Ты еси!..

Когда-то драконов не было. Не было ни драконов, ни других удивительных созданий. Люди не жили в мире с эльфами, орками или подобными им, но и не враждовали. А потом, будто в единый миг, всё изменилось.

Замок, появившийся на Склоне Смерти, возник ниоткуда, прямо из небытия. Здание с высокими, жуткого вида треугольными башнями, с громадным подъёмным мостом на толстенных цепях, окружённое рвом с водой и напоминавшее грубыми тёмными камнями чешуйчатое чудовище, материализовалось внезапно, в сполохах разноцветья. Так первые узнали, что существует магия.

Мир поделился на две части – первых и пришлых. Первые (люди или полуэльфы, или кто угодно) жил в деревянных домах, складывавшихся в населённые пункты. Обработка металлов, столярные работы, разведение скота, собирательство – ничего необычного. Когда вторглась магия, казавшаяся реальной и невероятно обыденной жизнь перевернулась.

Отношения между пришлыми и первыми наладились не сразу. Потом, сдружившись и более-менее поняв друг друга, кудесники начали дарить солдатам знания о лечебных, атакующих и боевых заклинаниях, а воины снабжали волшебников закалённым, высококачественным орудием, которого у детей магии не было вовсе. В воздух взмыли драконы. В моря спустили левиафанов; русалки же справились сами. Люди стали учить язык потусторонних гостей – основанный на совсем других принципах и ни звучанием, ни написанием не напоминавший тот, что распространился на Просторах Земли века назад.

Мир так и назывался – Просторы Земли. Затем к названию добавилось «и Магии».

Предвестником грядущего разрушительного несчастья стали крылатые твари. Грифоны, птеродактили, гарпии разлетелись по пределам, далёким и близким, и кричали на разных языках о грядущей войне. Умели они воспроизводить и птичьи трели, и псиное гавканье, и кошачье мурлыканье, и коровье «му-у», и овечье «бе-э». Это не помогло – их не послушали. Прошло достаточно времени, и старый и новый народы настолько влились друг в друга, что превратились не то что в лучших друзей – в братьев и сестёр. Государь Российского Королевства, невысокий мужчина с пышными усами и экзотическим акцентом, не верил сообщениям вестников о коварных планах Хозяина Замка. Вероломных предателей и провокаторов – птиц, а также им подобных – отловили и предали смерти. Остались лишь немногие, либо смолчавшие, либо не умевшие сказать нужного, либо не желавшие участвовать в мистификации.

А то была, увы, не мистификация. Звери и гуманоиды, расплодившиеся на территориях вокруг Замка, двинулись дальше. Обширные владения «сыновей и дочерей магии» уступали российским. Говорят, именно это спровоцировало войну, хотя обычный люд, отличающийся проницательностью и природной смекалкой, настаивал на алчности и злобе Хозяина Замка. Хозяин никогда не внушал им доверия. Он сотрудничал с Государем, однако поведением вызывал недоверие, сильнейшее и необъяснимое, на уровне предчувствия.

Если бы Государь поверил, кровавой драмы, возможно, удалось бы избежать. Какими силами – другой вопрос. Теперь же речь шла о банальном выживании, причём в самых свирепых условиях.

Волости соседних государств сдавались на милость кровожадного Хозяина одна за другой. Потом и кровью пробиваясь сквозь ряды тех, кто, по указу Хозяина, назвался немцами, русские несли ошеломительные потери. Враг тоже падал под мощнейшими ударами защищающейся армии. Кому судьба уготовила жизнь, а кому – смерть, только предстояло выяснить.

Немцы едва не добрались до российской столицы, Москвы, сделав ставку на «молниеносную войну» и превосходное оснащение войск. Призвав на помощь все силы, всю храбрость, всю тактическую мудрость, защитники дали отпор. Магия содрогнулась и – оказалась временно повержена. Первые усилили напор; немцы отодвинулись к оставленным территориям. Армия Российского Королевства, перехватывая инициативу, перешла в наступление. Теперь всё зависело от людей вроде Зураба и Ерофеева, от них, простых вояк и детей тихих сёл. На бой звала Отчизна.

