Рабы бессмертия

– Там, в мешке…

– Понял, сейчас сделаем, – сказал Юрок, к голосу которого Трофим уже привык, и теперь он не казался таким неестественным и бесцветным.

Еще через минуту на столе к бутылкам водки присоединились граненые стаканы, консервы, хлеб и банка маринованных огурцов. Юрок скрутил крышку и налил в стаканы по половине. Якорь вышел из ступора и, достав нож, открыл консервы, с сомнением поглядев на банку огурцов, открыл и ее, Трофим нарезал хлеба. Все еще находясь в культурном шоке, Якорь поднял стакан и, поглядев на ученого, затем с оторопью на мертвеца, поднял его вверх.

– За знакомство! – и опрокинул его в себя, не закусывая. Тут же взял открытую бутылку и, словно боясь упустить момент, наполнил по полстакана повторно. – За встречу!

Юрок кивнул и наравне с Якорем выпил. Трофим откровенно сачканул, лишь пригубив спиртное. На этот раз Якорь взял пальцами огурчик и закусил. Почувствовав, что его наконец слегка отпустило напряжение, он выжидательно уставился на Юрка. Тот понял, что человек, пришедший для переговоров, теперь готов воспринимать его.

– Это наш дом, – начал Юрок, глядя на сталкера. – Мы не мертвецы, как вы думаете, мы воскресшие. Мы будем существовать здесь, потому что так будет лучше для всех. Воевать мы можем не хуже вас, и шансов победить у нас больше, но, – зомби сделал паузу, – у нас нет такой цели. Рано или поздно большинство из вас придет сюда. Ты тоже, Якорь, – сказал Юрок, указав на него пальцем. Якорь моргнул и вопросительно посмотрел на Трофима. – И Док тоже… Док, объясни ему, почему.

Трофим задумался, сделав паузу, чтобы кратко и в двух словах объяснить это сталкеру.

– Тут, Якорь, такое дело. Этим вирусом заражено было порядка двадцати – двадцати пяти процентов сталкеров. Такие данные у нас получались по результатам исследований на Янтаре. Я всегда сдавал кровь и был чист, но там, на Армейских, после Выброса моя кровь начала делиться, так же как и кровь Коваля. Пока никто об этом не знает, но после смерти я стану таким же, как они, Коваль тоже. Они, – ученый кивнул на зомби, – определяют, инфицирован сталкер или нет, лучше любого прибора, так что, видимо, Якорь, ты тоже.

– Лекарство от этого есть? – кашлянул сталкер, уставившись в стол.

– Лекарства нет. Это вакцина. Вакцина восстановления человека и была лекарством, но у нее оказались побочные эффекты. Единственное лекарство, которое разрабатывалось, было недоработано, а имевшийся образец использован неким начальником внутренней охраны Псарасом Лукой Агапитовичем, если я правильно запомнил его данные, – теперь уже Юрок повернулся к ученому, весь обратившись в слух. – Но лекарство также основывалось на каком-то штамме, который, возможно, уничтожил базовый вирус, но сохранил носителя. Не понятно, то ли он изменил базовый вирус, то ли заменил его. В любом случае его распространители нападали на нас, напали на Армейские склады, и, очевидно, для него требуются изначально живые носители. Живые люди.

– Так, подожди, подожди. Я стану зомби? – спросил Якорь.

– Да, когда умрешь, – подтвердил Трофим.

– Ох ты, вот это да, – дрожащей рукой сталкер налил себе еще полстакана и выпил залпом. – Вот это новости, – выдохнул он, уставившись в стол перед собой.

– Поэтому мы и не будем воевать с людьми, – сказал Юрок.

– Чем больше мы будем носить это в себе, тем полнее вирус продублирует собой наши клетки. Поэтому, если мы не хотим после смерти встать просто безмозглыми, разлагающимися трупами, нам надо подольше пожить, чтобы начать хотя бы со второй категории, – сказал Трофим. – Поэтому убивать нас им не выгодно. Переход с одной категории на следующую очень энергозатратен.

– Екарный бабай, как это? – встряхивая головой и часто дыша, приводил себя в чувство сталкер.

– Оказывается, есть жизнь после смерти, – улыбнулся Трофим, – давай, что ли, за это? – предложил он, приподняв стакан.

