Летопись Кенсингтона: Фредди и остальные. Часть 2

Фредди, завидя коалу, страшно обрадовался. Он обошел ее пять раз, потом схватил за уши, сел на нее и поскакал вокруг стола. Джон на бегу молился за упокой душ всех коала, которые когда-либо встретятся у Фредди на пути. Наконец Фредди наскакался, слез и сказал:

– Дикон, вылезай. Я больше не хочу коалу.

– А как ты догадался? – удивился Джон. – По глазам?

– По тылам, – и Фредди показал на шкуру.

Джон обернулся и увидел, что резвые дети оборвали ему половину шкуры, и на божий свет глядит тощий, в рваных джинсах, диконячий зад.

– А теперь я хочу панду! – заявил Фредди.

– Фигу с кофе! – злобно ответил Джон.

– Дайте панду! – взревел Фредди. – Панда! Помираю! – и он хлопнулся на пол, задрав руки и ноги.

Теперь за дело взялся Роджер. Он обегал сорок игрушечных магазинов и в одном из них обнаружил то, что искал – радиоуправляемую модель панды в натуральную величину. Он притащил ее в комнату Фредди, а сам с пультом залез в шкаф. Фредди вернулся из кухни, куда он ходил по неотложному делу – выливал в окно пропавший борщ – и увидел панду. Разыгрывают, подумал он. Опять гадкое вранье.

Фредди стукнул панду по зубам. Та заворчала, что-то щелкнуло, и Роджер в шкафу с ужасом понял, что игрушка сломалась. Фредди тем временем оторвал панде голову. Из чучела посыпались опилки и, подхваченные ветром из кухни, разлетелись по комнате. Роджер жутко зачихал. Фредди, злобно хохоча, подбежал к шкафу, вытащил оттуда перепуганного барабанщика, подвесил его штанами к люстре и затеял свою любимую игру – в Тарзана. Завопив, он ухватился за грабки Роджера, вместе с ним раскачался, вместе с ним оторвался, вместе с ним пролетел по коридору – и прочно застрял в комоде. Роджеру повезло меньше – он прошиб насквозь дверь, вылетел во двор и угодил прямо в газонокосилку…

После того, как косилка откосила свое, Фредди сгреб в кучку то, что осталось от Тейлора, и стал собирать его как мозаику, грубо говоря, пазлы. Собрав Роджера, который так и не понял, что с ним произошло, Фредди прогнал его со двора, и закричал так, что Дэвид Боуи, читавший лекцию в трех милях от его дома, стал заикаться и потеть:

– А гризли где! Даааайте скорее гризли!

Боуи в ответ завопил:

– Как гласит кенсингтонская народная пословица – гризли Элтона Джона загризли!

– Я здесь, – гордо сказал Брайан, вылезая из-под дивана. – И я сегодня же все устрою. Умный Мэй всегда найдет выход!

И он ушел. Оттуда, куда ушел Мэй, послышался ужасный грохот, стук и звон. Потом Брайан вышел, весь в паутине, киселе и соленых огурцах, и смущенно сказал:

– Всегда найдет. Но не в доме у Бульсары.

– Что найдет? Гризли? – озадаченно спросил Фредди.

– Выход! – крикнул Брайан и выбежал.

Домой. И как можно быстрее. Дома он вывернул мехом наружу свою старую шубу (у него была особая шуба, мехом внутрь), одел ее и побежал обратно к Фредди.

Фредди очень обрадовался гризли.

– Пойдем, мишка, я тебя покормлю! – ласково сказал он, и повел радостного Мэя на кухню. Там Фредди сел за стол и начал уписывать утку, а кости бросал гризли под стол. Брайан разозлился и стал кидать кости обратно. Э, подумал Фредди, а ведь так бы сделал только Мэй – щенячий хвост!

И знатный медведевладелец пошел на хитрость. Он вытащил из чулана гитару и стал нещадно дергать за струны, распевая дурным голосом: «Сладок кус недоедала!». Вскоре нежное сердце гитариста не выдержало.

– Разве так играют? – завопил он из-под стола. – Дай, я покажу класс!

