Ты еси!..

Ерофеев поднялся с земли.

– А раз всё понятно, небольшой привал, и выдвигаемся. Война окончена пока только в нашем воображении.

Зураб согласно улыбнулся. Следуя букве устава, отдал честь и отправился с обходом к выжившим ребятам из отряда.

    (Апрель – май 2015 года)…
    при соавторстве Валерии Гуляевой и Евгения Никоненко

Лиловый огонёк

Фантастический ремейк известного фильма

Этот рейс я запомню на всю оставшуюся жизнь, хотя жизни той… В общем, это мой последний полёт.

Раньше, будучи молодым, полным энергии, с безупречно работающими запчастями, я никогда не думало, каково машинам, готовящимся уйти под пресс. Здесь нет ничего страшного – есть только неизбежное. И моя неизбежность наступит завтра.

Как я уже сказало, мой нынешний рейс – последний, но, боюсь, он так и останется неоконченным, вот что самое неприятное. Бывало, я не справлялось с поставленными задачами: иногда по вине водителя, иногда – по собственной вине, а когда-то – из-за неподвластных мне обстоятельств. Однако подвести моего шофёра именно сегодня, учитывая задачу, перед нами поставленную, а ещё то, что с такой крупной неудачи начинается послужной список хорошего парня… это, как мне кажется, верх несправедливости. И я ничего не могу поделать. Разве что… рассказать вам, как всё было.

Ах да, забыло представиться: такси. Летающее. Погромыхивающий раритет…

…Мы остановились, и Чарли указал на машину, которой предстояло стать моим орудием производства. По крайней мере, на сегодня, потому что завтра её списывали.

– Полетаешь пока на этой, а потом, возможно, подберём тебе другую, получше.

– Пока?

– Ну, ты понимаешь: телепортаторы, то да сё… Такси уже не так популярны. Но пару-тройку машин последней модели мы сможем раздобыть, ведь даже в наш век мгновенного переноса находятся люди…

– И роботы, – добавил я.

– И роботы, – Чарли согласно кивнул, – которым хочется по старинке… ну, ты понимаешь, – присовокупил он своё любимое выражение. – Уж не знаю, в чём дело, наверное, в привычке.

Я кивнул, попутно обходя машину, осматривая её, похлопывая по чистому жёлтому боку – знакомясь со своей «кормилицей», как мы, таксисты, называем транспортные средства, на которых работаем. Пусть и на один день, но мы должны были стать друзьями. Командой.

Чарли оставил нас наедине, незаметно удалившись.

Сев в машину, я сразу почувствовал Атмосферу. Она исходила ото всего: от кресел, приборной панели, сенсоров… Чтобы лучше проникнуться ей, рассказать такси о себе и узнать побольше о нём, я подсоединился к специальному разъёму и завёл двигатель…

…Информация хлынула в меня, подобно бурной реке, вхлёстывающейся в море. Давно я не испытывало этого. Мой последний водитель, с которым я проработало семнадцать лет, был человеком, до него – тоже были люди, и только самый первый шофёр, как и – вот ирония! – самый последний, оказался роботом. Я уже забыло ощущения, которые возникают при Контакте, и в течение нескольких секунд, растянувшихся до нескольких лет, в меня хлынуло столько инфы о моём новом шофёре, что я невольно растерялось.

Впрочем, быстро успокоилось, поскольку выяснилось, что старший брат – так мы называем шофёров – парень добрый, ответственный, правильный. Короче говоря, лучший представитель роботов. Во всяком случае, это утверждали записи в его микросхемах, которым мне не было смысла не верить, и его программа.

«Что ж, – подумало я, – начало неплохое. Полетаем!..»

И в ответ передало ему информацию о себе…

…Такси не имело вредных привычек, как то: ломаться, выпрашивать лишнюю порцию топлива или тому подобное. Характером обладало неперечливым. Работало чуть ли не на износ. Удивительно близкая мне позиция – что трудиться надо так, чтобы потом не было мучительно больно, – сблизила нас сразу и намного сильнее, чем месяцы знакомства.

Продолжая осмыслять пропущенные через меня сведения о такси, я подумал, что надо закрепить успех. Этому нас учили в школе вождения. Ничто не сближает двух механических существ больше, чем общее дело.

Мы подлетели к воротам. Те просканировали машину и автоматически открылись. Выпорхнув в синее, покрытое белыми кучевыми облаками небо, мы полетели над Москвой. Она давно стала одним из центров мира – наряду с Токио и Лондоном, – поэтому в ней несложно встретить иностранцев: как обычных людей, так и роботов. Хотя что значит «обычных людей»? Роботы составляли девять десятых населения планеты, и всего лишь одна десятая приходилась на людей, по каким-то причинам не улетевших на Марс или другие обжитые планеты.

Я вспомнил мультфильм, снятый ещё в далёком-предалёком XX веке по книжкам тех же лет. Всё это мы проходили на курсах вождения. Нам показывали древний мир так называемых гомо сапиенсов и рассказывали о том, каким они видели будущее. Естественно, будущее наступило не столь быстро, как им представлялось, и было иным, нежели они думали, но в целом я немало узнал на тех курсах о людях, их фантазии, желаниях и мыслях. Подобные знания немало помогали в работе.

Мы облетели несколько кварталов, то снижаясь, то вновь набирая высоту, и уже намеревались вернуться на базу, когда внутри салона раздался голос:

– Эс-Икс-105?

– Да? – ответил я.

– Срочно следуйте на улицу Грановского. Там, у пятого подъезда дома номер двадцать шесть, вас ожидает первый клиент. Так получилось, что это – секретарь правителя Российского Содружества. Все остальные наши водители в данный момент заняты, так что ответственная миссия забрать клиента и доставить по назначению возложена на вас.