Троица чокнулась, на этот раз ученый выпил до дна и, скривившись, закусил как следует – и огурцом, и тушенкой, и хлебом. Якорь также закусил как следует и, уже захмелев, сидел, покачиваясь, погруженный в свои мысли.

– Да знаешь, Юрок, будем прямо смотреть на эти вещи. Может быть, это не так уж и плохо, а? Каково это? – спросил он мертвеца.

Юрок понял, что сталкер находится в том состоянии, когда ему если уже не все равно, то по крайней мере он готов с отчаянной решимостью пуститься в любые авантюры, заглянуть в самую глубокую пропасть, которую он только может представить.

– Это не страшно. Это быть почти тем же самым, что и живым, только очень трудно вспоминать, что было раньше, трудно чувствовать, переживать.

– Железы очень долго восстанавливаются, а новые клетки не скоро начинают адекватно реагировать на гормоны, – негромко прокомментировал Трофим сталкеру.

– Я, он, ты все начинаешь разделять только спустя долгое время. Может быть, год, может быть, больше, а до этого жизнь понимается только урывками. С трудом вспоминаешь слова, потом трудно вспомнить, куда ты шел и что хотел, потом начинаешь узнавать места, потом себя, свои тайники, привычки. Я с трудом вспомнил, как читать, но потом становится все легче и легче, начинаешь вспоминать, откуда ты, с кем ты был, как погиб, – Юрок замолчал. – Время начинает работать за тебя, возвращать тебя к жизни, а не к старости и смерти.

– А как ты погиб? Расскажи, дружище, – попросил Якорь, наливая водку по стаканам.

– Расскажу. Только водку на меня можешь не переводить. Не берет она нас, – пояснил он сталкеру. Троица чокнулась, Юрок, задумавшись, посмотрел на стакан, а потом выпил его. – Когда я чувствую что-то новое или забытое, то, что мог чувствовать, когда был живой, я стараюсь понять и усилить это. Так я возвращаюсь к жизни. – Трофим и Якорь понимающе кивнули. – Ну тогда слушайте. Гордиться тут нечем, все, кто воскрес после смерти, проходили такой же путь, как я, но мне еще повезло. В Зону я попал давно. Начал, как и все, с Деревни новичков, терся с молодыми сталкерами по близкой Зоне, слушали мы тогда любого, кто что подскажет, как сейчас помню, едва наскребали на хлеб и на патроны, иногда с мертвецов что-то снимали. Даже с одним сталкером подвязались за зомби ходить, ждать, когда они поодиночке встанут или уснут.

– А что, спите? – спросил Якорь.

– Да. Просто как будто что-то перезагружается, не знаю, вон, Док, наверное, скажет. Встаешь в поле как вкопанный, и все, обычно после еды. Когда зомби молодой, такое часто, сейчас я почти не сплю после еды, сплю после книги, – Юрок любовно потер ладонью обложку Джека Лондона, что не ускользнуло от взгляда Трофима. – Вот там, наверное, я вирус и подцепил. С них… нас собирали все, что могли, броню, оружие, ПДА, везло, если там координаты тайника были. Научились лассо кидать, чтобы связывать. Иногда убивали. Тогда они… мы беззащитные были, не чувствовали ничего. Так и жили. Но однажды подсказал нам сталкер один на Юпитер идти, карту нарисовал с маршрутами, там зомби много было. Сталкер тот на Сидоровича работал постоянно, заказы вытаскивал, только не по артефактам, а по людям или по передачам от них. Не любили мы его, но в основном его уважали. Сталкеры там, куда он указал, крепкие были, мертвецами не занимались, брезговали. Мы с напарником и пошли. Да только тот самый сталкер за нами и пошел… Отмычки мы его были. Тропинки вроде бы хорошие, аномалии указывали и где мутанты постоянно пасутся и прячутся, да только прямиком нас повела та карта через бандитскую стоянку, она почти возле Юпитера стояла. Мы с напарником осторожные были, видели, что люди впереди, без ПДА, но карте поверили, пошли аккуратно. Зацепили сигналки, подняли переполох, в нас начали стрелять, мы убегать, отстреливаться, бандиты за нами. Напарника моего завалили уже возле Юпитера, броня у нас кое-какая была, меня зацепило смертельно, когда я через забор перепрыгивал. Там бандиты и отстали, там за забором территория наемников начиналась, по знакам я понял, а бандиты знали. Дополз я до какого-то канализационного люка, упал туда и издох. В себя я начал приходить, не знаю, через какое время. Так получилось, что нашли меня там наемники. У них этот люк что-то вроде мусорки был и отхожего дела. Бросали мне крыс, объедки, нужду справляли, – Юрок замолчал.

