Меримусса – любовь повелителя, или Путь в новый мир

Мужчина покивал.

– Эти зверьки весьма умные и поддаются дрессировке, мы используем их для передачи писем. Однако Маю самый сообразительный… – охотно поделился.

– Да, я это заметила, – шутливо удостоверила девушка, вспомнив передачу записки.

Она поначалу осторожно прикоснулась пальчиком к мягкой шерстке на спинке, затем, поняв, что зверек дружелюбен, уже смело погладила ладонью. Отрада не сходила с ее лица, охватило небывалое воодушевление. Маю протянул передние лапки к ее волосам и принялся ворошить, вызывая непроизвольное хихиканье и зажмуривание глаз. Шаслэ подошел еще ближе, достал из пришитого большого бокового кармана на шароварах мелкие сухофрукты и предложил угостить питомца. Лиони приняла один, нечаянно коснувшись его пальцев своими, на что почему-то обратила внимания, хоть касание и было совсем легким и мимолетным. Вспомнился тот прошлый момент передачи в его ладонь амулета. Как только девушка поднесла лакомство, Маю сразу же взял лапками и с аппетитом съел. Вновь то приятное ощущение изумления посетило девушку.

– А он может укусить? – вдруг спросила она.

Мужчина заулыбался.

– Может, но только плохих…

«Значит, я хорошая», – комично подумала Лиони со взглядом на левое плечо, где питомец. Шаслэ подозвал свистом своего черного коня, который подошел к коричневому новому незнакомцу и начал нюхать возле морды, после обоюдного обнюхивания они остались близ друг друга.

– Кажется, лошади подружились, – произнесла на радостной нотке Лиони.

– Животные умеют ладить в отличие от некоторых людей… – неожиданно ответил мужчина спокойным тоном и направился в ту сторону.

Девушка задумалась. Вслед ее взор случайно уловил колыхание его черных блестящих волос, сочетающихся с похожей красивой шелковистой гривой своего коня, одновременно раздувающихся от ветерка. Грудь его была сегодня покрыта безрукавной светлой туникой с широким вырезом горловины, не вводя в сильное смущение как прошлые разы, особенно на водопаде… на ногах темные шаровары с многослойным опоясыванием той же тканью, а ступни в открытых сандалиях на веревках.

– Прокатимся, – предложил с улыбкой Шаслэ, поглаживая лошадь.

Маю уже исчез с плеча девушки, оказываясь верхом на борзом коне, что вновь вызвало потеху. Лиони ощущала себя немного робко, сама не понимая почему; она подошла с намерением сесть, и мужчина подал ей руку для помощи. И вот, очередной подобный волнующий момент уже полноценного прикосновения к его сильной ладони. Внутренняя сторона выглядела светлой и слегка розовой, как у белокожих, а вот наружная смуглой. Девушка стеснительно положила свою маленькую бледненькую кисть и благополучно забралась верхом. Он поднял ненадолго пронзительный взгляд, молча посмотрев, после оседлал свою лошадь. Перед началом пути зверек умненько залез в висевшую возле седла тряпичную сумку, видимо, он так постоянно путешествовал с хозяином. Лиони не могла поверить всему увиденному, изумлению не было предела. Пара поехала вперед в сторону водопада. Статный черный конь порой обгонял своего нового друга, наезднику приходилось ждать отстающую девушку, ведь она уже давно не каталась быстро верхом. Что поразило, Шаслэ мог совсем не держаться, свободно располагаясь на сидении, а иногда управлял одной рукой, казалось, животное впрямь очень сообразительное и умное подобно Маю. На этот раз пара выехала к водопаду с другой стороны, там, куда Лиони переходила по полосе суши. Обнаружилось, что сегодня того куска не было ввиду затопления усилившемся потоком воды, и такое явление местный знал, заведомо проехав как нужно. Подальше от реки в лесочке росли различные цветы, в том числе те красные, заинтриговавшие Джуди больше всего. Шаслэ присел на траву с маленькой керамической лопаткой, взятой из сумки, сам умело подкопал и вытащил несколько видов в добавлении красно-белых. Право, у него это получалось намного лучше, нежели у Джима, брат скорее вырывал, нарушая корни. Девушка немного смутилась, ведь у нее не было с собой никакой клади, на что мужчина любезно сложил в свою ту же, где был зверек, и отдал ей.

– А Маю? – в умилении спросила озабоченная девушка.

– А Маю умеет ездить и крепко держаться даже на голове… – отшутился Шаслэ.

Оба посмеялись. На голове Лиони из прически слегка вылезли прядки, покачиваясь на ветерке, которые ворошил зверек. Мужчина обратил внимания и с сентиментальностью взглянул, пока она поправляла цветочки. Начиная вставать, девушка вдруг ощутила боль в ступне и, приспустив с пятки кожаную туфлю, увидела маленькую ранку от трения. Почему-то стало неловко, однако Шаслэ это совершенно не смутило, он лишь присел для рассмотрения и поведал:

– Кожа слишком грубая для такого климата, нужно что-то более мягкое и комфортное.

Следом отошел и сорвал два неких округлых листика с земли. Отряхнув от возможной пыли, он снова присел и аккуратно приложил на ранку, нежно приглаживая к ножке. Лиони вновь вспомнила тот момент его ласковой игры на ударном инструменте… Невольно охватило возбуждение, щечки порозовели, бросало в жар, что приходилось тщательно скрывать. Таким образом, проблемное место больше не соприкасалось с обувью и было защищено.

– Листья «хо?на» помогут обеззаразить и залечить ранку, – осведомил Шаслэ.

Она улыбнулась и поблагодарила, а он решил сорвать для нее еще на будущее.