– Есть, господин, – ответил я по форме. «Господами» назывались все представители мужского пола, роботы и люди. – Ну что, дружок, полетели?

И я направил машину в сторону центра.

Синхронизировав свои внутренние и внешние процессы с алгоритмом работы такси, я подсоединился не только к источнику неизвестной информации, находящемуся в авто, то есть, если угодно, к чувствам и чаяниям металлической колесницы. Помимо этого в недрах собственной личности, и, в первую очередь, в центре управления жизненной системы, в самом мозгочипе, я открыл доступ для очеловечивающего ПО старой модификации, впаянного в устаревшей конструкции схемы такси.

Я сразу ощутил нечто неожиданное; если и не пугающее, то удивляющее. Похоже, ПО или испортилось – точечно, однако неизбежно, – или по иной причине (например – а чем чёрт не шутит?! – по воле такси) функционировало вразрез с задачами, для которого создавалось. По мере продолжения Контакта – отправляясь за пассажиром высокого ранга, довозя его до здания Госдумы и улетая прочь – я неизменно испытывал разные незнакомые вещи. Те, которым не удалось бы подобрать определения и названия, если бы я не встречался с ними в поседневной жизни, пусть и в качестве наблюдателя. Названные вещи касались роботов крайне опосредованно.

Я воспринимал мир и населяющие его существа и аппараты как нечто тёплое, думающее, мыслящее. Я не рассуждал автоматически и механически, трезво и холодно, а сочувствовал и понимал. Сомневался и размышлял. Удивлялся и боялся, а после – смеялся про себя и старался сохранить спокойствие. Словом, мир моих микросхем и микрочипов перестраивался во что-то очень напоминающее человеческие мировоззрение и взгляды. Я будто бы сам становился человеком. И вот уже это не могло не беспокоить…

А «очеловечивающее» ПО действовало на полную катушку, меняя, если так можно сказать, мое только что сформировавшееся мировоззрение. Да, я неслучайно выбрал это слово, поскольку определения вроде «мыслительная программа», по моим ощущениям, имеют ко мне всё меньшее отношение. С каждым разом отчётливее я воспринимаю себя как некую сформировавшуюся личность, способную свободно мыслить, принимать самостоятельные решения и обладать правом выбора и аутоидентификации. Все эти явления никак не вяжутся с искусственностью моей природы и изначальной ориентированностью на обслуживание человеческих потребностей…

Когда мы парили над механизированной Москвой, городом, где на первом месте стояли роботы, а не люди, я пообещал такси выкупить его. И сделал это. «Новая знакомая» обошлась гораздо дешевле, нежели я предполагал, поскольку вложения ограничились лишь небольшой взяткой непосредственному начальнику, а само такси «отправилось», как и планировалось, на утилизацию. Разумеется, только «на бумаге».

С работой оказалось труднее. Как и любой робот, я не мог просто пойти и уволиться подобно человеку, но у меня были права на выходные и отгулы, чем я и воспользовался, выкроив пару деньков. А потом просто не вышел на работу. Да, я сел за руль моей «крошечки», и мы слетали в одно место, чтобы затем ракетой, вихрем, но и двумя личностями, людьми, беглецами умчаться прочь из Москвы.

Что будет дальше, я не знал. Но всякий из нас, железных братьев, слышал истории о роботах, получивших очеловечивающее ПО. Эти истории, или даже байки, постоянно рассказывались за бокальчиком энергетического коктейля, вихрем пролетали по микросхемам во время подзарядки на коллективной станции, являясь, по сути, частью некой мифической идеи о свободе робота и становлении его как личности. Не став исключением, я с изрядным скепсисом относился к подобным россказням, но где-то внутри, если вспомнить популярную среди людей фразу, теплился лучик надежды, и центральный процессор нещадно блокировал эти проявления, считая их абсолютно нелогичной цепочкой мыслительного процесса.

Тем не менее, судя по этим басням, робот вынужден был кинуться в бега, ибо становился опасным для четко работающей системы. И система могла устранить его, как потенциальную угрозу для своей стабильности. Ходили даже слухи о неких «убийцах», настоящих машинах для уничтожения, кибернетических механизмах, выслеживающих и ликвидирующих «очеловеченных». Конечно, страшилки и сказки для новособранных вызывали у меня улыбку, но теперь… я подумал: а что, если это правда? И за нами начнется охота? Что ж, время рассудит, а пока надо действовать согласно задуманному – нами, бездушными, казалось бы, механизмами! – плану.

Была глубокая ночь. Я потягивал энергетический коктейль, сидя в пустом баре на одной из федеральных транспортных трасс и размышляя о своих новых «технических характеристиках». Я и не заметил, как из темноты зала ко мне подошел неизвестный робот и сел рядом.

– Эс-85, – Он протянул мне руку на манер человеческого приветствия.

Я нехотя пожал ее. Роботы так не здороваются – это привилегия людей, что и настораживало.

– Успокойся, – Эс-85 рассмеялся. – И я бы советовал тебе привыкать к тому, что ты теперь больше человек, нежели робот.

– Откуда?…

– Ха-ха, видел бы ты собственное лицо, – робот уже совсем по-простецки хлопнул меня по плечу. – Ребят вроде нас можно сразу распознать, если знать как, разумеется. В структуре твоего электромагнитного поля существуют определенные…э-э-э…включения.

– Включения?

– Да. Непосвященному они могут сигнализировать просто о несбалансированной работе некоторых твоих систем или что-то в этом роде, – Эс-85 снова засмеялся. – Но тому, кто знает, понятно, что «лиловый огонек» – это признак «своего».

– «Лиловый огонёк» – всего лишь способ для такси оповестить потенциальных пассажиров, что места для пассажиров свободны, – немного устало, однако в большей степени заинтересованно возразил я.