Под конец 941 года от появления волшебства и первого года Великой Освободительной Войны пришло сообщение. Удивительное, попирающее самые азы знаний о Земле, оно утверждало: враг сбежал из параллельного мира, где тоже пытался мечом и магией захватить власть. Верить или нет? Звучало очень правдоподобно, пускай истории об иных мирах и считались сказками для детей. Настоящее всё расставило по местам: сражайся или потеряешь свободу.

Государь, известный храбрыми, жёсткими, а порой и жестокими решениями, отдал приказ драться до конца. За него, за Русь-матушку, за Землю. Пока твари Замка не падут. Альтернативы Государь не видел: либо так, либо расстрелять врагов народа.

Народ Руси, беспрекословно веривший лидеру, одаривший его глубочайшим уважением и склонившийся перед ним в сильнейшем страхе, устремился под огненные шары, жгучие молнии, замораживающие ветра и ледяные потоки. Должны были пасть немцы, прозванные «народниками», потому что их предводитель проповедовал межрасовую ненависть и полнейшее собственное превосходство. Цена поражения – рабство и гибель.

Воевали все: вольные и узники, крестьяне и богачи, взрослые и дети. И шли, вперёд и вперёд, и вперёд, крича знаменитое, неповторимое «Ура!», за Родину, за Государя!

Ерофеев с Зурабом сражались в авангарде.

Вскоре появились гоблины. Их Ерофеев узнал сразу – по резкому лающему языку, на котором они общались. Он тут же скомандовал своему расчету затаиться. Бойцы не растерялись: они тотчас сели рядом со своим орудием, смотря в разные стороны. Сам же капитан решил определить местоположение противника.

Звук гоблинской речи исходил из-за небольшого холма по правую сторону. Ерофеев, присев, как гусь, побежал к вершине, а недалеко от нее упал на землю и дальше ползком двинулся в сторону кустов, росших на вершине холма.

Из кустов он увидел гоблинов. Они шли неспеша, растянувшись цепью, в своих серых доспехах и рогатых шлемах на голове. Как обычно, вооруженные более технологичными скорострельными арбалетами. Некоторые из них несли в руках тяжелые мушкеты – недавно изобретенное оружие современной войны, как и пушки, и плюющиеся огненными шарами зенитки. Хотя последние можно было отнести к вполне обыкновенному магическому оружию, что нельзя было сказать о первых – порох сделал этот мир чуть менее «магичным».

– Ядрить твою, – тихо выругался Ерофеев, посчитав многочисленный взвод хорошо вооруженных гоблинов. Где-то за лесом к тому же раздавались рыки троллей, тупых жирных бестий, которых гоблины всегда любили таскать с собой.

Ерофеев спустился к своим.

– Плохо дело, – сказал он. – Этих уродов сильно много.

– Как нам предупредить своих? – спросил Колька.

– Никак, – буркнул Зураб. – Связиста нет.

Связистом называли мага, что мог посредством заклинаний передавать телепатические сообщения другому «связисту», и таким образом поддерживалась постоянная связь между различными частями и целыми армиями, находящимися на больших расстояниях друг от друга. Семенова, связиста артиллерийской колонны, в которой был и Ерофеев с его расчетом, убило при авианалёте.

– И чего же делать? – уныло спросил Колька.

– Воевать! – ответил Ерофеев. – Будем бить немцев нашими силами. Развернем орудие вон на той опушке и откроем по ним огонь через холм, дальше действовать по обстоятельствам. По возможности будем двигаться в сторону своих. Всё! За дело. Я на холм, корректировать огонь.

Минут через десять орудие было развернуто в обозначенном месте. С вершины холма Ерофеев вел свое наблюдение. Первая цепь гоблинов уже успела отойти далеко, но это не беда. Когда начнется обстрел – прибегут. Зато из леса показали свои уродливые тела тролли. И тут Ерофеев довольно улыбнулся. Он жестами начал проводить корректировку огня. Всё, как по учебникам, подкрепленное нажитым на войне опытом.

