Сказания Заморавии

А гаэрвалы, напротив, почувствовали уверенность и начали бой с тучей тьмы.

Звон эльфийских клинков и рёв труб мордоков дошли до крыши Селлнана, и там обрадованные появлением Крейвена гаэрвалы воспряли духом. Но вот воинам на первом этаже было не до этого, они, как могли, удерживали врата, которые уже готовы были сломаться в щепки от ударов таранов. Эльфы ставили упоры, но это мало помогало.

– Учитель Альмарис! – обращались к архимагу его ученики, – Почему вы не разрешаете нам использовать магию, чтобы сломить натиск тьмы?! Неужели вы утаиваете от нас ещё один план этой войны?! Это Крейвен вас надоумил поступить так, позабыв о своих учениках… позабыв о своей родине?!

Альмарис только молчал. В душе он соглашался со своими воинами, потому что их предположения были правдой: он следовал плану, составленному Крейвеном. Варвар приказал архимагу дать ему небольшой отряд для поимки Волбура, а самому архимагу руководить войсками внутри Селлнана и не вступать в бой, пока заветный артефакт не будет в руках у Крейвена. Это гарантировало сохранение жизни варвару и его отряду, потому что Альмарис, тайно связанный с тёмными силами, мог использовать магию против Крейвена.

Связанный клятвой Бессмертной чести, Альмарис корил себя за это соглашение с варваром и терпел нападки со стороны своих воинов, в числе которых оказалась и Селлнимвель.

Гаэрвалка неохотно последовала приказу Крейвена и осталась в башне командовать лучниками на крыше. Но спустившись вниз, доложить, что отряд Крейвена ударил в тыл врага, заметила бездействие Альмариса и его магов, что сильно возмутило её.

– В чём дело, великий маг? – спросила Нимвель. Глаза её пылали, как глаза варвара, стройная фигура напряглась, – Почему вы не участвуете в обороне?

Альмарис лишь отдавал короткие приказы воинам, удерживающим восемь крепких дубовых ворот.

– Испугались? – эльфа вперила свой взгляд в Альмариса.

Он повернулся к ней и так же коротко сказал.

– Я подчиняюсь приказу Крейвена.

Он был в полнейшем смятении. С одной стороны, связь с силами тьмы заставляла его подняться на крышу и запустить в Крейвена огненный шар, испепелив варвара; но с другой стороны клятва Бессмертной чести могла убить его, если он посмеет причинить вред Крейвену или кому-то из его отряда. Альмарис, служитель светлых и тёмных сил, был доблестным магом, эльфом чести, поэтому взяв себя в руки и отогнав шепчущий в голове повелительный нежный голос, который умолял и подталкивал убить, начал отдавать приказы воинам и принялся сам устанавливать укрепляющие балки к воротам.

* * *

В это время Крейвен, отшвыривая со своего пути ящеров и примчавшихся на подмогу гоблинов, пытался разобрать в смятении и суматохе битвы Волбура, прислужника Удора. Не обращая внимания на нападающих мордоков, он шёл вперёд, хладнокровно отрубая головы и руки, уворачиваясь от ответных атак и продолжая проходить сквозь армию тьмы. И бок обок с ним бились неустрашимые Борд, Гардрес и другие эльфы. Борд, сметая секирой гоблинов, смеялся во весь голос.

– Ну что, тёмные боги, – кричал гном, – вы убили моих братьев, теперь я убью ваших прислужников. И моя секира послужит орудием смертной кары!.. А ну-ка, гаэрвал, пригнись, – сказал Борд Гардресу, и тот сразу присел на землю, а гном перерубил пополам мордокского военачальника, который заносил огромный молот над эльфом. Поднявшись, Гардрес поблагодарил Борда кивком и снова принялся, ловко уворачиваясь от выпадов мордоков, наносить быстрые удары в места, незащищённые бронёй…

* * *

…Несмотря на неожиданное нападение отряда эльфов из засады, армия Ужторна продолжала осаждать Селлнан.

Мосты заполонили войска мордоков. Они шли к воротам непрекращающимся потоком, словно хотели просто снести Селлнан. Лучники ящеров, не отличающиеся меткостью, всё же за счёт огромного количества выстрелов умудрялись убивать гаэрвалов на крыше башни – многие эльфы падали вниз, изрешечённые стрелами из луков и арбалетов.

* * *

И тут через вопли и рёв умирающих под ногами ящеров, через лязг мечей и копий Крейвен услышал отчаянный вопль эльфов.

