Вокализ

Однако Марина не представляла Фаину в своих собственных вещах, нет, они ей как раз подойдут по размеру, но между Мариной и Фаиной произошёл конфликт или, скорее, непонимание друг друга. И вдруг эти вещи…

У Марины была собака – золотистый ретривер, а у Фаины три маленьких рыжих симпатичных немецких шпица. Ретривер Юлька была собакой очень дружелюбной, людей любила, с детьми дружила и никаких охранных качеств не имела. Досталась Юля Марине от старшего сына – женился, семья, маленькие дети, мама, возьми, и взяла, что делать. Команды Юлька знала, даже любила, и, когда её просили – принеси мячик, тапочки, дай лапу, другую, сидеть, стоять, лежать – все выполняла с удовольствием, радостно, всем своим видом показывая – давай ещё! Гулять с ней в парке было одно удовольствие – послушная, добрая, все её ласкают, гладят, к собакам спокойна. Три шпица Фаины были задиристые, приставали, лаяли на других собак беспричинно, а гулять всем приходилось в одном парке – жили рядом.

Однажды, когда Марина гуляла со своей собакой и подругой, Юльку прямо-таки атаковали эти самые три шпица – окружили, стали лаять, не отставая от неё, она рассердилась и показала зубы, укусить она не могла, но слегка прихватила кого-то из троицы для порядка. После дождя дорожки в парке были грязные, лужи кругом, шпицы в комбинезонах.

– Ваша собака комбинезон порвала моей, – закричала Фаина.

Марина осмотрела собачку:

– Всё в порядке.

– Нет, порвала!

– Хорошо, давайте я вам заплачу за комбинезон, сколько?

Фаина фыркнула, повернулась и быстро ушла, собачки за ней.

– Что это она? Чего хочет? – спросила Марину подруга.

– Кто же её знает!

Однако дело этим не закончилось. На следующий день с Юлькой гулял муж Марины, шпицы снова бегали вокруг неё, лаяли, та огрызалась, рычала.

– Юля, что такое? Сидеть!

– Ваша Юля нам комбинезон вчера порвала.

– Ладно, давайте я заплачу.

И опять Фаина развернулась и быстро ушла. С тех пор Юлька затаила обиду на шпицев за несправедливость, она чуяла их за версту – шерсть на холке и по спине вставала дыбом, хвост вверх, смотрела напряжённо вперёд, хотя на горизонте никого, и только через несколько минут из-за поворота показывалась Фаина с собаками. Юльку брали на поводок и уводили, добрую ласковую Юльку. Марина даже гулять стала в другой стороне парка и в другое время только чтобы не встречаться со шпицами и их хозяйкой. И теперь Фаина будет ходить в вещах Марины.

«Нет, на здоровье, не жалко, но вдруг встретимся в парке, а у Юльки такой нюх! Она же точно почувствует мой запах», – думала Марина.

Она стояла рядом, растерянно смотрела на свою блузку, на жакет, джинсы, брюки. Фаина тем временем повернулась, увидела Марину, быстро положила одежду в сумку и ушла. Они встретились через два дня. По аллее парка шла Фаина, на ней ладно сидели чёрные брюки и блузка Марины.

«Симпатично смотрятся, и по цвету хорошо сочетаются», – подумала Марина.

Юлька, увидев Фаину в знакомых вещах, остановилась, села, долго принюхивалась, потом подняла голову, посмотрела на Марину и дальше не пошла, так и сидела, глядя, как мимо прошагали шпицы с хозяйкой. А шпицы почти не лаяли, как обычно, так… совсем немного, вроде бы по привычке или только для вида.

Может, Юлька решила, что если Марина отдала свои вещи другому, то, значит, это – друг?

Может, шпицы подумали, что если от вещей хозяйки пахнет вот этим человеком, если хозяйка взяла от него подарок, то, значит, это – друг?

А может, Юлька и шпицы напрямую поговорили друг с другом на только им ведомом языке?

Неизвестно, что произошло, но именно с этой минуты отношения между шпицами и Юлькой, а потом между Фаиной и Мариной стали не сразу, но постепенно налаживаться, будто что-то помогло им измениться.

Ну разве только секонд-хэнд. Или что-то другое?