– Я сам сейчас кому-то покажу класс! – сказал Фредди, раздувая ноздри, и разбил гитару об голову лже-гризли. Затем он спокойно выкинул Мэя из своего дома и сел в кресло читать свою любимую книгу «Катера и дрожжи. Часть третья: приказано выжить!».

Тогда, раз с медведиком вышел прокол, друзья решили отвлечь Фредди от мрачных мыслей и подарить ему новую кошку. С этой целью они поперлись на птичий рынок, всех там перепугали, так как орали на всю ивановскую:

– А где тут кошки? Подавайте сюда!

Но тут им пришло в головы, что так дело не пойдет, и они разошлись искать кошек порознь. А потом сличить результаты.

Храбрый кошколов Б. Г. Мэй был почему-то убежден, что Фредди ненавидит персидских кошек, потому что они напоминают ему о его трудном детстве на острове Занзибар (вот логика! Пойди разбери этих астрономов!) Поэтому, когда Брайану попадалась очередная пушистая кошечка, он громко восклицал:

– Опять персы!

И поддавал кошке ногой, за что звероторговцы его особенно не поощряли. Спасаясь от разъяренных продавцов, Мэй в одной подворотне наткнулся на Дэвида Боуи, что-то упорно тащившего в мешке, упорно не желавшем тащиться.

– О, Дэйв! – сказал Брайан.

– О, Брай! – отозвался Дэвид и с ходу предложил. – Купи кота в мешке!

– А он не перс? – опасливо поинтересовался Брайан.

– Дю! – завопил Боуи. – Конечно, нет! Я сам не знаю, кто. Одно вот точно знаю – он персов ненавидит. Как увидит – бьет смертным боем! Твоя покупай!

– И сколько мы просим? – вздохнул Брайан.

– Пять фунтов! Бойцовский! – просиял Боуи. – Купи!

Друзья рассчитались. Боуи вытряхнул кота из мешка. Брайан взглянул на удачное приобретение – и со вздохом опустился на землю.

Этот кот был не просто кот. Видно было, что он побывал во многих боях и походах. Он был одноглаз, безус, бесхвост, беззуб, одноух, на трех лапах, и вдобавок припален с боков.

– Он еще болен ветрянкой, – обрадовал Дэвид Брайана. – А также чумкой, желтухой, гриппом, черной меланхолией и параноидальным перецеребралелезом. А еще у него энцефалитный клещ и подозрение на лосиную блоху. Ну, мне пора.

И Боуи ушел. Но, дойдя до угла, обернулся и крикнул:

– Да, совсем забыл! Он откликается на кличку «Счастливчик»! Так его звала моя прабабушка, глухонемая с тринадцати лет. Только когда его зовешь, надо обязательно прибавлять несколько нехороших слов, а то не пойдет. Пока!

И Боуи ушел совсем, подметая улицу фалдами и не слушая мэйских стонов про забрать назад черного меланхоличного клеща вместе с его блоховой котой. Когда же Маис вовсе скрылся с печальных брайановых глаз, обладатель последних со скрежетом поднялся, с отвращением запихал Счастливчика обратно в мешок и с философским спокойствием изрек:

– Зато не перс!

И отправился к Фредди. Возле дома его уже ждали усталые, но довольные друзья с полными мешками.

– У меня семь! – заорали они в унисон.

– А у меня один! – жизнерадостно сказал Мэй. – Но какой!

Джон позеленел от зависти, а Роджер предложил:

– Пошли, что ли? А то Фред заждался, небось, – и они вошли, причем Брайан краем уха слышал за спиной подозрительный шепот: «Камышовый? А может, манул? А может, скрадем?» и «Не надо было одних персов брать!».

Мэй ухмыльнулся и пинком распахнул дверь. Фредди так перепугался, что упал с кресла, накрылся ковриком и пополз в угол, бормоча: «Ох грехи наши тяжкие помереть спокойно не дадут идолища поганые». Тут Роджер некстати захохотал, и Фредди понял, что попал впросак. Он смущенно захрюкал и быстро пополз обратно.