Фамильное древо

– А откуда вернулся Мастер? – осторожно поинтересовалась я.

– Провожал Гвина к жене, – охотно отозвалась женщина и подложила к тазу белое полотенце, хрустящее от свежести. – Мастер сказал, что Гвин служил так долго и преданно, что будет честно проводить его лично. Он всегда воздает по заслугам, – благоговейно сказала она и воспроизвела странный жест – будто описывала мушиную траекторию у себя перед лицом. – Ну что же вы, миледи, Мастер вот-вот будет здесь!

Лично меня именно это и напрягало. Голова после ночных приключений почти не соображала, и я, вздохнув, склонилась над тазом. Мастер так и так придет сюда, но отчего бы не встретить его, хоть немного освежившись и приведя в порядок мысли?..

Увы, времени на второй пункт программы у меня не оказалось.

Я как раз нырнула лицом в полотенце, когда послышались приближающиеся шаги – тяжелые, резкие, явно мужские – и легкое поскрипывание двери. Мастера я еще не видела, но вся вдруг покрылась холодными колючими мурашками, задохнувшись от дурного предчувствия.

– Ох, – расстроенно протянула женщина, – простите, Мастер, я не успела… миледи еще только умывается.

– Ничего страшного, – неожиданно ласково отозвался отлично поставленный мужской голос. – Я сам помогу миледи. Ты можешь идти, Зара.

Я вынырнула из полотенца и застыла, глупо держа его на полусогнутых руках. Предложение скорее раздеваться заиграло новыми красками.

Вошедший оказался высок – пожалуй, выше даже Рино – но при этом изящен и гибок, как юноша. Сухие мышцы рук, сильные пальцы, на тыльной стороне ладони виден слегка выпирающий узор вен; длинные черные волосы заплетены в толстую косу, небрежно переброшенную через плечо.

И – невозможного оттенка темно-голубые глаза. А на левой щеке – ямочка.

Сходство с треклятым художником было столь разительно, что я невольно сглотнула в предвкушении, опустила взгляд – и тотчас будто очнулась.

Не знаю, куда он там провожал Гвина, но для этого ему понадобился бластер.

– И чем же вы намерены помочь мне? – настороженно поинтересовалась я.

– Например, советом, – обаятельно улыбнулся Мастер Вейел. – Хотите увидеться с мужем, миледи? Узнать, что он скажет вам?

– Джед мертв, – ровным голосом отозвалась я, выпрямившись и отложив полотенце.

– Разве это препятствие? – беззаботно рассмеялся Мастер и махнул рукой женщине. – Иди, Зара. Я позову.

Зара адресовала укоризненный взгляд мне, виноватую улыбку – Мастеру, – и скрылась в коридоре, деликатно закрыв за собой дверь.

И мне тут же наглядно продемонстрировали, что вся болтовня про возможность увидеться с мужем предназначалась вовсе не мне, а преданной последовательнице, которую никак нельзя было разочаровать. А для убеждения всяких излишне упрямых леди отлично подходит бластер, вынутый из кобуры.

– Раздевайся, – равнодушно велел Мастер и нажал на кнопку перезарядки.

– Господин, – внимательно следя за голосом и осанкой, начала я, – возможно, вас что-то ввело в заблуждение, и вы не вполне осознаете последствия…

Мастер тяжело вздохнул и передвинул регулятор мощности бластера в станнерный режим. Я осеклась. Вся сила воли уходила на то, чтобы не сжаться в испуганный комочек и держаться, как подобает дочери древнего рода.

Попадание из бластера в станнерном режиме – это паралич на несколько часов. Беспомощность в квадрате. Как будто я и без того не чувствовала себя слепым котенком!

– Раздевайся, – флегматично повторил Вейел, – или я выстрелю и раздену тебя сам.

Кажется, я все-таки вздрогнула, и заметно, потому что он премерзко ухмыльнулся – на левой щеке снова обозначилась ямочка, поразительно милая и неуместная на этом лице – и повелительно пошевелил бластером. Густая чернота внутри дула завораживала.

Не сводя с нее глаз, я молча потянулась к ряду мелких пуговок, идущему от высокого воротника до середины живота. Пуговки были декоративными, скрывающими вставку контрастной ткани – но Мастер вряд ли настолько досконально разбирался в веяниях женской моды на ночные сорочки, а мне позарез требовалось потянуть время.

Интересно, меня похитили с кольцом на пальце или сняли его сразу в особняке? И как далеко от дворца я нахожусь? Может ли маленькая принцесса почуять, где я?

Демон подери, да меня же всю обвешали маячками и следящими заклинаниями, за мной круглосуточно ходила охрана! А в итоге вся надежда – на заклинание трехлетней девочки… Сколько времени Ордену Королевы потребуется, чтобы обнаружить пропажу? И сколько – чтобы прорваться ко мне?

