Ветер Кайласа

Принц привстал на колено, очертил вокруг себя защитный круг и приступил к чтению заклинания. В этот момент Лун с мечом наготове подпрыгнул, чтобы нанести удар сверху.

Блеснула алая молния. Раздался грохот, и братья разлетелись в разные стороны.

Чуть поодаль мальчик лет пятнадцати со сложенными перед грудью руками открыл большие раскосые глаза и испуганно пропищал:

– Братья, перестаньте!

Лун приподнялся на локте и выпалил, обращаясь к третьему брату:

– Сюань, умолкни. Не лезь в дела старших.

Он терпел парня только потому, что был ему единокровным братом. Ки души не чаяла в младшеньком, позволяла свободно передвигаться по городу и учила тайной магии. Ранимый, нежный мальчик оказался способным колдуном. К десяти годам он прочел всю имперскую библиотеку и легко управлял мыслями животных. При дворе ему пророчили карьеру заклинателя, вплоть до ранга старшего мага.

– Прости, – виновато шепнул Сюань.

Стража императора подошла в Фэну. Он не двигался и не подавал признаков жизни.

– Все кончено? – спросил Лун.

– Да, – подтвердили солдаты, проверив пульс наследного принца.

– Сбросьте тело со скалы, – приказал император и направился в шатер генерала Пао.

Когда воины подняли обмякшее тело Ли Фэна, Сюань подбежал, вынул из мешочка пару монет и попросил отдать тело гэгэ. Мужчины переглянулись, явно удивленные такой настойчивостью, но согласились.

Мальчик оттащил Фэна за каменный выступ и стал читать заговор.

Если старший брат еще жив, то он сможет вернуть его из мира Нефритового императора.

Прошла минута, другая. Воин с обожжённым лицом дернулся и нервно задышал. Сюань положил голову себе на колени и позвал. Фэн не ответил. Из бугристых ран на лице засочилась кровь и мужчина застонал.

– Что я натворил? – спросил себя паренек и погладил густые черные волосы брата.

Он быстро понял, что рана Фэна от ядовитой молнии, которую он метнул, дабы угомонить враждующих братьев.

Сердце Сюаня защемило. Принц не желал гибели Луна и Фэна, он любил старших, как самого себя. Миролюбивый, добрый мальчик знал о том, что произошло на празднике совершеннолетия, однако до последнего надеялся, что кровные узы возьмут верх и братья помирятся. Детская наивность сыграла злую шутку с Сюанем: он чуть не погубил наследного принца.

Парень вытер слезы, обмотал своим поясом окровавленную голову гэгэ и мысленно позвал Персика.

Боевой конь лучника Ван Вэньмина и одновременно любимчик принца Ли Фэна перепрыгнул через изгородь и галопом помчался к скалам. Солдат, охранявший конницу, едва успел понять, в какую сторону ринулась лошадь.

– Дурак, – промолвил он, обращаясь к цоканью удаляющихся копыт, и прикрыл сонные глаза.

Сюань ласково потрепал холку Персика, когда тот уткнулся мордой в его спину. Он перекинул через спину животного тело Фэна, и что-то зашептал.

Заклинание быстро подействовало. Конь понял приказ мага и неспешно, чтобы не навредить хозяину, двинулся в западные земли.

8.

Хрустальный звон воды разлился в округе тысячами колокольчиков. Легкий ветер защекотал лицо.

Фэн лежал на мягкой перине и слушал благословенные звуки. Детская радость и беззаботность поднялись в душе мужчины. Улыбнувшись, он попытался разомкнуть веки.

Глаза открылись, но картина осталась прежней. Чернота и пустота не двинулись с места. Ли Фэн принялся ощупывать вокруг себя и понял, что лежит на траве, а рядом стоят кувшин и глиняная, самодельная кружка.

– Успокойся, А-Фэн. Здесь безопасно, – послышался приятный женский голос слева.

Фэн повернул голову в сторону звучащей речи.

– Кто ты и почему обращаешься ко мне, как к ребенку?

– Потому что теперь ты мой ученик и потому, что я гораздо старше, – ответила все та же женщина.

– Где я? Что с моими глазами? – растерянно спросил Фэн и сел.

Без зрения принц ощущал полную беспомощность. Даже в таком умиротворенном мирке, где щебечут птицы и слышен звон водопадов, оставаться во тьме было небезопасно. Слепота могла привести к гибели от рук любого существа, даже самого невинного.

– Ты на горе Кайлас в долине Парящих островов. Пять дней назад верный Персик принес тебя в долину под мой остров и так долго фырчал, что пришлось спуститься и накормить его яблоками. Конь передал послание младшего принца Сюаня и поскакал обратно к северной границе.

– Что было в том послании? – нетерпеливо перебил молодой мужчина.

Хозяйка горы сдержанно улыбнулась и продолжила:

– В сражении с императором твое зрение сильно пострадало. Я сделаю все, чтобы излечить его, но шансов мало. Сила магии Сюаня велика.

– Сюаня?

– Да, А-Фэн. Мальчик не рассчитал удар и поразил алой молнией твои глаза. Он не со зла, прости его.

Принц в ярости скривил лицо и ударил кулаком по мягкой почве. Куски дерна разлетелись и попали на белый подол монашеского платья собеседницы.

– Простить? Сюаня? Он ослепил меня! Быть может, мне и Луна простить за смерть отца и братьев по оружию! – воскликнул мужчина и попытался встать.

Стройная красавица сделала шаг назад и поправила огненно-рыжий локон, который то и дело выбивался из аккуратной прически.

– Умный генерал не бывает воинственен. Умелый воин не бывает гневен. Способный побеждать врага не нападает, – вспомнила она слова великого учителя Лао и добавила от себя: – Я научу тебя жить в мире со вселенной, сражаться по необходимости и быть смиренным. Если согласен на это и там, внизу, тебя не ждут, то оставайся.

– Как ты научишь?! Я же слеп! – закричал Фэн, и слезы бессильной ярости потекли по его щекам.

Вся жизнь, надежды принца разбились в одночасье. Он был принцем, баловнем судьбы, потом воином, а теперь, словно нищий, подбирал крошки жалости от слабой женщины.

Послышалось легкое шуршание юбок, и теплая ладонь нежно погладила щетинистую щеку. Прижав принца к груди, даоска зашептала:

– Оставайся беспристрастным, сохраняй покой и развивай душу. Делай маленькие шажки по Правильному пути и сможешь достичь дао. Теперь ты не одинок.

Успокоившись от речей и умелых рук монахини, Фэн задал последний за этот день вопрос:

– Как тебя зовут, лаоши?