Багдад до востребования

Хотя слова «фрак» Талызин не разобрал, но «портной» и «черный» слепились в прямую угрозу, омрачившую и без того похоронное настроение, которое нахлынуло на него едва вышел из посольства. Причем Семен Петрович даже не отдавал себе отчет, почему. То ли обрисованная Посувалюком перспектива быть «убранным» по завершении оброка, сама собой напрашивавшаяся, но почему-то не посещавшая его ни разу, то ли тягостный осадок от встречи с послом, сродни приему родов у жены, нагулявшей на стороне чадо, выбили его из седла, а может, налетела иная гнусь, загадившая разум. В итоге он отрешенно потупился, казалось, терзаемый вопросом «Как меня угораздило?»

– Э-э, ты чего, Семен? – забеспокоился «Коррида». – Почему нос повесил, не дослушав? Да, было нелегко, но нас упрекнуть не в чем, отнеслись как к родному.

Не поднимая головы, Семен Петрович ухмыльнулся.

– Фрак – не черный костюм, лишь по торжественному поводу… – продолжил не на шутку встревоженный предводитель. – Моя задача его скроить, но не руками, а как бы фигурально. В смысле, вытащить тебя из Ирака, который еще пару дней – накроется медным тазом. Ну а фрак к концу года тебе по любому надевать…

– Это еще почему? – дался диву Семен Петрович, будто несколько воспрянув духом.

– Церемония требует, иначе не вручат, – многозначительно объявил «Коррида». В его глазах меж тем блеснул озорной огонек.

Талызин какое-то время глядел на визави с помесью скепсиса и снисхождения, точно на несущего всякий вздор олуха, невесть как объявившегося, после чего потряс головой и вновь потупился.

– Я о Нобелевской премии мира – при вручении фрак обязателен, Семен, – разъяснил наконец командир охотников за головами.

– Издеваешься или шутишь так? – парировал, морщась, автор недописанной докторской, по его убеждению, не только на «Нобеля», но и на рецензию в профильном журнале не тянувшей.

– До конца года далеко, – «Коррида» пожал плечами, – но конкуренты, не думаю, что объявятся. Ты идеальная кандидатура, с запасом даже…

– Ломая голову, как еще унизить, ты даже несуществующую премию выдумал! – вознегодовала тягловая лошадь соцхозяйства, никогда не помышлявшая и о премии отраслевой. Вполне удовлетворялась грамотами, да часами «Луч»…

«Коррида» застыл, точно сбит с панталыку, после чего несколько секунд на Семена Петровича недоверчиво смотрел.

– Семен, ты что, о Нобелевской премии мира не слышал? – спросил «Коррида» чуть погодя.

– Нет, – признался как на духу гонец самой читающей в мире страны, где и «Советский спорт» слыл дефицитом.

– Вот те раз! Горбачеву совсем недавно вручили, не мог не знать! – не верил своим ушам «Коррида». – Кстати, у русских всего две.

– Не до того нам сейчас… – неопределенно, но вполне миролюбиво откликнулся Талызин. – Как прокормиться, людей больше волнует, так что Горбачев давно не герой…

– Зато ты, Семен, настоящий! – пробасил «Коррида».

Семен Петрович поморщился. Чуть поиграл желваками и с ноткой стеснения обратился:

– Эта премия, за что?

– За что?.. – задумался «Коррида». – Достижения в сфере миротворчества или крупный гуманитарный проект…

– На голубей что-то вы не похожи… – обнаружил нестыковку Семен Петрович. – Суля мне Стокгольм, шутил, наверное?

– Осло, – строго поправил «Коррида». – Что касается «шутил», то вот, о чем подумал: когда сыграю в ящик, моим близким и друзьям не позволят и некролог опубликовать, не убежден даже, что на могильной плите будет моя фамилия. Таковы издержки профессии… Но суть от этого не меняется: что в аэропорту, что сегодня в посольстве ты выдал невозможное. И вовсе не потому, что в спину тебе дышали…

– Ладно! – Талызин хлопнул себя по коленям и живо встал. – Пойду я…

– Куда?! – осадил «Коррида», вмиг сменив личину – настроя поболтать за жизнь на тревожное ожидание непредвиденного.

– Как куда? – удивился Талызин. – Своей дорогой, коль, сам сказал, что делу конец. Но это так… Встреча у меня в министерстве – опазываю.

«Коррида» раздраженно, с налетом брезгливости, несколько раз махнул кистью, призывая садиться. Сложил на груди руки и Семена Петровича как нечто незатейливое осматривал.

– А ты, Семен, не так умен, как казалось вначале, – менторским тоном заговорил «Коррида». – Ведь говорилось уже: я твой проводник.

– Начинается… – проскрипел Талызин по-русски.

– Слушай, что тебе говорят! – гаркнул «Коррида» и вновь указал на стул.

Семен Петрович и не подумал подчиниться, с вызовом глядел на «опекуна».

– Разложу ситуацию на пальцах, – несколько смягчившись, продолжил «Коррида», но учти: больше повторять не буду. Скажи мне: куда тебя несет – в казематы «Мухабарата»? Тебя же из гостиницы мимо камер наблюдения вывели. Не сомневаюсь: ты уже в розыске, а к концу дня – твое фото у каждого патруля! Не врубаешься? Ну и что прикажешь мне делать – отпустить? Чтобы за полчаса из тебя все вытрясли: о после, операции, нас, наконец.

– Начали с Осло, а закончили за упокой… – пробормотал под нос на великом Талызин.

– Что?

– Да ничего. Вот о чем подумал: чем со мной возиться, лучше шлепнуть – и мигрени как не бывало. Я и впрямь обуза… – будто прогноз погоды, уныло огласил Семен Петрович.

– Не твоего ума дело! – огрызнулся «Коррида».

– Ладно, – клонил, похоже, к компромиссу Семен Петрович. – Дальше что?

– В смысле?

– Ну завтра, послезавтра и главное: как домой доберусь, раз в нелегалы меня прочите? – заглядывал за занавеску дня Семен Петрович, наглухо задернутую.

– Приказано из Ирака тебя вывезти… Но в том маршруте Россия не значится… – нехотя сообщил «Коррида».

– А если не соглашусь?

– Поначалу свяжу, а там по обстоятельствам… – «Коррида» пожал плечами, но вдруг взбеленился: – Ты что, ум за разум, доктор инженерии?! Багдадскую электростанцию, куда тебя определят, при первом же авианалете с землей сровняют!

– А ну-ка выбирай слова! – возмутился Семен Петрович. – Пусть в ваших делах я ни бум-бум, в остальном же – обойдусь без твоих советов!

– Хорошо, что ты предлагаешь?

– А что есть выбор? – осклабился Семен Петрович. – Веревок-то у вас хватает…

– Это не ответ: попутчик поневоле – хуже врага! – требовал безоговорочной капитуляции «Коррида».

– Хорошо, тебе видней… – подумав малость, капитулировал Талызин. С оговоркой, однако: – Одно условие: я в гостиницу должен заглянуть…

– Вещи забрать?

Талызин странно повел головой, будто подтверждая.

– Тебе компенсируют, – быстро проговорил «Коррида», казалось, желая свернуть тему поскорее.

– Вещи – не главное, познакомился я… – Талызин запнулся.