Новый Вавилон

– Да. А потом и настоящая война.

Я не любил вспоминать о тех днях, никому не рассказывал подробно и обстоятельно. По правде сказать, многое я и не помнил. Сначала от боли, потом от однообразия, тоски и лишений – воспоминания были однообразны и не блистали упорядоченностью. Чуватин вдоволь поиздевался, сделал из меня киборга. Я понимал рептилий, плавал под водой. С такими навыками можно выступать в цирке, но я, как правило, служил приманкой для военных. Мы захватывали флотилии и топили десятки кораблей.

– Слушай, Семён, – кровь удалось остановить, и Франсуа выглядел вполне сносно. – А почему ты никогда не пытался найти другие острова?

– Я думал об этом и не один раз. Скорее всего, там совершенно другой уклад. Чуватин не раз подчеркивал, что в нашем Вавилоне всё пущено на самотек, а в других резервациях есть промышленность и какие-то глобальные задачи. Подозреваю там и контроль выше и лояльность людей к рептилиям. Попытаться их найти можно, только вот без средств связи и навигации даже свое местоположение не определить, что и говорить о других островах.

– Теперь у нас есть средства связи, – француз гордо показал на лежащий рядом чемоданчик.

– Вот сейчас мы с тобой в этой пещере все тайны откроем и спокойненько умрем, – грустная шутка с моей стороны.

– В пещере боюсь сигнал не поймать. Но самое главное – спутники по-прежнему болтаются на орбите. Может не все, но они есть.

Нас прервал далекий, но нарастающий шум с другой стороны завала. Похоже, йекли пытались разобрать насыпь и добраться до нас. Понятия не имею, способны ли они на это.

– Мда, – только и пробурчал Франсуа.

– Я нырну, может найду шнорхелей.

Мне нужно было чем-то заняться. Француз был в ловушке, мы оба понимали – его руку не вытащить без специальных инструментов. Я не собирался бросать товарища, но сидеть, сложа руки, было тошно. Мой путь к подземному водоему прервали круги на воде и появившаяся на поверхности черепашья голова. Судорожно схватив нож, последнее оставшееся оружие, я приготовился к бессмысленной драке за свою жизнь. Беспомощно приклеенный к камням Франсуа в последний раз попытался вырвать из западни правую руку.

По мере выхода черепахи из воды я опознал рептилию. Само по себе это не давало нам повода для радости – высшие черепахи такие же враги, как и йекли, но к нам вернулась та самая рептилия, которую мы выручили незадолго до взрыва гранат. Это существо вернулось, и в его руках я с замиранием сердца увидел две заветные медузы – шнорхели.

– Расклад меняется, мой друг, – бросил я Франсуа и с интересом разглядывал шнорхелей.

Взрослые медузы, их помощи хватит для длительного погружения. Рептилия хотела нас проводить до Вавилона. О заплыве к городу рептилий можно было забыть. У меня на руках был раненный Пинар и всего два шнорхеля. Вокруг островка наверняка кружили йекли.

– Ты забываешь о моем, эммм, ограничении, – француз не разделял моей радости.

– Посмотри на его ручищи, – я был уверен в посильной помощи со стороны рептилии. – Вместе мы сможем тебя вытащить.

К сожалению, наши усилия ни к чему не привели. Камни и осколки породы легли плотно и закрывали руку Франсуа сплошной стеной. Рептилия нервничала, поломанный панцирь причинял ей большое неудобство, в схватке с йеклями мы не могли рассчитывать на черепаху. Боли как таковой рептилии не чувствуют, но панцири не были до конца окаменевшими, они соединялись с телом тканями и нервными окончаниями, я предполагал ограничение возможностей черепахи из-за ранения.

По мнению рептилии в нашем распоряжении было не более двух часов, йекли были способны разобрать завал и упрямо шли к своей цели. Наша участь в пещере была не завидна.

– Уходи один, – решительно заявил Франсуа. – Мне все равно противна мысль прислонить к лицу эту отвратительную субстанцию.

Рептилия радостно закивала, она изнывала от нетерпения и желания скрыться из этого опасного места.

– Ты сможешь его дотащить? – я показал черепахе на француза. – Я поплыву с чемоданом и не смогу помочь.

Рептилия беззвучно приоткрыла клюв и через некоторое время согласна кивнула. Насколько я знал нам необходимо преодолеть несколько десятков метров подземной реки, потом течение само подхватит наши тела и основной задачей будет вынырнуть в нужном месте. Я не мог ориентироваться в полной темноте, но черепахи определяли маршрут интуитивно.

Решение пришло спонтанно, и я не хотел давать себе время на размышления. Своей майкой я перетянул раненую ногу француза, сейчас мне пришлось сказать, что ткань необходима для плавания и аккуратно сделав разрез, распорол и снял футболку Франсуа. Пинар без возражений расстался с одеждой, он смотрел на меня грустно и обреченно, но с пониманием и одобрением моей решимости.

