Злой гений Дитриха Пруста

– Да, то есть,  нет, пока нет.

– Хорошо, – Бор откинул платок, прикрывающий большой столовый нож. – Скажите, это ваш нож?

Служанка, в испуге, отшатнулась:

– Его зарезали?!

– Успокойтесь. Нет. Отвечайте на вопрос.

Мария склонилась к столу.

– Не зн-а-аю, –  виновато протянула она, – я затрудняюсь…Такие ножи есть в доме, но они продаются в любом хозяйственном магазине.

– Ясно. У меня еще будет несколько вопросов к вам, а сейчас  пройдите, с сержантом, на кухню и постарайтесь выяснить это.

Оставшись один, инспектор Бор вынул из кармана маленький, не больше портсигара, диктофон, перемотал пленку и еще раз прослушал рассказ Краймера. «Занятно! Одно слово – журналист! – многое, казалось ему неправдоподобным, преувеличенным. Но что-то настораживало в этой истории. Что? Пока не понимал. – На самом деле, зачем ему выдумывать? – размышлял он. – Или это часть какого—то хитроумного плана? Непохоже, – Бор еще раз прослушал запись. – Странно, очень странно!»

Он взял в руки удостоверение: «Фраза написана обыкновенной шариковой ручкой, ничего примечательного. Без сомнения нож воткнули с размаха – слишком большой разрез, да и след на столе остался глубокий. Однако, какая точность! Или это  получилось случайно?»

Его размышления  прервал, появившейся в дверях, сержант:

– Инспектор…

Бор взглянул на него:

– Слушаю, докладывайте.

– Нож оказался хозяйским, – полисмен замялся, было видно, что он еще хочет что-то добавить.

– Ну, что еще?

– Одна маленькая странность, инспектор, не знаю, стоит ли…

– В этом деле много странностей. Говорите.

– На полу кухни много мусора, хотя горничная утверждает, что накануне убиралась… Я предполагаю, что преступники опрокинули контейнер , когда приходили за ножом.

«Вот и сержант считает, что здесь произошло преступление, – подумал Бор. – Но где же, в таком случае, следы?»

– Проверили? –  спросил он вслух.

В ответ услышал привычное:

– Да, никаких следов.

– Где же ваша странность, сержант?

– Странность заключается в том, шеф, что мусор находится далеко от опрокинутого контейнера, в углах и вдоль стен, в середине же пол чистый. Впечатление такое, как будто мусор разметало струей воздуха.

– Действительно, – усмехнулся инспектор, – странный след. Но боюсь, он не прояснит дела.

Глава 2

СТАРЫЙ ЗНАКОМЫЙ

Казалось, в кабинете никого не было. На противоположной стене от выхода висел огромный плазменный телевизионный экран. Сами стены были обиты тёмно-зелёным шёлком. Справа от двери стоял высокий, почти до потолка стеллаж, заполненный толстыми, с «золотыми» переплетами, томами, вряд ли когда-либо раскрываемыми. Посередине комнаты, на красивом ворсистом ковре, стоял низкий, изящной работы, журнальный столик, по обе стороны которого размещались два огромных мягких кресла. В помещении царил полумрак. В одном из кресел сидел, почти утопая в нем, маленький человечек. Ноги едва доставали пола. Его можно было принять за ребенка, если бы не большая голова с копной  седых волос, несоизмеримая с тщедушным тельцем, и морщинистое, как печеное яблоко, лицо.

Человек был настолько мал, что вряд ли его заметил вошедший, если бы точно не знал о  присутствии.

– Мальчишка здесь, господин Криг, – негромко доложил вошедший.

Карлик вздрогнул и, кряхтя, что-то недовольно бормоча себе под нос, поднялся с кресла.

В сопровождении  охранника в полувоенной форме коричневого цвета, он засеменил по длинному, неровно освещенному, коридору. Кое-где, на шершавых каменных стенах, выступал иней, а  с потолка свисали небольшие сталактиты.

Карлик остановился напротив белой пластиковой двери.

– Ошибки быть не могло? – тонким голоском, спросил он.

– Нет! – по-военному вытянулся охранник. – Жан Краймер… его отец…

Криг поморщился:

– Профессор будет очень недоволен, если опять произошла ошибка.  Открывай.

Охранник вставил ключ-карту в замок и нажал кнопку сбоку,  дверь бесшумно поехала в сторону. Комнатка была ярко освещена, и напоминала небольшую больничную палату, без какой  бы то ни было мебели.  Посередине этой странной палаты стояло кресло, наподобие самолетного. В кресле полулежал мальчик. Глубоко запавшие глаза закрыты.  По чуть вздымающейся груди и неровному дыханию можно было определить,  что мальчик спит.

С минуту карлик вглядывался в его лицо. Несмотря на фиолетовые круги под глазами, оно было красиво. На секунду в душе  Крига  шевельнулся червь зависти. Но лишь на секунду. Рот его исказило что-то подобие улыбки.

– Нет, ты никогда не будешь полноценным человеком! Ты в тысячу раз будешь хуже меня! – шепот его походил на шипенье змеи, потревоженной в своем логове.

– Вы что-то сказали? – спросил охранник.

Криг повернулся к стражу:

– Хорошо, я доволен. Надеюсь, прошло  все гладко?

– Как всегда.

– Хорошо,  – и уже от двери добавил: – Да, пристегните его  к  креслу, профессор не любит лишнего шума.

Вернувшись в кабинет, Криг вновь погрузился в кресло.  До доклада профессору еще оставалось время.

«Да, – думал он, – профессор Пруст великий человек и гениальный ученый, но не совершает ли он ошибку, приказав притащить сюда этого парня? С малышами куда легче… по крайней мере, они не задают вопросов. С другой стороны, конечно же, нельзя прощать этому журналюге, – в его глазах вспыхнула злоба. – Потеряны лучшие годы! Еще тогда я мог стать баснословно богатым, и кто знает, был бы я таким, какой сейчас?..»

Затем размышления его приняли более будничный характер: «Первая партия «воспитанников» уже подрастает. Отличные выйдут солдаты – все сметут на своем пути! Уже сейчас они почти вдвое сильнее охранников…  А кожа – не нужно никакого бронежилета. У профессора, кажется, есть еще одна цель. Но даже мне он ее не доверяет. Впрочем, догадаться не сложно… И вообще, в последнее время, профессор все чаще и чаще стал избегать меня. Даже руки не подает. Брезгует?» – Кригом владели противоречивые чувства. С одной стороны, он привязался к Прусту и даже, по—своему, полюбил. Но с некоторых пор, между ними пробежала черная кошка и, постепенно, отношения стали портиться. Впрочем, ни тот, ни другой старались этого не показывать.

Кригу вспомнилось его прошлое. О себе Криг ничего не знал – кто он, откуда? У него было мало причин любить людей – за что? Мать, и та бросила его в раннем детстве… Ребенком Крига постоянно травили, шпыняли,  дразнили, гнали отовсюду, издевались, случалось,  даже собак спускали. Мучения эти продолжались, пока его, полуживого измученного, не подобрал профессор Пруст. Он пригрел и накормил маленького уродца, обещал вылечить, правда, обещание так и осталось невыполненным. Много позже Криг понял, что профессор подобрал его вовсе не из жалости, но, несмотря на это, он на всю жизнь сохранил преданность спасителю.