Сага о розах. Книга первая

– Милорд, вы уверены, что не хотите рассказать мне о том, что вас тревожит? – тихо осведомился Вернард, едва Гульд ненадолго вышел из комнаты.

– Нет. Во всяком случае пока нет.

– Вы знаете, что можете всецело довериться мне.

– Знаю, – без тени сомнений ответил он преданному слуге и другу. – Но ещё я знаю, что вы можете из чувства долга вмешаться в мои планы. Так что хватит действовать по очереди с Гульдом и выпытывать из меня то, о чём я вам не рассказывать не намерен.

– Как прикажете, – склонил голову Вернард, но было видно, что он крайне недоволен молчанием своего хозяина.

– Дело не в недоверии. Клянусь, сразу после помолвки я посвящу вас во все обстоятельства, вы не уедете из Омьграда без понимания всей картины происходящего. Но пока лучше ответьте, вам удалось найти место если не для меня, то для моей невесты? Мисс Омико не может жить на постоялом дворе.

– Вы совершенно правы, милорд, что заботитесь об её репутации. Однако то, что она покинет родной дом до свадьбы, всё равно вызовет нелицеприятные слухи. Разве вы не заручились согласием мистера ван Крауда? К чему нужен переезд мисс Омико, если вы со дня на день собираетесь покинуть вместе с ней Омьград?

– Потому что каждая минута, проведённая ею вблизи этого человека, лишает меня покоя, – крепко сжав кулаки, признался Ортольд. – Он принял деньги, но порода людей его сорта такова, что покуда есть соблазн получить больше, он будет рыть себе могилу. До тех пор покуда мисс Омико живёт подле него, он будет считать её своей собственностью.

– Быть может намного проще отправить в этот дом кого-либо из вашей охраны? Вы можете приставить к девушке телохранителя. Это будет выглядеть естественно и вызовет уважение местных. Оно покажет серьёзность ваших намерений.

– А ещё я поклялся, что в свой следующий визит заберу её оттуда, – куда как мрачнее добавил Ортольд и в ответ на укоризненный взгляд Вернарда воскликнул: – Да, я поступил опрометчиво! Но где мне было знать, что господин Риверди умрёт и храм объявит двухдневный траур?

Предположить подобное и правда было сложно, но факт оставался фактом. Ближайшая дата, подходящая для помолвки, могла быть только через день. И даже на неё местный служитель Церкви согласился с неохотой. Он не видел причины для спешки, и только по настоянию Ортольда дал своё согласие… не забыв при этом прочитать краткую проповедь, смысл которой сводился о недопустимости греха до свадьбы. Судя по всему, пастор сделал предположение о некоем интересном положении мисс Омико и желал укорить маркиза в прелюбодеянии.

– Я договорился с господином Хантом ван Блуберри, которого вы навещали вчера, – вздохнул Вернард и подкрутил один из усов. – Вдова его старшего брата, госпожа Марта ван Блуберри, будет рада принять у себя вашу невесту. Её собственные дочери с прошлого года живут отдельно от неё и ей будет приятно общество юной мисс.

– Замечательно.

– Что касается вас, то господин ван Блуберри готов предоставить вам две комнаты. Это очень скромные удобства, милорд, но я бы на вашем месте согласился. Пусть этот холостяк живёт не очень зажиточно, однако он настоящий джентльмен. Полагаю, репутация его рода сгладит неприятную ситуацию с досрочным переездом мисс Омико.

– Что же, тогда я сейчас же напишу ему письмо. Господин ван Блуберри произвёл на меня хорошее впечатление, и мне будет приятно воспользоваться его приглашением. Во сколько, кстати, оно мне обойдётся?

– Всего в тридцать золотых в день. Как говорит мистер ван Блуберри, исключительно для поддержания быта, достойного милорда.

– Низко он оценивает мой комфорт, – с презрением бросил Ортольд и подошёл к столу, чтобы поставить на него письменные принадлежности.

– Низко?

– Как я недавно выяснил, немногим больше столько стоит бутылка аллуэтского скотча. А этот напиток не произвёл на меня приятное впечатление.

***

Вот уже сутки я не видела моего милого Ортольда (ах, как же приятно называть его своим!), а потому в мою душу закралось очередное подозрение, что он всего лишь обманщик. Очень сложно поверить в счастье неуверенному в себе человеку. Но после обеда Кэти передала мне вернувшую надежду записку.

– Мисс Омико, мисс Омико, – сверкая глазами, восторженно прошептала молоденькая служанка. – Я была на рынке и ко мне подошёл усатый мужчина, что приходил к нам, покуда мы лечили господина Грейффа. Он просил передать вам это.