– Джим будет в восторге, доктор так хочет познать вашу медицину, – воодушевленно поделилась Лиони.

– У него будет шанс, – ответил мужчина, присев неподалеку.

Пока шло собирание листьев, девушка побродила вокруг и неожиданно что-то увидела в траве возле большого дерева. При ближнем рассмотрении показался некий маленький зверек, точнее, детеныш, недавно родившийся, у него даже глазки были еще закрыты. Слышимо ахнув, Лиони позвала мужчину по имени, впервые произнеся вслух весьма необычное для ее восприятия. Когда он оказался рядом, то сначала улыбчиво поправил ударение, которое четко ставится на букву «а», нежели «э». Девушка извинилась, смущенно опустив голову.

– Ничего страшного. Я потом тебе расскажу, что оно значит, Лиони, – произнес он, вдруг обратившись.

Получается, Шаслэ уже был в курсе ее имени, даже не спрашивая, что впрямь удивило. Он раздвинул мешающую траву и осторожно потрогал, осведомив:

– Это детеныш «ресса?ви», такой же, как Маю.

– Что случилось с ним? Он погиб? – запереживала Лиони, сведя печально бровки.

Мужчина не спеша положил зверька в ладонь и, поводив по тельцу большим пальцем, уверил:

– Вероятно, выпал из гнезда, но не волнуйся, он жив, видишь, бьется сердце, – показал на легкое движение тельца.

Девушка восторженно и единовременно тревожно сделала вдох и улыбнулась.

– Ему не меньше пяти недель, вот-вот начнут открываться глаза, поэтому продержался вне гнезда, – пояснительно добавил Шаслэ.

Следом вдруг принялся передавать его в руку Лиони, попросив открыть ладонь.

– Нужно для начала накормить его, а потом положить обратно.

Мужчина отошел к низкому, но пышному дереву с круглыми твердыми плодами зеленого цвета, сорвал один и с помощью той же керамической лопатки разломил. Внутри находилась жидкость беловатого оттенка, он взял одну часть и, подойдя обратно, сказал:

– Это питательный напиток, рессави их любят, но из-за твердости могут открывать только уже упавшие переспелые, где воды почти нет. Хочешь покормить? – в конце неожиданно спросил.

Затем объяснил макнуть мизинчик и поднести к ротику детеныша, чтобы с подушечки капали капельки.

– Моя рука больше, твоя маленькая и мягкая, твои пальчики в самый раз для него, – дополнил Шаслэ, вызвав очередной невольный наплыв чувственности.

При речи он посмотрел на ее ладони, вслед направил волнующий взор в голубые глаза. Переполненная энтузиазмом наряду со взбудораженностью Лиони совершила нужное и поднесла руку, дотрагиваясь мизинцем. Детеныш поначалу не реагировал, но спустя мгновение мордочка его слегка зашевелилась; он потыкался и, раскрыв ротик, прикоснулся к подушечке, посасывая. Вновь охватил небывалый восторг. Девушка еще раз повторила, затем Шаслэ остановил, поведав о достаточном количестве. Он сложил ладони вместе и внезапно объявил:

– Снимай неудобные туфли, я тебя подсажу, положишь рессави домой.

Лиони встревоженно соскочила с места, округлив глаза.

– Я? – переспросила, пребывая в ошеломлении.

– Конечно. Не я же. Ты меня не удержишь, – пошутил мужчина. – Не бойся, я тебя не уроню, а даже если ты будешь падать, то обязательно поймаю, – уговаривал он.

Право, девушка растерялась, предложение весьма озадачило, но, с другой стороны, нужно спасти малыша, иначе погибнет. Взглянув на рессави, Лиони согласилась, оставила туфли и, по совету, приложила свободную руку на его плечо для опоры, а следующим этапом наступила на сцепленные ладони, которые начали ее с легкостью поднимать. Кажется, сильному мужчине вовсе нетрудно, Лиони почувствовала себя воздушной пушинкой. Возвышаясь, она придерживалась за ствол и одновременно потянулась чуть вверх для укладывания детеныша в небольшое отверстие вроде дупла. По словам Шаслэ, там внутри и есть их дом. И вправду, оттуда раздался писк и шорохи. Ситуация почему-то вызвала у Лиони улыбку, охватило вдохновение от сделанного доброго дела. Мужчина также легко опустил ее на землю и сразу предложил пока не обуваться, а пройти к реке. Прохладная вода поспособствует снятию усталости с ножек, заодно промоется ранка. Лиони не подозревала, что, когда стояла на его ладонях, он чувственно рассматривал маленькие ступни с розовыми, как наливное яблоко, пяточками. Идя по травке, девушка невольно почесывала ножки друг о друга с непривычки, некоторая зелень кололась. Пара присела у воды, погрузив конечности в воду примерно ниже колен, для чего Лиони пришлось немного поднять подол. Шаслэ заметил ее смущение и постоянную поправку юбки, и вдруг спокойно изрек:

– Не нужно стесняться, здесь нет ничего плохого, тем более я уже видел и выше…

Сею секундой на девушку напала тревога, дыхание участилось.

– В тот раз у того берега, – показал головой вперед он, как ни в чем не бывало уточняя.

Ей стало неловко, подобная откровенность ввела в краску, но еще больше сразили следующие будоражащие слова:

– Твои белые стройные ноги словно изящные фарфоровые сосуды…

Щеки ее загорели, одолевало стеснение и разом непонятное возбуждение, дыхание начало спирать. Последовало бросание в воду подола и намерение встать.

– Мне нужно возвращаться, – заявила она трепещущим голосом с ноткой недовольства от сказанной, на ее взгляд, нескромности, и первая пошла за обувью, не дожидаясь.