Якорь дрожащими руками полез за сигаретой, достав пачку, одну протянул Юрку. Тот, не глядя, взял сигарету, а Якорь без всякого опасения поднес ему зажигалку, прикурив также и свою. Юрок затянулся, выпустив более прозрачный дым, чем сталкер.

– В общем, постепенно нужду на меня стали справлять меньше, стали по-другому использовать. У наемников дела с людьми были постоянно. Иногда и пытать надо было, так вот они человека связывали и ко мне пускали, не целиком, а либо только ноги, либо головой вниз. А я ел. – Трофим и Якорь непроизвольно покачали головами. Против такой пытки, пожалуй, не устоял бы ни один из них. – Иногда развязанного безоружного спускали, если совершенно не хотел разговаривать. Места в канализационном люке, сами понимаете, сколько, шансов у попавшего не было. Он меня бил как мог, но боли-то я не чувствовал, только равновесие терял, а потом он уставал, и тогда я его ел. Живьем. Убивать не мог, не догадывался. Наемникам весело было. Много Выбросов прошло, с каждым разом я все больше и больше понимал, кто я и что я. Кормили меня постоянно, в основном крысами, потому и зубы такие стали, – Юрок открыл рот и показал редкие острые зубы.

– Раньше острее были и реже, – сказал Трофим.

– Да, возвращаемся к прежней жизни, – ответил зомби, погасив сигарету, с которой он сделал всего одну затяжку. Обернулся в поисках пепельницы, но, не найдя, сломал сигарету и аккуратно засунул ее в крышку из-под водки. – Постепенно я начал чувствовать не только себя, но и окружающих. Я тогда думал, что я и должен жить в том люке, мне там нравилось, но потом я понял, что я, наверное, такой же человек, как те, которых ко мне спускали, и тогда во время Выброса я вспомнил, как я туда попал, и ушел. Я обходил сталкеров, потому что они могли быть такими, как я в прошлой жизни. А своих я находил, они были всегда голодные и ничего не помнили. Но я начал им помогать вспоминать, кто они. Мы стали объединяться, у нас появилась цель. И вот наша цель, – зомби посмотрел наверх, разводя руки в стороны, словно обхватывая все пространство подземелья. – И мы сами себе можем строить будущее здесь, – сказал зомби, глядя на гостей.

– А что дальше? Что будет дальше? – спросил Якорь, также потушив сигарету и засунув ее в крышку от бутылки, в которой уже не осталось места.

– Дальше я не знаю. Возможно, мы станем снова полноценными людьми. Новыми воскресшими. Возможно, мы первые, кто действительно достиг бессмертия. Возможно, если об этом узнают там, на Большой Земле, сюда будут приходить сотни, десятки, чтобы умереть, а потом вспомнить себя и вернуться на Большую Землю к своим делам. В любом случае ты сможешь выбрать будущее, если ты помнишь прошлое.

Медленно тающее облачко сигаретного дыма наконец растаяло. Ученый и боец Свободы молчали.

– Юрок, а скажи, зачем ты убил Саню Клише? – спросил Трофим, решив, что теперь самое время пойти к откровенному.

– А, Саня Клише… Раньше он был Саня Богомол. Это он отправил нас к Юпитеру, я вспомнил его. Это ему за напарника и за других сталкеров. Он им тоже наводки давал, но редко кто возвращался, – прошелестел зомби, вновь потеряв человеческие нотки в голосе.

