Вокализ

– В Твери, раньше Калинин был.

– Да-да, знаю, – Игорь Сергеевич тоже улыбался, глядя на Маринку. – Значит, вы и плавать любите, если у Волги живёте, далеко заплываете, наверное.

– Люблю, у нас Волга не очень широкая, пляж в центре города, а мой дом и школа тоже в центре. После девятого класса я с друзьями Волгу переплывала туда и обратно.

– Без отдыха?

– Нет, на той стороне чуток вздохнули и обратно поплыли, – она вспомнила, как это было, и рассмеялась.

– Это что же, получается, вы школьница?

– В институте учусь, на втором курсе. А вы – участник научной конференции?

– Занимаюсь наукой понемногу, по мере сил. Ну что же, продолжим наше путешествие на лыжах! А ты знаешь, Мариночка, здесь недалеко есть замечательная горка. Пошли?

– Поехали!

Так они познакомились. И с того дня Маринка была рядом с Игорем Сергеевичем, когда он был свободен. Внимательный, остроумный, весёлый, спортивный, он казался ей волшебником, знающим всё на свете, что ни спроси. Она относилась к нему как к учителю, поначалу стеснялась, а потом раскрылась и стала разговаривать непринуждённо и легко, как со старшим мудрым другом.

– Маринка, что ты любишь читать? Почему эта книга понравилась? Какой кинофильм ты смотрела недавно? Тебе нравится «Трава» Владимира Солоухина? Где нашла эту повесть? И я в «Науке и жизни», там, кстати, есть и моя статья. Да, Мариночка, муравьиное царство – это целый мир, на зиму они прячутся в…

Она спрашивала – он рассказывал, объяснял подробно и увлечённо. Как же интересно было слушать его! Они часто останавливались на той лесной поляне, где познакомились, и стояли рядом, подставив лицо солнцу и прикрыв глаза. Пригревало солнце, лежали на снегу голубые тени, стучал дятел в тишине, скрипели вековые сосны. Потом шли на горку.

– Догоняй! – Игорь Сергеевич, оттолкнувшись, летел на лыжах вниз, Маринка за ним, падали, смеялись, отряхивали друг друга от снега.

По вечерам они гуляли по аллеям парка, тихо падал снег, зажигались фонари, Маринка подставляла под их мерцающий свет ладони и смотрела на тающие снежинки. Игорь Сергеевич целовал её мокрые руки, обнимал за плечи и смотрел пристально, будто запоминая.

– Даже вечером при снегопаде видны твои рыжие конопушки, буду считать их… – и целовал в губы. У дверей корпуса, где жила Маринка, они прощались. До завтра.

Три недели пролетели незаметно, как три дня. Обратно ехали вместе в электричке до Твери, там Маринка выходила, а Игорю Сергеевичу предстоял путь до Москвы и дальше самолётом до Новосибирска. Всю дорогу он держал её руки, был взволнован, что-то сбивчиво говорил… ах, если бы… если бы… Маринка тупо смотрела в тёмные окна вагона, почти не слушала и почти не слышала… вот сейчас она расстанется с Другом и больше никогда… «Никогда, никогда, никогда…» – стучали колеса поезда. Они что-то сказали друг другу на прощание.

Вернувшись домой, Маринка открыла энциклопедию и нашла статью об Игоре Сергеевиче – он был академиком и известным учёным. В те добрые старые времена было принято посылать родным, знакомым, друзьям красивые открытки на праздники.

– Дочка, тебе письмо, – сказала мама, протягивая Маринке конверт перед 8 марта.

Обратный адрес был «Новосибирск, Академгородок».

«Рыжик, твёрушка, с весной тебя, с очаровательными веснушками!» – писал Игорь Сергеевич. Он присылал ей письма год.

На той мартовской открытке были нарциссы на голубом фоне с белыми разводами, похожими на облака.

Один день в поликлинике

Над кабинетом с надписью «врач-терапевт участковый Матвеева Елена Петровна» загорелась лампа, и вошёл пожилой мужчина.

– Здравствуйте, Елена Петровна.

– Здравствуйте, Алексей Иванович. Что беспокоит? – Работая много лет на одном участке, Елена Петровна хорошо знала своих больных – истории болезней, истории жизней, anamnesis morbi-vitae. Пролистала амбулаторную карту Карасёва Алексея Ивановича.

– Давно вы лекарства не выписывали, Алексей Иванович.

– Да вот я за этим как раз и пришёл. Только… только лекарство это… – Алексей Иванович выглядел смущённым.

– Что вы хотите сказать?

– Я, Елена Петровна, хочу выписать… – Алексей Иванович совсем смутился. – Хочу выписать… виагру. Говорят, нам можно бесплатно её получать.

– Огорчу вас, Алексей Иванович, вам это лекарство принимать нельзя, противопоказано, потому что виагра не совместима с другими лекарствами, которые вы принимаете.

– Совсем нельзя?

– Совсем.

«Это ж надо было додуматься до такого – включить виагру в льготные лекарства. Других проблем как будто нет!» – подумала Елена Петровна.

– А мы с женой решили…

– Нельзя, Алексей Иванович, для вашего здоровья нельзя, – Елена Петровна писала что-то в амбулаторной карте. – Я вижу, вы в этом году с женой не были в санатории, выпишу вам справки для получения льготных путёвок. Погода чудесная, осень золотая, вот и отдохнёте.

– Спасибо, Елена Петровна, я тогда подожду в коридоре.

В кабинет вошла участковый врач Алла Сергеевна из соседнего кабинета.

– Лена, давай вместе ЭКГ посмотрим, Марина заболела, кабинет ЭКГ закрыт. Клиника нестабильной стенокардии.

– Давай посмотрим… зубцы S и T изменены, у R снижена амплитуда… что там с аритмией, блокадой… вот это видишь…

– Всё вижу. Госпитализируем?

– Конечно.

– Побежала.

В дверях Алла Сергеевна столкнулась с входящей Ниночкой – секретарём главного.

– Елена Петровна, сегодняшняя конференция переносится на завтра, вы не забыли – у вас доклад.

– Я готова.

– И ещё прививки от гриппа, помните?

– Конечно, как можно…

Через несколько минут появился хирург Эдуард Александрович.

– Лен, тебе привет и спасибо от больного Ковальчука.

– Как он?