Другая Золушка, или Четыре часа до полуночи

10e

Энрикес туже затянул пояс домашнего халата и устроился за столом напротив Катрин в ее изысканной бело-розовой столовой. В пурпурном шелковом пеньюаре, с уложенными смоляными волосами, она благоухала свежестью и пряным парфюмом… и все-таки детектив, отдавая должное ее роскошному внешнему виду в эту минуту, с легким сожалением подумал, что она ему больше нравилась ранним утром… с растрепанной шевелюрой, бледная и ненакрашенная…

–Итак, давай рассуждать вместе, – заговорила Катрин, пока служанка расставляла на столе блюда и напитки к завтраку. – Где может находиться моя несносная падчерица?

–Вижу, ты ее терпеть не можешь, – усмехнулся Энрикес, накладывая себе на тарелку добрую порцию румяного омлета. – Любопытно знать, за что?

Катрин передернула округлыми плечами и принялась намазывать на ломтик хлеба сливовое повидло.

–Она дерзкая, самолюбивая, нахальная. Как-то так…

–А дочь твоя где?

–Она еще спит. Встает ближе к полудню…

–А если застанет меня здесь? – без особого волнения поинтересовался Энрикес, посыпая омлет специями. – Что скажет?

–Скажет? – презрительно обронила женщина, поднимая брови и кривя губы. – Пусть попробует… и пусть завидует! Увы, моя дочь… она не слишком нравится мужчинам.

–На мой взгляд, она довольно мила, – вежливо, хотя и неискренне, возразил детектив. Линда показалась ему довольно постной и скучной девицей… другое дело ее мать! Вот где страсть, вот где жизненная сила!

–Мила, – сухо согласилась Катрин, доливая в чай молоко. – Но как-то не вдохновляет. Хотя, может, поговорим о другом?

–Да, давай лучше обсудим твою падчерицу, – кивнул Энрикес. – Если судить непредвзято, что ты можешь о ней сказать?

Катрин вдохнула, размышляя. Забыть о собственной неприязни к падчерице было непросто, но она честно попыталась ответить по возможности здраво:

–Она предприимчива и не слишком сентиментальна, хотя и уверена, будто любит романтику… Что еще? Умна – в этом ей не откажешь. Очень активна, не из тех, кто сдается. Обаятельна…

–Прямо идеал какой-то! – не сдержал смешок детектив, о чем тут же пожалел – Катрин метнула на него сердитый взгляд и обиженно поджала губы. Чтобы предотвратить развитие ссоры, мужчина поспешил добавить: – Но в идеалах нет ничего хорошего, не так ли?

–Понятия не имею, – холодно отозвалась женщина. – Тем более Злата далека от идеала… она довольно эгоистична, излишне авантюрна, в ней чувствуется зерно распущенности… хотя пока оно не расцвело пышным цветом… и – да! Готова пойти буквально по трупам, чтобы добиться своего.

“Ясно одно – она личность яркая”, – мысленно отметил Энрикес, однако с Катрин делиться своим впечатлением на сей раз не стал. Вслух он сказал совсем другое:

–И что же будет делать столь неоднозначная особа в условиях, когда ее разыскивают за преступление – она ведь наверняка подумает, что причина в этом!

–Она не станет ныть, паниковать… она все обдумает. Составит план. Возможно, решит затаиться…

–Это трудно, когда повсюду твои изображения, – вставил детектив, приступая к пудингу.

Катрин презрительно фыркнула:

–Изображения, ха! Я видела их. Злата на них совсем не похожа на себя реальную. А если она еще и замаскируется слегка…

–Если она действительно умна, как ты говоришь, то, полагаю, решит переодеться юношей… молоденькой стройной девушке сделать это не так сложно.

–Наверное, ты прав, – кивнула после паузы Катрин, задумчиво размешивая сахар в чае. – Нарядилась мальчишкой… нашла трактир или постоялый двор подешевле, живет там тихо и незаметно.

–А может, она спряталась в каком-нибудь сарае или просто ночует под открытым небом! – заспорил Энрикс.

Однако его собеседница покачала головой:

–Нет, убеждена. Она слишком женщина, чтобы ночевать под забором… ну одна ночь – возможно, от безысходности, но потом Злата придумает, где раздобыть монет для оплаты жилья. Хоть какого-то!