Девушка украдкой сунула в мою руку свёрнутую бумажку и, улыбнувшись, сделала книксен. После чего суетливо заозиралась и ушла из библиотеки, как будто ей было запрещено находиться здесь. Из-за этого её встревоженное состояние моментально передалось и мне. Я захотела спрятаться, но, не придумав ничего лучше, зашла за один из стеллажей и наконец-то вскрыла послание. Оно было запечатано сургучом, на котором рука Ортольда выдавила герб его рода. Падающий через витражное стекло солнечный свет украсил бумагу волшебными бликами, и красная сургучовая роза стала казаться живой.

Глаза заскользили по строкам. Сколько в них было нежности! Похоже сутки разлуки не только во мне пробудили горячее желание как можно скорее увидеть любимого вновь. Я задыхалась от своего неожиданного счастья и от радости прижала заветное письмо к груди.

– Омико, – заглянула в библиотеку сестра. – Омико, ты здесь или в саду?

Я тут же свернула записку, спрятала её за лиф и вышла из-за стеллажа, стараясь скрыть довольную улыбку. Голос у Сабрины звучал встревожено, поэтому мне показалось за лучшее покамест сохранить известие в тайне. Но, конечно, сестра видела меня насквозь.

– Что случилось? Чему ты так счастлива? – уставилась она на меня во все глаза – большие и чёрные в обрамлении густых ресниц.

– Мне кажется у меня вот-вот вырастут крылья, и я улечу на небеса! – восхищённо шепнула я и хорошо, что сказала это тихо. В коридоре послышался сухой кашель отца.

Сабрина тут же грозно нахмурилась и резко приказала.

– Дай мне какую-нибудь книгу. Скорее!

На невероятной скорости и на цыпочках я подбежала к сестричке, по пути сняв с полки какую-то тонкую книжицу. Даже название её не посмотрела. Просто сунула книжку в руки сестры и замерла с часто бьющимся сердцем. Сабрина знала, что от отца я нынче прячусь, и не иначе хотела помочь. Во всяком случае, ночью это она меня спасла. А дело было вот как. Отец напился вдрызг, через служанку вызвал меня в свой кабинет и ни за что ни про что наорал. Причём так, что если бы не обещание Ортольда увезти меня отсюда, то я бы снова решилась на побег. Мне показалось, что он вот-вот отстегает меня ремнём, но, к счастью, дело до этого не дошло – вмешалась Сабрина. Она вбежала к нам вся в слезах, и отцу ничего не оставалось, кроме как начать утешать её. Сестра у меня была самая настоящая актриса.

– Тихо.

Об этом меня не надо было просить. Я прижалась к стене и даже завертела головой, чтобы найти подходящее место, где спрятаться. Сабрина тем временем ловко открыла книгу где-то посередине, сделала вид, что увлечена чтением, и, пятясь, медленно вышла из библиотеки.

– А, это ты, доченька, – сказал отец, едва сестра начала закрывать за собой дверь.

– Ох, папа, как ты меня напугал! – вздрогнула Сабрина, поднимая взгляд от страниц.

– Ты Омико не видела?

– Не видела, и вообще не знаю, где она, – сказано даже с презрением. – Не хочу её видеть, она мне жизнь испортила. И на тебя… на тебя я тоже обижена!

Сказав так, каблучки Сабрины быстро застучали по коридору, но, судя по звуку шагов, отец быстро нагнал её.

– Точно не знаешь? Омико даже слуги не видели… А что это ты читаешь?

– Как что?

Сама я не видела, но была уверена, что Сабрина захлопывает книгу и напоказ тычет пальчиком в название, чтобы самой его узнать.

– Жизнь, страдания и лишения Людмилы ибн Аддентор – дважды жены и…

– А что? – холодно перебила Сабрина сквозящий искренним удивлением голос отца. – Идеально подходит моему нынешнему настроению. Моя сестра выходит замуж за маркиза, а я? Теперь, кем бы ни стал мой жених, он всё равно не будет знатнее и богаче этого Гилберта. Почему? Да потому что выше маркизов только герцоги и короли!

Она буквально прокричала это в лицо отцу, но тот всё стерпел. Капризная Сабрина не только была похожа на красавицу-маму как отражение в зеркале, ей досталась такая же уникальная способность умело манипулировать мужчинами. Кто-то, как я, мог из кожи вон лезть, чтобы получить ласковый взгляд в ответ. А кому-то было достаточно грозно топнуть ножкой, чтобы получить желаемое. Страшно было представить, сколько останется разбитых сердец, когда эта ловкая кокетка наконец-то выйдет в свет.

– О, папа, – вдруг застонала Сабрина и не иначе как обняла отца. – Мне кажется для меня весь мир рухнул.

– Что ты, что ты, – утешал он её. – Ты ещё будешь улыбаться.

– Да? Тогда может и правда взять другую книгу?

Несколько шагов, и ручка двери опустилась вниз.

– А Омико в библиотеке нет?

– Если бы она там была, я бы тебе об этом сказала. А зачем она тебе?