Северянка

– Ты как, Никита? – спросил Борис, добродушно глядя на мальца.

Никита расслабился – бояться нечего.

– В порядке, насколько это возможно, – ответил княжич.

– Там бояре уже Думу собирают. Будут решать кого на престол сажать.

– Уже? – удивилась Рагнеда.

– Уже. Стадо без вожака разбредётся. Наши там все собрались.

– Идем, – встала девица и протянула брату руку.

– Теперь все будет по-другому? – спросил мальчик.

– Да.

– Подожди, – сказал Никита. – Ты, Борис, иди, а мы скоро подойдем.

– Ладно, – Борис видел по глазам мальца – что-то задумал. Но, вот, что? Но перечить не стал – княжич, все-таки.

– Ты чего? – спросила его Рагнеда, когда Борис ушел.

– Идем-идем, – Никита тянул сестру в другие покои.

Здесь было светло и уютно, вдоль стен стояли сундуки. Никита подходил то к одному, то к другому, открывал, рылся в вещах.

– Что ты там ищешь? Помочь? – спросила княжна.

– Вот, – он вытащил женское платье, красиво украшенное жемчугом и парчой. – Это мама носила еще до того, как замуж за отца вышла. Потом она немного раздобрела и оно малым стало. Тебе должно быть в самый раз. Теперь прятаться не нужно, одеваясь в рубахи и штаны. Ты – княгиня.

– Никита, я не могу это надеть. Это же принадлежало твоей маме…

– Будь она жива, она бы тебе его точно отдала. Ты, ведь, девица, – княжич положил платье на ложе и полез в другой сундук за сапогами.

– Я не умыта и не причесана.

– Вода здесь, – мальчик указал на столик, где стоял кувшин с водой. – Ширинка тоже тут. А все, что для волос нужно, лежит в этом ларце. Головные уборы где-то … – он снова нырнул в сундук и вынул оттуда несколько головных уборов. Выбирай все, что душа пожелает. Покопайся в сундуках еще, может что другое понравится. Я подожду тебя за дверью, – Никита вышел и закрыл за собой дверь.

Как же он любит до сих пор свою мать, что даже знает что где лежит. Видимо, он часто перебирал ее вещи. У княжны возникло желание, впервые за несколько месяцев, почувствовать себя женщиной, выглядеть как женщина. Она умылась, причесалась, оделась. Достала в шкатулке перстни, жемчужные бусы, подобрала головной убор (хотя с роду их не носила, но, оказалось, они ей к лицу).

Когда девушка оглядела результат своих трудов в зеркале, казалось, что оно обманывает: там отражалась молодая, красивая, величавая княгиня, а не тот сорванец, что был до этого.

Рагнеда открыла дверь. Никита стоял к ней спиной. Заслышав движение сзади, княжич обернулся и онемел. Он только таращил глаза на сестру, не в силах слова молвить. Какие произошли перемены…

– Истинная княжна, – наконец выдавил он, – Ты рождена чтобы править.

Рагнеда покраснела и опустила глаза.

– Ты бы тоже поприличнее оделся, а то – штаны да рубаха.

Никиту ждать долго не пришлось. Он накинул кафтан, причесался.

Бойцы и бояре не заметили долгого отсутствия Никиты, т.к. что-то горячо обсуждали. Все разом замолкли, когда двери распахнулись и на пороге появились княжичи. Никита гордо держался, ведя сестру за руку к трону. Все смотрели на девицу и никак не могли разобрать кого это привел княжич. Только лешачи да Светозар улыбнулись и кивнули, слегка поклонившись. Они и раньше видывали ее в платьях и украшениях, но крайне редко. От прежнего сорванца и следа не осталось. Красавица, да и только. Светозар вообще глаз отвесть не мог: никогда такой Рагнеда не бывала. Данко даже одернул эльфа: его глаза так горели, что это стали замечать остальные.

Бойцы пристально вглядывались в девицу: лицо до боли знакомое. Никита усадил Рагнеду за стол на то место, где обычно восседал Святополк, сам же сел по правую руку.

– Княже, кто эта прекрасная незнакомка? – спросил у Никиты седой боярин.

– Это дочь старшего брата вашего покойного князя, моя сестра.

– Дочь Ярослава? Он же молодым в лесах сгинул!

По залу побежал шепоток.

– Многие так думали. Но отец много лет назад нашел его в черниговских землях. Ярослав правил лесным народцем – лешачами. Многие о них слыхивали, не так ли? – голос Никиты звучал как никогда уверенно и твердо.

– Это всего лишь сказки. Лешачей не существует, – сказал другой боярин.

– Мы лешачи, – встал Данко. За ним поднялись Лютой, Тихомир и Мечислав со Светозаром.

– Рагнеда – наша княжна. Мы – это все, что осталось от нашего народа, – вступился Лютой. – Стараниями вашего Святополка, который связался с печенегами, все наше селение вырезали, как скотину на бойне. Мы чудом уцелели.

– Но как?

– Сильнейших воинов обманом выманили из деревни, – ответил Светозар.

– Напали ночью, когда никто не ждал, – заговорила Рагнеда.

– Наш князь не водился с печенегами! – вступился кто-то из знати. – Он сдался им, поэтому остался в живых.

– Печенеги всего лишь наемники. Многие обретают прекрасного защитника в лице этих кочевников. Насколько они будут преданы, зависит от цены. И не говорите, что вы не знали, – сказала княжна. – Сколько ваш князь платил Барукхану? Он, ведь, был частым гостем дяди, не так ли?

Бояре молчали.

– Ярослав… – произнес Бес.

– Что? – переспросил товарища Изяслав.

– Да, Бес. Мне пришлось вам всем соврать – нужно было пробраться сюда любой ценой. Простите меня за обман. Иначе ничего бы не получилось.

– Мы все это время с девицей под боком жили? – удивился Борис. – Ловко ты нас. И вы знали? – спросил он лешачей и эльфа. Вопрос был скорее риторический. Ответ и так уже был ясен.

– Если бы я вам сразу все рассказала, вы бы мне помогли?

Бойцы задумались.

– Вот видите. Вы привыкли, что женщина должна быть женой, хозяйкой, матерью, или любовницей. Если бы вы относились к нам по-другому, вы бы сейчас не думали что ответить.