– Прости, Франсуа.

– Ты должен выжить, всё…

Француз прервался на полуслове и через мгновение громко закричал. Все охотники щепетильны в уходе за своим оружием, мой боевой нож всегда поддерживался в идеальном состоянии и с одного удара разрубил руку француза чуть ниже локтя. Такой тонкой работе в ограниченном пространстве, точностью попадания максимально близко к камням, чтобы сохранить большую часть руки, я буду гордиться в будущем – сейчас нужно было срочно перевязать предплечье.

Пинар притих и бешено вращал глазами, наблюдая за моими неловкими движениями – мои руки тряслись от напряжения, хотя повязка всё же получилась плотной и не соскальзывала. Теперь импровизированный жгут нужно проверить водой. Не давая раненному прийти в себя, я одним движением прилепил шнорхель к его лицу. Медуза мгновенно растеклась, принимая форму своего нового хозяина. Пинар закатил глаза и обмяк, потеряв сознание. Так бывает со многими, помимо резкого изменения ритмов дыхания француз был обессилен ранами и болевым шоком.

Рептилия подхватила Франсуа – взрослый мужчина смотрелся ребенком в руках черепахи – и, не теряя времени, ринулась к водоему. Схватив чемоданчик, я бросился вслед.

***

– Ну как ты?

Я опасался реакции Франсуа, он выглядел беспомощным и жалким – забинтованная рваной футболкой нога, окровавленная культяпка правой руки, стянутая такой же почти истлевшей майкой. Сильный мужчина в одночасье превратившийся в калеку мог упасть духом только от одного осознания своей инвалидности, нам же ещё предстояло бороться за жизнь, проделав большой путь до ближайшего поселка.

– Я всё пропустил, – стойкий француз попытался улыбнуться.

– Если честно, там было ни черта не видно. Я сам уцепился за лапу рептилии и плыл, не разбирая дороги.

Черепаха выполнила уговор, мы смогли уйти от преследования йеклей и теперь вернулись обратно в осточертевший, но понятный и относительно безопасный Вавилон. Рептилия оставила нас у очередного источника воды, куда вела подземная речушка. По моим расчетам, несколько дней назад здесь высадили группу вундеркиндов.

– Очень болит. Надо зашивать, – Франсуа с содроганием заглянул под повязку.

– Намазал тебя какой-то толченой смесью, рептилия перед уходом притащила. А может как Рэмбо? Прижечь? – я шутил, но в душе теплилась надежда на реальность такого лечения.

– Не, не вариант, – Пинару, конечно, виднее. – Посмотрим, как черепашья мазь подействует.

– Я видел их лекарства в действии, они очень эффективны. Надеюсь её эффекта хватит на время пути. Потом будешь в распоряжении человеческих врачей.

По моим расчетам до Мыса нам потребуется двухдневный марш-бросок. С учетом не транспортабельности Франсуа, возможно больше. Пока он был без сознания, я успел смастерить хлипкие деревянные носилки, отдаленно напоминающие сани. Две длинные палки в качестве ручек и несколько соединённых реек, на которые я планировал положить раненого. Тащить француза придется волоком.

– Где чемодан? – Франсуа встрепенулся, но увидев терминал связи успокоился. – Рептилия уплыла?

– Да. И мы очень плодотворно пообщались. Хотя и новости так себе, – добавил я после паузы.

– В дороге расскажешь, – Пинар со знанием дела оглядел носилки. – Дотащишь?

– Если устану, брошу тебя. Но начнем завтра с рассветом.

Нам предстоял долгий путь через полоску пустыни и невысокие холмы. Близилась ночь. Я решил выступать утром – мне совсем не хотелось рисковать и тащить бесполезного в стычке Пинара. Наша парочка не представляла интереса сама по себе, но у нас был узел спутниковой связи.

– Хорошо, – Франсуа с удовольствием выпил заранее подготовленную воду. – Что там рептилия?

– Не знаю, верить ей или нет, – я начал издалека.

Черепаха торопилась, раненная рептилия хотела вернуться в глубины океана – безопасные и привычные. Город рептилий был не досягаем для меня без шнорхелей, а их больше не осталось, но мы условились передать весточку Ошош. Я был жив и надеялся на добрую память условно молодой черепахи – когда-то я спас ей жизнь.

Вокруг Вавилона сгущались тучи. Рептилии отступали по всему миру, они бросали обжитые места и группировались вокруг своих глубинных поселений, куда не могли проникнуть йекли. К сожалению, по мнению руководства высших черепах, технический прогресс их младшей братьев был вопросом времени. Йекли были похожи на людей – они стремились к технологиям и рукотворному оружию.

– То есть мы остаемся с ними один на один? – Франсуа планировал сражаться.

– В этой части океана больше не осталось рептилий. Противостоять йеклям можем только мы.