Реки времен. Гнездовье желаний

Кира тоже пододвинул чашку. Но за место темно-коричневой жидкости, в нее полилась ярко-оранжевая.

– Это точно чай? – спросил Кира, принюхиваясь. Но жидкость ничем не пахла.

– Ну… почти. – проговорила Эрика. – Мы ведь завтра идем в катакомбы. Вот я и подумала, что лучше всего приготовиться заранее.

Взяв кружку, Кира сделал глоток. Как и следовало ожидать, от чая тут было лишь название. На вкус это было больше похоже на горький абрикосовый сок, смешанный со спиртом и травами.

– Очень вкусно. – соврал Адо, шевеля усами и смакуя напиток.

– Мда… – протянул Кайто, облизывая губы и отодвигая чашку. – Я так понимаю, это какое-то зелье?

– Да. – кивнула Эрика, тоже отпивая из кружки. – Его называют «чайный хворост». Я немного изменила состав, так как оно сильно отдает землей… В общем оно должно согревать тело. Есть и более сильные, но их нужно готовить в лаборатории. А со всей этой беготней я забыла их сделать. Так что будем довольствоваться этим.

– Согреться можно и ромом. – вставил Кайто.

– Но зелье не пьянит. – сказала Эрика.

Кира и вправду стал чувствовать, как у него внутри будто разожгли костер. По телу стало расползаться тепло, а изо рта пошел пар, как будто он стоял на морозе.

– Это побочный эффект от абрикосовых семечек. – проговорила Эрика, тоже выпуская несколько белых облаков.

– Главное, что оно действует. – вставил Адо.

*      *      *

На следующее утро они встали очень рано. Солнце еще не взошло, а они уже покинули деревню. Старик, который вызвался их проводить, сказал, что лучше всего идти до катакомб утром. Вьюга уже утихла, и поэтому было не так холодно. Не прошло и получаса, как они уже доехали до леса Сиф. Сидя в закрытых санях, они ехали между вековых елок, на которых гроздьями лежали шапки из снега.

– Ты точно помнишь нужное место? – спросил Адо у кузнеца, который ехал вместе с ними.

– Конечно. – ответил тот. – Я же тогда мелкий был. Далеко уйти не мог. Тут она рядом, катакомбина эта.

После его слов, рядом сидящий патлатый старик снова засмеялся. Он делал это каждый раз, как кто-нибудь говорил о катакомбах. Кира даже стал сомневаться, а не сумасшедший ли это. На всякий случай он взял длинный клубок бечевки, которой пользовались местные охотники, чтобы не заблудиться в катакомбах.

– Помнит он. – повторил старик, вытирая вытекшую слюну. – Точно помнит. Ха-ха-ха-ха…

Кира переглянулся с Кайто. Во взгляде друга тоже читалось недоверие. Адо же не обратил на речь старика никакого внимания. Приложившись к фляге, он снова отхлебнул немного зелья Эрики. Кира же не удержался и в который раз хмыкнул, глядя на инквизитора, который был укутан в теплые меха, а на голове, помимо ушастой шапки, был повязан еще и шерстяной платок. Так он походил на усатую бабку.

– Через сколько мы доберемся до этих катакомб? – спросил Кира у старика.

– Час. – ответил тот, снова хихикнув.

– Вы бы тоже согрелись. – посоветовала Эрика, протянув двоим никсам флягу с зельем.

– Не надо. – отмахнулся кузнец. – Попробовал я уже вашего вина. Согревает оно, конечно, будь здоров, но вкус отвратительный. Я уж лучше по старинке. – он показал флягу с северным вином.

Это было особое пойло, в честь которого и был назван город Поларвейн. Оно считалось самым крепким напитком в империи. Его пили лишь в лютые морозы чтобы согреться. Хотя, по большей части, его нужно было растирать по телу. Принимать внутрь решались лишь самые отчаянные, коими и были все жители севера.

– О-о-о-ох! – выдохнул кузнец, отлепившись от своей фляги. – Не пожалела Герти самогона! Хорошо-о-о-о-о!

– А ну дай! – воскликнул Кира, отнимая у никса флагу. – Согреваться будешь, когда мы доедем.

Старик же так и вовсе ничего не пил. Вытащив из кармана горсть красных ягод, он стал рассасывать их своим беззубым ртом.

– М-м? – промычал он, протянув Эрике засохшую ладонь с ягодами.

– Что это? – спросила Эрика, беря одну ягодку. – Вроде похоже на клюкву.

– Огнеклюква. – проговорил старик. – Хорошо, хи-хи-хи-хи, согревает.

– Огнеклюква? – подняла брови Эрика. – Первый раз о такой слышу.

– Подожди! – воскликнул Кира, увидев, как Эрика поднесла ягоду ко рту. В один миг он выхватил ягоду из ее рук. – Сначала я.

– Но с ним же ничего не произошло. – насупившись проворчала Эрика, бросив взгляд на старика. – Значит они безопасные.

– Это ничего не значит. – сказал Кира и отправил ягоду в рот.

Вмиг его рот наполнился жаром. В него будто засунули раскаленный уголь. Боль была не сильная, но ощущения все равно были неприятные.

– Не ешь. – прохрипел Кира, выплевывая ягоду. В это же время старик опять зашелся хриплым смехом.

– Ублюдок! – воскликнул Адо, вставая с места и прислоняя к горлу старика свою трость. – Хотел навредить госпоже?!

– Не надо, Адо! – засуетилась Эрика. – Он же не нарочно. Наверное, он уже привык к этим ягодам.

Отпустив все еще хохочущего старика, Адо вернулся на место.

– Но все равно интересно. – проговорила Эрика, вертя перед глазами красную ягоду. – Наверное, эта клюква с огненной волей. Она ведь может проявляться и у растений. Где вы их нашли? – спросила она, глядя на старика.

– Такая растет во время метелей под снегом. – ответил за старика кузнец. – Из них, кстати, и делают северное вино.

– Нужно будет поэкспериментировать с ними. – проговорила Эрика, заворачивая несколько ягод в носовой платок.

Тем временем воздух в санях становился все холоднее. По мере продвижения к катакомбам деревьев становилось все больше, а света все меньше. Вскоре пышные кроны елей закрыли собой все небо, и путь им освещали лишь несколько янтарных фонарей.

– Откуда здесь столько снега? – спустя полчаса спросил он у никсов. – Кроны елей ведь полностью закрывают небо.

– Он здесь всегда лежит. – ответил старик. – Даже летом.

– И как тут кто-то может жить? – спросил Кайто, глядя в окно. – Сдается мне, нас хотят обмануть.

– Ничего не хотим! – всполошился кузнец. – Я сам видел их! Да и ты их скоро увидишь! Вот потеряешься, и они тебя выведут!

– Делать мне больше нечего. – проговорил Кайто, откупоривая флягу с зельем. – Долго нам еще?

– Почти приехали. – ответил кузнец, глядя в окно.

Кира не понимал, как они ориентируются. Ведь фонари освещали лишь небольшой радиус вокруг них.