–Значит, задача упрощается, – широко улыбнулся детектив и торжественно поднял чашку с чаем, будто провозглашая безмолвный тост. – Обойду все трактиры и постоялые дворы… осторожно порасспрашиваю…

–Все получится, дорогой, – твердо произнесла Катрин и накрыла руку сыщика своей ухоженной ладонью. – Ты ее найдешь первым…

10f

Хотя Энрикес и заявил опрометчиво, будто его задача довольна проста, на деле все вышло намного сложнее, чем рисовалось в воображении. Детектив раньше и не подозревал, как много в их городе всевозможных трактиров, постоялых дворов и гостиничных домов! Они встречались буквально повсюду… и в каждый нужно было зайти, позадавать наводящие вопросы – причем не вызвать при этом совершенно излишних подозрений. Оставалось надеяться, что в будущем потраченные силы и время с лихвой окупятся.

Удача улыбнулась Энрикесу в седьмом по счету трактире. Ни на что уже особо не надеясь, детектив принялся в очередной раз расспрашивать о якобы сбежавшем младшем брате… Под его описания подошел один из постояльцев – некий молоденький бедствующий художник, совсем мальчишка… стройный, невысокий, большеглазый, с тонким круглым лицом… излишне миловидный.

–Да, возможно, это мой брат, – с трудом скрывая волнение, подтвердил Энрикес. – Он всегда любил рисовать…

–Он очень беден, почти нищ, но служанка видела среди его вещей дорогой сюртук, – склонившись к детективу, заговорщицким тоном заметил владелец трактира, полный краснолицый мужчина возрастом далеко за 40, с заплывшими жиром маленькими глазками и двойным подбородком. – Это странно, и я еще тогда заподозрил неладное… теперь-то ясно! Это отцовская вещь, наверное, да?

–Да-да, именно так! – поспешил заверить Энрикес, лихорадочно соображая, о каком сюртуке может идти речь. Кажется, Луи упоминал, что во время прогулки одолжил Злате свой фрак, и девушка его так и не вернула…

“Значит, это действительно она!” – с внутренним торжеством подумал детектив. Он все-таки отыскал беглянку, которую помимо него ищут буквально все в городе! О, принц совершенно зря обвинил его в низком профессионализме!

–Знаете, я бы попросил вас не говорить мальчику, что им интересуется старший брат, – доверительно произнес Энрикес, в упор глядя на трактирщика. – Он опять сбежит… а отец волнуется!

С этими словами детектив выложил на прилавок пару серебряных монет и со значением добавил, по-прежнему не отводя взгляда от собеседника:

–Я вернусь на днях с отцом… и если этот юный художник на самом деле мой брат, мы щедро, исключительно щедро вас отблагодарим! Впрочем, мы отблагодарим вас в любом случае – хотя бы за ваши хлопоты…

Глаза трактирщика алчно вспыхнули. Он жадно накрыл ладонью монеты и подобострастно воскликнул:

–О, конечно, господин! Я и сам отец семейства, я все понимаю! Я не стану болтать понапрасну. Тем более что ваш братишка вообще не особо разговорчив..

Энрикес учтиво поклонился в ответ:

–Я рад, что мы поняли друг друга! Итак, я не прощаюсь…

На самом деле ему просто не хотелось изображать вежливое прощание со столь малопривлекательным (во всех смыслах) типом. Он ограничился простым кивком и, не задерживаясь понапрасну, ушел.

–Жду вас с вашим отцом с нетерпением! – крикнул ему вслед трактирщик.

Детектив с отвращением скривился, зная, что тот его уже не видит.

10g

Добиться аудиенции у принца оказалось не так просто, но, в конце концов, ему это удалось. И теперь он стоял напротив Луи и терпеливо ждал, пока ему позволят объяснить причину своего прихода. Пока что сын короля высказывал собственное суждение на этот счет – разумеется, в корне неверное.

–Я думаю, вы появились, чтобы предложить мне свои услуги, – недовольно говорил Луи, хмуро взирая на визитера снизу вверх – он восседал в любимом кресле в кабинете, тогда как Энрикес, которому присесть не предложили, возвышался над ним. – Так вот: я в вашей помощи больше не нуждаюсь.