– Западные ворота пали, оборона прорвана! Мордоки проникли в Селлнан!

Рявкнув какое-то проклятие на варварском наречии, Крейвен приказал своим воинам.

– Идите туда, помогите своим братьям! Посмотрите смерти в глаза и со смехом плюньте в лицо!

Он расхохотался, поднимая с земли брошенное копьё. Гаэрвалы хотели возразить, но Крейвен прорычал.

– Вперёд, эльфы! Не ждите меня! И вы идите оба! – обратился он к Борду и Гардресу.

Все кивнули и, пробиваясь к западному мосту, быстро растворились в сумятице битвы. Их закованные в броню спины сначала виднелись в толпе мордоков и гоблинов, но потом Крейвен потерял свой отряд из виду. Варвар остался наедине с легионами зелёных ужасных тварей, стремящихся насадить его голову на пику и уничтожить под корень всю Валандию.

Крейвен ударил подбегающего к нему мордока копьём, проткнув беднягу насквозь – зелёная кровь хлынула варвару в лицо – потом выхватил из ножен Скатвер и принялся атаковать сразу трёх врагов. Мордоки не ожидали такого урагана ударов и помчались прочь, но на смену одним пришли другие ящеры, которых было больше в десяток раз. Крейвена окружили. На него смотрели сотни хищных изголодавшихся по человеческому мясу жёлтых глаз, головы мордоков напоминали головы гиконов, только пасти их были снабжены двумя рядами острых крупных зубов, и кожа местами имела бугристую поверхность; глаза бегали туда-сюда, от лезвия меча варвара до его замызганной кровью кольчуги и огненных глаз.

– Что ждёте?! – раздался ужасный громкий голос Ужторна, – Прикончите его!

Мордоки начали довольно скалиться, словно псы, которых спустили с поводка и приказали поймать добычу. Их пасти были жадно раскрыты, и криками ящеры навалились на Крейвена, стараясь первым же ударом убить варвара или хотя бы сбить с ног. Но не тут-то было, Крейвен ловким прыжком перемахнул сразу через несколько рядов ящеров и оказался лицом к лицу с огромным вожаком ящеров. Ужторн держал в одной руке булаву, а в другой – знакомый Крейвену хлыст. Зелёное лицо налилось пунцовым оттенком, жёлтые глаза, казалось, вылезут из орбит.

– Ты слизняк! Я размозжу тебя об камни! Иди сюда, отведай моих ударов!

Вожак направился к Крейвену, заслоняя последние лучи заходящего солнца. Ужторн превосходил всех ростом и массивностью в несколько раз. Он был просто грозной скалой у морского побережья! Огромная тёмная фигура нависла над Крейвеном, и в этот момент битва словно затихла для них двоих. Два предводителя армий стояли друг против друга, буравя противника огненным злым взглядом, и не было ничего, что разделяло их сейчас, и могло помешать двум бурям сойтись в поединке. Ужторн распустил бич и крепче сжал тремя большими пальцами правой руки булаву с острыми и длинными шипами. Крейвен взял Скатвер в две руки и принял боевую стойку орла, встав боком к ящеру и закинув меч над головой.

… Вечерние сумерки опустились на Селлнан, и место сражения медленно погружалось во мрак. Тени растянулись и поглотили собой всё. Земля размокла от дождя и пролитой крови и превратилась в тёмную грязь под тысячами ног воинов. Редкие выходы гранита и сланца казались светлыми островками в океане грязи. Эти острова терялись под железными сапогами и трупами.

…Крейвен и Ужторн сошлись в поединке.

Оскалив пасть, вожак ящеров ударил первым, его удар булавой пришёлся бы по голове варвара, если бы тот, развернувшись, вовремя не уклонился; Ужторн тоже развернулся и хлестнул бичом. Скрутившись змеёй, бич описал широкий круг и подло обжёг остриём наконечника руку Крейвена. Варвар даже не почувствовал боли, ибо неистовая энергия, пульсирующая в висках, просто не давала времени расслабиться. Варвар сделал выпад, но Ужторн ушёл влево. Ящер оказался увёртливым и более ловким соперником, чем предполагал Крейвен. Недооценив противника, человек сильно прогадал, надеясь на свою могучую силу, невероятную ловкость и хитрый ум. Но огромный Ужторн ничем не уступал варвару – а в чём-то даже превосходил его.

Неистовство боя рождалось с каждым новым ударом, с каждым новым взглядом.

