Царь Медоедов

Он ушёл, а у меня не было сил его догонять, я еле стоял на ногах. Затылок и ухо в крови. Нет, ну с какой-то стороны он прав, но технически они ведь даже не встречались. Мог бы, и объясниться, в лицо ударить, а не сзади. Решил сравнять шансы. Фух. Надо минералки купить кровь смыть. Не общались мы девять месяцев.

Я устроился грузчиком в большое кафе. Разгружал продукты, остальное время сидел, читал книги. Мы с Юлей пошли в клуб, за стойкой я заметил сидящего спиной к нам Тараса:

– Давай не будем ему рассказывать, что встречаемся, а то он ещё расстроиться… Скажем, что случайно здесь столкнулись.

– Он поверит?

– Смотри… Тарас! Здарова, встретил тут Юлю у входа.

– Привет, хорошо, что вы пришли, а то я уже начал унывать в этой рыгаловке. Сегодня акция – стопка любого алкоголя восемьдесят рублей.

– М-м-м. Разумное капиталовложение.

– Да, я вот «Джек Дэниелс» как обычно, – он обратился к бармену, – Эй уважаемый, а будьте так любезны, моим друзьям… Что вам?

– Абсент.

– А можно коктейль какой-нибудь вкусный.

– Ах… женщины.

Мы разбрелись в разные стороны, народ прибывал. Я пил, ходил курить и всё как-то скучно. Пошёл потанцевать. Замешал в себе как в шейкере абсент, виски и текилу, и пошёл обратно к барной стойке. Меня за руку взял молодой охранник. Все охранники здесь были вчерашние школьники:

– Молодой человек, я должен попросить вас уйти.

– Да?

– Да, вы шатаетесь. Пойдёмте.

– Я не могу так уйти, у меня друзья здесь, я должен им сказать, да чё ты вообще ко мне пристал?!

Охранник тянул за руку и не мог сдвинуть меня с места. Я рассмеялся и он ушёл. Я успел выпить ещё стопку, когда он вернулся с подкреплением. Привёл ещё двух школьников. Под руки они сняли меня с высокого табурета, но дальше дело не пошло. Даже втроём, они по-прежнему, не могли меня сдвинуть с места. Тогда один обошёл сзади и начал душить локтём. Я расслабился и с размаху дал ему затылком по лицу. Началась драка. Подключился бармен, администратор. Меня теснили железными табуретами к выходу. Парень-охранник который подошёл первый, теперь уже с заплывшим глазом, закричал:

– Что мы тебе сделали? Иди уже отсюда, забирай куртку!

– Ладно, я уйду, но с вас бутылка пива.

Они переглянулись и один пошёл к бару. Мне протянули бутылку «Хайникена». Я начал пить и на середине на меня снизошло озарение. Наитие. Я с размаху разбил недопитую бутылку об стену и с розочкой сказал:

– Ну что? П*******, шансы сровнялись? – и бросился с розочкой на разбегающихся охранников. Странно, что они так драпанули в разные стороны, неужели так напугал? Один зажался в углу и закрылся руками. Да уж, ну и охранники. Неожиданно на меня сзади с визгом вцепилась какая-то девушка:

– Г*****! Я убью тебя! Подонок б****! – она пыталась когтями выдрать мне глаза. Одной рукой её стащить не получалось, а во второй была розочка от бутылки и резать её было бы как-то совсем не по-джентельменски. Спиной я ударился об стену, чтобы её скинуть, потом ещё раз, прежде чем меня свалил град ударов спереди. Били ногами, но как-то без вдохновения. Закрыв голову руками, я ждал, когда перестанут. Вроде всё. Подтянулись парни с зала, лёжа на полу, я слышал крики этой девушки, она всё никак не могла успокоиться:

– Я убью его, пустите, мразь! Сволочь!!! Пустите меня!

Я потихоньку начал подыматься, под руки меня держали двое. Невысокую девушку в пяти метрах держало полклуба, она изо всех вырывалась и требовала моей казни.

– Да что я тебе сделал то?

– Пустите! Сука, тебе конец!!!

Какая же она конченная, мало того, что я драку из-за неё проиграл, так она ещё и орёт дальше… Так себя женщина вести не должна. Это уже не женщина, а какое-то животное. Я сказал охранникам:

– Всё, пустите меня, я пойду домой, какая-то сумасшедшая тварь…

– Точно пойдёшь?

– Да-да, с меня хватит на сегодня.

– Ну ладно.