И вскоре раздался первый залп. Снаряд упал рядом с троллем, не причинив ему никакого вреда. Тролль же остановился и с тупым выражением лица уставился в небо. Зато гоблины начали суетиться. Ерофеев быстро произвел корректировку. Следующий залп разбросал глупого тролля по поляне, при этом задев нескольких гоблинов. Они заворочались в траве, дико визжа; остальные же бросились врассыпную, засев в укрытиях.

Снаряды летели один за другим, с противным свистом прорезая воздух. Обрушивались на поляну, поднимая в воздух комья земли. Ерофеев видел, как к месту сражения бежит та группа, которая успела отойти далеко. Капитан вновь дал корректировку, и следующий залп оторвал второму троллю ногу. Тот протяжным воем огласил всю округу. Несколько гоблинов кинулись к нему, и кто-то из них начал в спешке сотворять лечебное заклятье. Ерофеев решил дать по ним же залп, чтобы добить тролля, а заодно и его лекарей, но тут увидел, как слева от него по склону холма движется небольшая группа немцев.

«Ага, суки, догадались!» – подумал капитан и спешно скорректировал огонь.

Залп разбросал группу гоблинов, но справа уже двигался другой взвод, на поляне так же началось движение. Рядом засвистели арбалетные болты, мушкетный залп прошелестел разорванной листвой куста практически над ухом.

«Уроды, обнаружили!» – подумал Ерофеев и выстрелил очередью из трофейного арбалета по приближающейся справа группе гоблинов.

Первому из них болт пробил морду, остальные кувырками откатились в стороны. Да, эти немцы не из сопливых новичков. Опытные воины.

Капитан побежал вниз по склону холма, на ходу жестами давая корректировку на вершину своему расчету. Его бойцы не подвели. Едва первые гоблины показались на холме, как их немедленно разорвало в клочья прямым попаданием снаряда.

– Не давай им сойти с холма! – орал Ерофеев уже рядом с орудием, но Зураб и Колька и без него знали, что делать.

Они били и били по холму, превращая его в изрытую воронками землю, не давая немцам высунуться. Но вскоре болты и стрелы засвистели совсем рядом с орудием, некоторые из них стучали по его корпусу.

– На десять часов! – заорал не своим голосом Зураб и пальнул по каким-то кустам из мушкета.

Кусты огрызнулись очередью арбалетных болтов, едва не зацепивших Зураба. Один из них скользнул по щеке Кольки. Он резко вскрикнул и выстрелил из отечественного однозарядного арбалета. Капитан же, видя, что враг подбирается, скомандовал к отступлению.

– В лес! – крикнул он, и когда бойцы отбежали от орудия, сотворил простенький огненный шар, который тем не менее подорвал находившийся в орудии снаряд, навсегда испортив пушку.

«Никаких вам трофеев, козлы!» – про себя кричал Ерофеев, нещадно поливая врагов арбалетным огнем.

Рядом грохотал мушкет Зураба и почти неслышные, но очень меткие выстрелы Кольки. Гоблины падали замертво либо же корчились с ранениями, но все равно их было гораздо больше, к тому же на холме появился третий тролль, которого расчет не успел достать.

Он громко зарычал, а потом бросился вниз по склону, на ходу сминая кусты и «молодняк», росший у подножия.

– Клади его, капитан! – орал Зураб где-то слева, а Ерофеев уже колдовал молнию.

Но едва она вспыхнула над головой тролля, отправив того к праотцам, как что-то с треском пролетело над головами русичей и врезалось в деревья позади них, которые тут же занялись огнем. Затем другой огненный шар ударил совсем близко, запалив кусты можжевельника.

– У них тоже есть маг! – крикнул Колька и сразу же схватился за плечо. – Блин! – заорал он.

– Уходим глубже в лес! – скомандовал Ерофеев, на бегу рывком подняв с земли раненого Кольку. Из его плеча торчал болт с черным вороньим оперением.

Они бежали по лесу, иногда отстреливаясь от превосходящего численностью противника, что нещадно шел по пятам.

– Их слишком много, – прошипел сквозь зубы Зураб, перезаряжая свой мушкет, когда они укрылись за поваленным деревом.

– Ничего! Прорвемся! – ответил Ерофеев. – Впереди болото – там затаимся.

– Да, воняет прилично, – Зураб повел носом.