Но меня похитили ночью, когда принцесса спала. Когда она проснется и обнаружит, что «леди Альгринн» совершенно не там, где должна быть? И обнаружит ли?

«Вряд ли я успею выиграть достаточно времени одними пуговицами», – обреченно осознала я.

– Шевелись! – раздраженно велел Мастер.

– Зачем вам это? – безнадежно спросила я, оставив пуговки в покое. – Вы понимаете, какая поднимется шумиха, стоит мне не спуститься к завтраку? Моя тетушка… – закончить фразу я не успела.

Мастер молча нажал на спуск.

При всем моем экзотичном для леди жизненном опыте до сих пор в меня ни разу не стреляли из станнера. Новые впечатления, увы, на приятные не тянули: тело мгновенно онемело, как от дешевой павеллийской анестезии, и перестало слушаться. Я рухнула спиной вниз на кровать – и не смогла пошевелиться. В поле зрения попадал только весьма пыльный балдахин и опорный столбик, а повернуть голову и посмотреть, что происходит, не получалось. Я вся обратилась в слух, будто это могло хоть как-то помочь, – и тотчас об этом пожалела.

Кто бы мог подумать, что когда-нибудь меня напряжет звук поставленного на предохранитель бластера и шорох, с которым оружие убирают в кобуру?

Послышались приближающиеся шаги, и в поле зрения попало странно сосредоточенное мужское лицо, но ненадолго: Мастер не стал заморачиваться с пуговками и попросту завернул подол сорочки мне на голову, лишив всякого обзора. Раздавшийся следом треск ткани заставил меня в ужасе зажмуриться и в отчаянии попытаться сделать хоть что-то – тщетно. Тело не слушалось, и от осознания собственной беспомощности на глаза болезненно навернулись слезы.

Вот так? Орден не успеет? Это правда случится со мной?..

– Давай, – равнодушно сказал Мастер. – Все готово.

Скрип – не входной двери, какой-то другой, но очень похожий по тональности – заставил меня удивленно открыть глаза. Кто-то еще? Зачем?

– Поверить не могу, что ты меня в это втянул, – пробурчал незнакомый женский голос, и я окончательно перестала понимать, что происходит. – Лучше бы этому закончиться успешно, слышишь?

Я горячо пожелала обоим совершенно противоположного. Молча. Ни пошевелиться, ни озвучить свое пожелание все еще не получалось.

– Чем быстрее ты закончишь, тем больше шансов, – хмыкнул Мастер, и я парадоксальным образом пожалела, что выбрала на сорочку такую плотную ткань. Ну что мне мешало остановиться на каком-нибудь прозрачном кружеве? Хоть бы видела, что творится вокруг…

– Погоди, – озадаченно произнес женский голос, и меня окутало дикое ощущение, будто что-то щекочется внутри, в самом низу живота. Больше всего это напоминало гинекологический осмотр при помощи магии, и я снова зажмурилась. – Только одна. Странно, я была готова поклясться, что зреет две… может, достать эту и оставить ее еще на месяц? На всякий случай?

– Нет, – категорически отказался Мастер. – За ней велась такая слежка, что ребятам пришлось из шкуры вон вылезти, чтобы вытащить ее из особняка. Ее наверняка уже ищут, и времени у нас – от силы пара часов. Потом нужно будет постараться, чтобы тело нашли выше по течению.

Я похолодела.

Какого демона им от меня нужно вообще? Яйцеклетки? Но зачем?

– Ладно, – недовольно согласился женский голос. – Но если что – придется охотиться за второй девчонкой, а ее круглосуточно пасет тот еще цербер.

«Благословен будь, беспардонный старший сын баронета», – успела подумать я, прежде чем низ живота скрутило дикой болью, мгновенно заглушившей щекотку от заклинания. Из глаз хлынули слезы, я беззвучно застонала – больше всего на свете хотелось сжаться в комочек, но двигаться я все еще не могла.

– Все, держи, – сквозь шум в ушах разобрала я вечность спустя. – Надеюсь, это последний раз, когда я вынуждена участвовать в настолько рискованных мероприятиях.

– Ничего не могу обещать, – хмыкнул Мастер и чем-то зашуршал.

Женский голос адресовал ему пару красочных эпитетов, призвал громы и молнии – и умолк. Финальным аккордом прозвучал повторный дверной скрип, и я позорно всхлипнула. Боль в животе медленно утихала, но спокойнее мне не становилось. Между ног было мокро и холодно. Мастер чем-то деловито шуршал и позвякивал в паре шагов, напрочь потеряв ко мне интерес.