Они отпустили. В два прыжка я сократил расстояние и мощнейшей двойкой отправил свою обидчицу в полёт. Никогда не бил девушек, а это прикольно. Пролетела она метра три. Это было последнее, что я видел, но оно того стоило. В этот раз били долго, пока я не потерял сознание. Очнулся на улице. Лужа, грязь, тусклый свет фонарей. Меня поднимают Тарас и Юля. Я встаю. Один глаз не открывается, челюсть хрустит и не встаёт на место:

– Есть сигарета?

– Давай тебе прикурю.

– У меня только один вопрос: Кто эта девушка?

Юля спрашивает: «А ты как вообще эту ситуацию всю видишь?» Я коротко пересказываю, и она поправляет:

– Да всё так, только бутылку ты разбил не об стену, а ей об голову. Она только что с подругами зашла и пыталась мимо тебя проскочить пока ты пил пиво, но ты с размаху дал ей по голове. Она вся в пиве, в осколках… Поэтому охрана тебя так испугалась, они думали ты специально разбил ей об голову бутылку и пошёл в атаку. Они решили, что если ты её не пожалел …

– Слушайте, надо уезжать, я её вырубил, но сейчас она очнётся и может начать акцию возмездия.

Я с Юлей сел в такси и спросил:

– Ну и что ты думаешь по поводу всей этой херни?

– Девушек бить нельзя конечно, но со стороны, это всё выглядело очень эффектно. В тебе что-то есть…

Я повернулся заплывшим глазом и спросил:

– Шарм?

– Да, но девушек больше не бей никогда.

– Сегодня просто не её день. Она пришла в клуб, получила по голове. И вместо того чтобы смириться или там заплакать, решила подраться… и подралась. Представляешь, она домой вернётся, с шишкой на голове, с синяком на пол-лица. Сегодня явно не её день…

Осень я работаю на раскопках. Время тянется и ничего не происходит. Уныло, пасмурно. Я решаю поехать в Печоры. Говорю гостиничному, что я духовное чадо отца Иеремии, пёк просфоры. Они родные братья. Всё это время я знал об этом, но верил в то, что хотя бы в Церкви блат будет не нужен. Я ошибался. Гостиничный набирает отца Иеремию. Тот меня рекомендует. На четвертый раз, наконец оставляют.

Конечно, с какой-то стороны я рад. Дело в том, что с каждым отказом, моя уверенность в промысел, угасала. Я так сюда стремился, а вселенная никак на это не реагировала. В миру действует закон постоянства: ты прикладываешь усилия в нужном направлении до тех пор пока ситуация не прогибается. По моему мнению, и опыта верующих, которых я встречал – когда ты имеешь доброе расположение, стремишься к монашеству, ищешь лучших учителей духовной жизни, Бог помогает в этом. Я не мог понять, почему с Печорами не так.

Ключ ко всему это смирение. Не то чтобы я смирился от отказов. По привычке я поехал сюда, чтобы стало легче. Страсти, жизнь без причастия, бестолковая рутина в миру – всё это меня деморализовало. Чувство пустоты и тоски говорило о том, что я двигаюсь не в том направлении, но прекратить блуд я не мог. В отношениях с Юлей через физическую разрядку мы узнали себя по-новому. Разогнали друг друга до космических скоростей. В таком состоянии я приехал, и всё вокруг перестало казаться чем-то особенным, моё внутреннее видение затуманилось и померкло. Пытаешься молиться, но душа под тяжестью связавших её грехов не может пробить свинцовый купол. Зачем-то я продолжал созваниваться с ней, и её такой расклад совсем не устраивал. Она не понимала причину, по которой я «сбежал», все мои объяснения были для неё, как ничего не значащий набор слов. Через месяц она неожиданно приехала. Мы сняли гостиницу на пару дней. Я попросил девушку-администратора поселить нас куда-нибудь подальше, но она не поняла намёка и дала ключи от номера рядом с ресепшеном. Старались не шуметь, но это, как пытаться остановить сход лавины сеткой для волейбола.

Послушники рассказали о том, что если я не напишу прошение на вступление в братию, меня всё равно в ближайшее время отправят домой. В прошении нужно было изложить автобиографию. Я прочёл то, что получилось, и расстроился. Всё умещалось на полстраницы. Через несколько дней я познакомился с наместником на трапезной. Он представил меня духовнику братии, которому я должен был принести генеральную исповедь, то есть все грехи с начала жизни, как в первый раз.

За неделю я подготовился, и после вечерней службы мы сели сзади на скамеечку, и я начал свой печальный рассказ. Когда закончил, отец Пантелеимон молчал, наверное молился. Потом сказал: