уснули.

Пробуждение было ужасным. Открыв глаза, Камбр тут же закрыл их, решив, что ему снится кошмар. Над ним склонился здоровенный драматик, разглядывая его с неподдельным интересом. У дикаря были светло-оливковая кожа, и ярко-малиновые, почти алые волосы до плеч, с боков заплетенные в тонкие косички. На широком поясе болтались связка скальпов и большой кривой нож с черной рукояткой. Сзади маячили еще пятеро дикарей, вооруженные до зубов.

– Вставай, – ткнув в Камбра копьем, грозно проревел драматик, увидев, что тот проснулся.

Камбр оглянулся. Ризы и Слоупека нигде не было видно.

– Где остальные?

– Вставай! – драматик подкрепил свои слова выразительным жестом.

Камбр поднялся. Прямо перед ним зиял широкий проход, и свежий, насыщенный влагой воздух, свободно проникая в пещеру, приятно холодил кожу. Остро пахло морем, травой и чем-то еще пряным и терпким, отчего слегка кружилась голова и возникало ощущение нереальности происходящего. Подталкиваемый в спину копьями, Камбр вышел наружу. Буря стихла, лишь мелкая водяная пыль висела в воздухе, да где-то совсем рядом грозно шумел океан. Камбр закашлялся, протер глаза и увидел Ризу и Слоупека, привязанных к здоровенному столбу напротив входа. Камбра подтолкнули туда же.

– Давай-давай! Двигай!

Хорошенько привязав его, драматики оставили двоих часовых и исчезли в джунглях.

«Н-да, вот ведь влипли», – подумал Камбр.

– Риза, – позвал он, – как ты?

– Ничего, – жалобно откликнулась Риза, – только веревки режут.

Слоупек выругался сквозь зубы.

– Откуда они взялись? – ни к кому не обращаясь, спросил Камбр.

– Не знаю, – вполголоса отвечал Слоупек. – Это племя мне не знакомо. Настоящие дикари. Охотники за скальпами. Я думал, их уже и не осталось… – Слоупек помолчал немного, переводя дух, потом продолжил. – Насколько я понял, они тут сами недавно, но пещеру эту хорошо знают. Не повезло нам.

– А что еще они говорили?

– Да ничего интересного, решали, что с нами делать…