Крейвен совершал настолько быстрые и неожиданные атаки, что вспышки молнии в тёмном небе в сравнении с его ударами казались медленным распространением света во тьме, нежели мгновенным явлением. А Ужторн рычал так громко, что его рык и рёв слышали все через раскаты грома.

Через мглы наступившей ночи Крейвен видел, как морда вожака ящеров наполнилось яростью и самонадеянным азартом битвы. Оно было отвратительным и вызывало лишь раздражение.

Ящер бросился на варвара и снёс того с ног. Они повалились на землю, и тут же волна сражения поглотила их. И среди тысячи железных сапог, копий, трупов и моря грязи они пытались найти друг друга, чтобы снова схлестнуться в бешеной тираде ударов и разорвать друг другу глотки. Для них уже не существовало этой битвы, войны мордоков с эльфами, и Ужторн и Крейвен жили сейчас ради одного поединка, ради мгновения, когда меч войдёт в сердце врага, и тот навсегда отправится в иной мир. Они были рождены для войны, и война стала для обоих разделимой частью жизни, человек и ящер, готовы были убивать всё больше и больше.

И свидетелем их сражения была ночная мгла и проливной дождь.

Наконец, среди мелькающих мордоков и гоблинов Крейвен отыскал глазами Ужторна и, схватив лежащий в грязи Меч огня, с яростным криком побежал на вожака мордоков. Он ясно видел, как проносились мимо него сотни голов, рук и мечей, как раздавались крики боли, как отчаянно кричали гаэрвалы на крыше Селлнана и как радостно и азартно сеялся Борд, убивая мордоков где-то на западном мосту. Но всё это сейчас казалось таким далёким и чужим, нереальным и мутным из-за непрекращающегося ливня. Перед глазами варвара появилась Кэрин. Девушка улыбнулась, она кружилась, словно танцевала у него на ладонях, но потом, повернувшись к нему спиной, громко закричала, указывая на что-то впереди, «Берегись!»

Крейвен вздрогнул и увидел, как, расталкивая своих воинов, на него несётся огромная фигура Ужторна. Вожак поднял хлыст и ударил им варвара. Верёвка трижды обернулась вокруг запястья Крейвена. Варвар воспользовался этим, дёрнул резко хлыст на себя и, когда Ужторн невольно подошёл на несколько шагов вперёд, сильным ударом отрезал ящеру правую руку. Зелёная кровь хлынула из раны, Ужторн завопил и зарычал. Его рык снова перекрыл шум битвы и прокатился по всему строю мордоков. Кто-то зароптал, кто-то в страхе преклонил колени, а кто-то направился к раненому господину.

Сразу же из темноты возникли фигуры военачальников, которые подхватили обезумевшего вожака и стали помогать и прикрывать его от стрел.

На Крейвена налетели мордоки, к ним присоединились гоблины, которые принялись бить его мечами. Но варвар только дико рассмеялся перед бессилием противника и стал разрывать гоблинов на части, отрубая руки и головы одним ударом Скатвера.

Его главный противник Ужторн ослабел, но их дуэль прервали. Но, несмотря на это, Крейвен впал в берсеркерство и начал беспощадно молотить всех, кто был рядом.

Но тут, перекрывая вопли Ужторна и шум ливня, до него донёсся вопль гаэрвалов.

– Серверные ворота прорваны! Мордоки внутри, Селлнан пал! Все на оборону первого яруса!

И тут же вдалеке Крейвен услышал, как рвутся заряды молний и вспыхивает огонь. Это Альмарис всё же вступил в бой вместе со своими учениками.

Это немного облегчило ход битвы, но всё же эльфы с каждой новой атакой мордоков отступали всё глубже в башню, под покров каменных сводов.

Услышав новость о прорыве обороны, Ужторн, за которым всё ещё наблюдал Крейвен, рассмеялся, глядя через ночной мрак и спины своих воинов прямо в глаза варвара, которые теперь наполнились отчаянием, несвойственным для варваров.

Первый раз за многие годы, проведённые в странствиях и бесконечных битвах, Крейвен почувствовал своё бессилие перед огромным полчищем тьмы и зла, которое его окружало. Что бы он сейчас ни делал, что бы ни предпринял, закат казался неминуемым – мордоки всё равно овладеют Селлнаном, а после того, как разрушат его, надругаются над эльфами, отправятся дальше смертным маршем покорять Валандию. Тьма расползётся по Заморавии.