Питомцы апокалипсиса

Унголов возглавляла женщина, толстая коса из желтых обгорелых волос стучала по широкой спине.

– Уходим, – Дарсис отступил в кусты.

– Что? Мы же ищем унголов, – сказал я.

– Эти три года уже не унголы, – Дарсис вытянул очередную красную ленту из-под рукава куртки и обмотал свободное от аксамитовых обмоток бедро.

– Кто же?

– Тени прошлого, – ананси двинулся назад. – Мертвые.

Я смотрел на далекие спины.

– А бегут очень даже живенько.

– Потому что мы попали в петлю времени. Время повернуло вспять или настоящее удвоилось – считай, как хочешь.

– Так они давно умерли?

Но Дарсис уже скрылся за листвой. Я посмотрел на Ману.

– И что ты нашла в таком мрачном типе?

Бразильянка напряглась и оскалилась, как пиранья перед тем, как откусить тебе палец.

– По крайней мере, он не боится меня касаться.

– Щас вырвет, – я отвернулся и побрел на хруст веток под ботинками Дарсиса.

Трясинный тракт завел нас в густые ряды чероки – гигантских деревьев с гладкими стволами и широкими непроницаемыми кронами у самых вершин – и внезапно исчез в темном лесном лабиринте. Под ногами оказался только рыхлый дерн, усыпанный листьями. На мое озадаченное «как так?» Дарсис только пробурчал: Петля.

– Мы заблудились, – скоро признал ананси, глядя вверх. Плотная листва накрывала непроницаемым пологом лабиринт из длиннющих стволов.

– Компас? – спросила Мана.

– Внутри гравивихрей глушатся любые приборы навигации, – Дарсис достал из рюкзака кучу мелких устройств с дисплеями. – Часам тоже нельзя верить.

– Ничего, живот Маны скажет, когда настанет пора обедать, – сказал я и отшатнулся – Мана достала гравипушку и прицелилась в мой лоб.

– Раз такой языкастый, покричишь нам сверху, куда двигаться.

Я зажмурился и приготовился выстрелить ракетой в темно-зеленый свод.

– Не достанет, – сказал Дарсис. – До ближайших ветвей полсотни метров. Гравиружье выше десяти не поднимет.

Мана разочарованно убрала гравипушку в карман куртки. Мы двинулись прямо, чтобы хоть куда-то двигаться. Хоть чем-то отвлечься от возможного страшного исхода.

Шагали мы, шагали в тихой полутьме, и вдруг наткнулись на самих себя. Второго Дарсиса, вторую Ману, второго меня.

– Санта Мария! – вскричала Мана, протирая ладонями глаза.

– А я думал, что один у мамы такой, – ошарашенно изучал я на лице своего дубликата лиловые фингалы – следы кулаков Юли.

Петля – снова буркнул Дарсис и хотел пройти мимо двойников.

– В ту сторону нет смысла идти, – сказал парень с моими фингалами. – Мы шли туда полдня точно, плюнули и развернулись. Вам и нам следует объединиться и разведать другие стороны.

– М-м-м-м…возможно, – задумался я. – Но с чего вы решили, что бродите дольше нас? Ни у вас, ни у нас часы не работают. Вы легко можете быть нами из прошлого, а не из будущего.

Вторые я и Мана показали красные аксамитовые повязки Дарсиса на предплечьях.

– Мы надели повязки, – сказала дубликат Маны, – чтобы отличать нас прошлых от будущих. Так что вы – сопливее, поэтому не выпендривайтесь!

– Что за идиота, дурацкая идея! – взбеленись наша Мана, источая черные векторы злости. – Как повязки доказывают, что вы шли дольше нас?

Две бразильянки закричали друг на друга по-португальски. Хоть бы не подрались!

– Не хотите верить повязкам и черт с вами! – Мой дубликат махнул рукой. – Закройте рты и послушайте огнеупорный аргумент того, что мы старше. Все эти часы мы бродили по лесу голодными, живот Маны рычит громче прайда сердитых львов… Ай-ай-ай!

Мана с повязкой заломила моему двойнику руку за спину. Бедный другой «я» обмяк и упал на колени.

– Ну прости, прости! – верещал двойник, дергаясь в крепкой хватке валькирии. Дарсисы – наш и второй, без двух повязок – молча изрыгали сине-алые фонтаны ревности.

– Э-э-э…давайте лучше каждый своей дорогой, – предложил я. Наша троица поспешила вперед.

Спустя сотни шагов высокие чароки по-прежнему окружали нас бесконечными, как телевизионная реклама, колоннадами, не желая расступиться и показать хоть кусочек неба.

– Похоже, здесь длинная лесная полоса, – сказал я. – Поворачиваем назад. Если встретим еще двойников, и правда, лучше вместе прочесывать лес.

– Как мы разберемся, кто прошел дольше, кого слушать? – спросила Мана.

Мой взгляд забегал по стволам и недостижимым высоким ветвям в поисках решения. Дарсис отошел в сторону и вытягивал из рукава очередную аксамитовую «гусеницу». Яркое гладкое волокно переливалось в редком свете.

Я улыбнулся.

– Легко – отныне следуем местной моде на кричащие цвета и плохой вкус.

Когда я с Маной обмотали правые руки пестрыми продуктами секреции Дарсиса, бразильянка почти нежно погладила повязку и улыбнулась:

– Хорошая идея.

В эту минуту у нее в животе проснулась нехилая львица. Я изо всех сдержал улыбку. Моя бедная бунда не выдержит встречи с еще одной корягой.

На обратном пути мы встретили новых двойников. Эти явно вынырнули из прошлого: на руках вторых меня и Маны еще не краснели повязки.

– Санта Мария! – вскричала Мана без повязки.

– А я думал, что один у мамы такой, – сказал Стас без повязки, уставившись на меня как на зеленого человечка или белого морлока.