Юный пограничник с собакой

Петух был роскошный – гребешок и бородка алые, клюв золотой, оперение туловища жёлто-коричневое с белыми вкраплениями, а перья пышного и длинного хвоста ярко-синие с бордовым – невероятное сочетание, но такое вызывающе яркое и притягательное! Он стоял, высоко подняв голову и широко расставив лапы, задиристый, весёлый, вот-вот победно прокричит «кукареку» и бросится куда-то по своим важным петушиным делам.

Это была фарфоровая статуэтка размером приблизительно двадцать на пятнадцать сантиметров, стоящая на раскладном столике на базаре в центре города Конаково. Красавец-петух возвышался среди хрупких трепетных балерин, стоящих в классической позе на одной ноге с изящно изогнутыми руками, среди собачек и кошечек разных пород, среди супниц, тарелок, чашек и расписных заварных чайников всех размеров. Всё это были изделия Конаковского фаянсового завода. Но я загляделась на лихого петушка.

– Можно подержать? – спросила я продавщицу, женщину средних лет в цветастом длинном платье.

– Конечно.

– Сколько же стоит такая красота? – я любовалась статуэткой.

– Три тысячи.

– Недёшево.

– А что же вы хотите? Теперь это раритет, такой статуэтки нигде больше нет, – продавщица грустно вздохнула. – Как нет уже и самого фаянсового завода.

– Понимаю, спасибо.

Я шла вдоль торговых рядов с ароматными малосольными огурцами, крупными, плотными, только начинающими краснеть местными помидорами, связками укропа, хрена и чеснока для соления, черники и голубики, синеющих в пластиковых бутылках, душистой красной земляники в стаканчиках, оранжево-жёлтых лисичек в небольших берестяных коробочках.

У нескольких продавцов увидела первые белые грибы – колосовики – толстые ножки, светло-коричневые вогнутые шляпки, коренастые, как сказочный хозяин леса старичок-лесовичок. Наклонилась и вдохнула потрясающий грибной аромат. Пора и мне пойти по грибы!

Много рассады садовых цветов для посадки – разноцветные флоксы, бархатцы, клематис, петунья, анютины глазки. Запах свежей рыбы привёл к рыбакам. В больших распахнутых сумках лежали серебристые длинные судаки, жерех, лещи с толстой спинкой, подлещики.

«Надо бы купить на уху, – подумала я. – Похожу ещё, посмотрю, потом вернусь ».

И вдруг я замерла, увидев до боли знакомую и уже почти забытую картину из далёкого детства – это была статуэтка пионера с собакой. Как же она называется… не помню… юный пограничник?… пограничник с собакой?

Мальчик-пионер был одет в тёмные шорты и белую рубашку с короткими рукавами, поверх которой повязан красный галстук. Казалось, он только что присел на колено, придерживая двумя руками за шею верную собаку. И юный пионер, и друг-собака смотрели напряжённо и внимательно в одну точку, как будто видели вдали опасность, требующую срочных действий, как будто вот-вот должна была прозвучать команда «Вперед!».

– И шпион будет схвачен, – неожиданно услышала я.

Эти слова произнёс незнакомец, стоявший рядом со мной и также внимательно рассматривающий статуэтку.

– «Юный пограничник с собакой», скульптор Столбова, Ломоносовский фарфоровый завод, 1952 год. А эта статуэтка на столике перед нами, где пионер в красном галстуке и одет немного по-другому, сделана у нас в Конаково… давно сделана, – добавил мужчина.

– Вы избавили меня от мучений, не могла вспомнить название, – сказала я.

– Всё в прошлом, нет больше фаянсового завода в Конаково, – вздохнул незнакомец.

– Как же так получилось? Ведь вся страна знала и пользовалась этой посудой.

– Да, а теперь вот покупаем китайские чашки, тарелки. Эх, что говорить! Приватизировали, обанкротили, разрушили, растащили по кирпичику. Видели старое здание завода? Из красного кирпича, которое ещё сам Кузнецов построил?

– Видела.

– Даже эти кирпичи растащили, на них ведь печать Кузнецова была… позволили уничтожить. На Конаковском фаянсовом заводе при советской власти работали больше пяти тысяч человек, экспорт большой был, многие страны покупали. Мощная инфраструктура была – детские сады, ясли, пионерский лагерь, пансионат, жилые дома строили для своих… всё, всё было… эх! – мужчина горестно махнул рукой и не стал больше ничего говорить, ушёл, тяжело было вспоминать.