Питомцы апокалипсиса

– Зачем ты убил его?

– Декрет Совета архонтов номер сто семьдесят четыре, – сказал Дарсис-младший. – Каждый унгол умрет.

Я не отрывал взгляда от лужи и не заметил, как ананси ушел. В реальность меня вернул треск пуль, приглушенный лесом. Дарсис, Мана все еще играют в салки со смертью. Я кинулся на звуки.

Только полез на крутой бугор – и сразу прижался к земле. Над головой пролетел перевернутый вверх ногами унгол. Светлая курчавая борода лизнула мои волосы. Я вздрогнул. Холод ошпарил от макушки до шеи.

Унгола бросило в шеренгу хвойного подроста. Треснули сучья, с криком взметнулась птица. Запутанный в зеленом плаще тяжеловес сполз по гладким стволам в траву и оттуда не поднимался.

На вершине бугра Мана целила в меня гравипушкой.

– Где тебя носит? – бросила бразильянка, отворачиваясь. – Бежим скорее.

Мы ринулись сквозь густую чащу. Сквозь многослойную ширму леса просвечивались векторные пучки – два алых и один лиловый.

– Где взяла гравипушку? – спросил я.

– Маленький Дарсис дал, – выдохнула Мана. – Сказал, что я не погибну. Иначе большой Дарсис ни за что не привел бы меня сюда.

– Значит, погибнут унголы, – сказал я. Перед глазами всплыла грязная лужа.

У границы чащи приникли к деревьям. Впереди за небольшой прогалиной двое унголов бомбили из огромных ружей по стене зарослей. Женщина с косой целилась и стреляла первой. Следом грохотало ружье второго преследователя.

Между выстрелами тихо щелкнуло – и голова унгола-мужчины испарилась. Только тонкая струйка дыма потекла вверх. Запахло жженым сахаром.

Снова щелкнуло. Правая рука женщины исчезла. Тяжелое ружье рухнуло в траву. Крича, женщина упала поверх него.

Из расстрелянных кустов вышел Дарсис-старший. Серьезный, спокойный, без единой царапины. В голубой руке серел треугольный ствол.

– Дарсис! – Мана бросилась через прогалину к ананси. Он отвернулся.

– Тебе нельзя было видеть, как я убиваю.

– Как же, как же? – Мана взяла его руку с бозпушкой, погладила. – Я же – твой щит, забыл?

– Но я…

Мана потянулась и поцеловала голубую щеку. Дарсис ответил ей бесконечным взглядом. Она приняла его. Так они и стояли, глядя друг другу в душу. В это время душа раненой женщины покидала ее вместе с прозрачным паром, вытекавшим из обрубка руки. Мана и Дарсис смотрели друг на друга. А я смотрел на безголовое тело у их ботинок.

– Хшшшрш пш, – прошипела женщина. Мягкий голос в моем наушнике перевел: «Ты будто старше».

Кровь брызнула и бледно-желтых губ со словами:

– Тмршр? Му х тмршр?

«Петля? Мы в петеле?»

Дарсис ответил на унгольском.

«Да, Мишаба, – пропел сахарный голосок в моей голове. – Ты умерла на этой прогалине три года назад».

Женщина вскинула голову.

«Три года? Нет, врешь, убийца»

«Через полторы минуты» – Дарсис посмотрел в кусты за прогалиной. – Нет, через семьдесят пять секунд ты увидишь: я не вру».

Слезы потекли из бледно-желтых, почти белых глаз унголы.

«А ты выживешь? Снова? Ты убил моего отца. Ты убил мою мать. Сестры, братик – всех ты убил. Убил мой город. Теперь убьешь и меня?»

Целая рука Мишабы вытянула из-под полы плаща небольшой топор. Лезвие сверкнуло в лесной тени.

Дарсис и Мана отступили на шаг.

Рыча, Мишаба дернулась и встала на колени. Кровь текла из ее рта, смешивалась с грязью и слезами на шее.

«Ну давай же, Красный убийца сотен! Давай же, ублюдок, прикончи меня!»

Мишаба прыгнула прямо с земли. Сильные ноги ее выстрелили пружинами. Плащ раскрылся, словно крылья бронекрыла. Коса вспыхнула на солнце.

Дарсис не шелохнулся. Дуло бозпушки смотрело в траву под его ногами. Мана рванулась навстречу Мишабе. Бронзовые руки пронзили крылья плаща, дернулись к глотке мстительницы.

И схватили только воздух. Топорик воткнулся в дерн. Клочья плаща упали в светло-бурую лужу. От тошнотворно-сладкого сахарного запаха заслезилось в глазах.

Дарсис-младший опустил треугольный ствол.

– Почему не стрелял? – спросил он взрослого себя.

Бозпушка Дарсиса-старшего по-прежнему была опущена. Мана подняла топорик с земли и растерянно огляделась. Я не мог оторвать глаз от лужи. От жидкого трупа Мишабы.

– Не было нужды. Я помнил, как убил ее, – сказал Дарсис-старший. – Как ты убил ее.

– Звучит как отговорка. Глупо надеяться на обстоятельства, когда решение проблемы – в твоих руках, – возразил Дарсис-младший, кивнув на оружие. – Почему не стрелял?

Рука Дарсиса-старшего с бозпушкой вдруг поднялась и нацелилась на Дарсиса-младшего.

– Еще не поздно исправить.

– Дарсис! – вскричала Мана.

Длинный палец задрожал на спуске. Дарсис-младший хмыкнул.

– Не могу поверить, что через три года стану таким слабаком.

– Просто тебе еще не снятся кошмары, – Дарсис-старший сощурил глаза. – Убирайся.

– Пожалуйста, Дарсис, не убивай его! – заплакала Мана. – Его ведь дома тоже жду я, другая я. Маленькая, глупенькая, помнишь?