– Посчиталась, значит, Зона с ним, – негромко произнес Якорь. – Твоя правда, значит, – он вздохнул. – Давай так, Юрок. Теперь я все понял, кто вы и что. Работать с вами Свобода будет, я за Гипса сейчас тоже могу говорить. Главное, чтобы ваши друзья ребят наших не пугали, ну и мы стрелять не будем. Мы вообще палить по мутантам и всему остальному не привыкшие. Оружие и еду будем поставлять исправно, вы даете список, чего надо вам, мы даем список, чего надо нам. Ты согласен?

– Согласен.

– Я свое слово держу крепко. Бумаги подписывать не будем, но вот тебе моя рука, Юрок, если надо, своих можешь к нам на Армейские отправлять, я все улажу, – Якорь широким жестом подал руку. Зомби зеркально пожал ее. – Давай, мужик. Мне пора, Док, ты здесь останешься или…

– Здесь уже переночую. Завтра надо будет еще один этаж обыскать, и это, Якорь, газ нужен, ворота разрезать железные дашь? – спросил ученый.

– Дам. Только…

– Мы поможем, спустим и разрежем, – заверил Юрок.

– Вот и хорошо, мужики, давай тогда прощаться, меня наверху заждались уже. Да и, Юрок, «кристаллов» нам собери, пожалуйста, – попросил Якорь.

– Соберем, а с тебя сорок седьмые АК, штук пятьдесят и патронов по две сотни на каждого.

Якорь удивленно присвистнул.

– Добро, – сказал он и, развернувшись, вышел из комнаты.

***

За это время, пока Трофим находился в подземной лаборатории, весть о том, что Свобода пленила нескольких зомби нового вида, облетела всех в Зоне. В Свободу поспешили сталкеры, защищенные «кристаллами», чтобы посмотреть на них. На связь к Свободе вышли бандиты, на которых скоро после поражения у Армейских складов напали пятнистые и увели по полбригады с каждой базы. Даже ученые с Янтаря запросили образцы для исследования, но Гипс, руководствуясь внутренним чувством, не давал им ни единого образца. Он пригласил их на свою базу для собственноручного отбора, но, конечно, никто не пришел. Пятнистые также напали на Росток, забрав оттуда не более десятка человек, осторожно отщипнув, словно контролер, по кусочку с нескольких постов, проверив на прочность их оборону и хладнокровие. Лидер Долга Рожок был в панике. Он знал, какой ценой Свобода отстояла свою базу, отстоять Росток в силу его размеров и большого количества незащищенных сталкеров будет сложнее. Вернувшийся Кабан рассказал ему, как быстро были уничтожены три вверенных ему квада.

Насмотреться на пятнистых не успели, они высохли и умерли, если можно это так назвать, повторно в течение двух дней, скорее всего, от голода. Окоченев черными, обтянутыми кожей скелетами. Их поливали водой, подносили крыс, но почерневшие, ставшие будто пластиковыми зомби не реагировали. Гипс распорядился все равно не подходить без защиты и не открывать клетки. Кто знает, что с ними сейчас происходит, кроме того, придет Док, он и будет разбираться с ними как положено, по науке, без жалости и сострадания, а пока… Пока они оставались страшным напоминанием невероятной силы и живучести.

Хутор взялся за работу вовсю. Его теплицы и многоуровневые подвесные грядки, к его безмерной радости, не пострадали. Зомби не дотянулись до этого оазиса жизни. Теперь он, подрядив еще десяток человек, рассаживал саженцы и сеял траву по всей территории. Теплый дождь как специально лил над базой Свободы по ночам, поливая саженцы и ростки, взявшиеся в рост на покрытой минеральными остатками почве с особой силой. Базу укрепили теперь с учетом выяснившихся возможностей и слабостей мертвецов. В каких-то моментах она теперь напоминала неприступную средневековую крепость. Снаружи за десятки метров от заборов установили датчики движения и мины направленного действия, вырыли ямы с зазубренными металлическими штырями, с которых невозможно было бы слезть, нарастили забор колючей проволокой, установили несколько дистанционно включаемых, замаскированных огнеметов. Но это все могло остановить лишь несколько десятков зомби, а что делать, если их будет больше сотни? Гипс, включивший в оборону базы всех своих людей, задавался этим же вопросом. Он ждал возвращения Трофима из той самой ходки, от которой могло зависеть все будущее базы, Зоны и, может быть, Большой Земли. Кто знает, может ли этот вирус жить там, за Периметром?