Сказания Заморавии

Против воли своей варвар принял такую жертву и теперь пытался заглушить боль, что рвала сердце, выпивая с седовласым гномом.

Давно ему не было так больно и горько, как сейчас.

И расставаясь со зверем Йети в подземельях Кряжистых гор, который стал для варвара другом, и хороня принца гномов Глорда, не испытывал суровый и сухой на эмоции вояка Серых Пустошей столь гнетущего ощущения.

А тут… сломался, увидел, как холодеет прекрасное лицо молодой Селлнимвель, как исчезают резкие черты на лице, столь не присущие статным гаэрвалам, и сердце сразу оборвалось!.. Что-то ёкнуло в груди, и боль и тоска каменной стеной окружили душу, оставив в стороне всю твёрдость характера. Значит, уже не так суров нрав варвара со склонов Кряжа? Уж нет в нём сил противостоять злу и слабостям в себе?..

Давно уже Крейвен не копался в потёмках своей души, спотыкаясь то там, то здесь, о разные воспоминания, забыл уже, сколько всего там схоронено, сколько забыто! Вот всплыли на поверхность океана памяти тёплые и ласковые руки матери, её добрая улыбка и синие блестящие глаза, а вот мимо пробежал брат Трибас… а вот он уже лежит мёртвый с кинжалом животе, а отец, Танкрас Завоеватель, душит беспомощную мать! А потом всплыл Вайверн, мудрый дракон в пещерах Альамдера, а вот альд Инарос, хитрый владелец Замка Хеф!.. А вот Селлнимвель бросается под огненный шар Альмариса и погибает с счастьем и муками на лице!..

И горе острым кинжалом снова вонзается в сердце варвара, режет кровавый сосуд и улыбается неизвестно откуда взявшимся блеском стали!

…Последний раз варвар, могучий духом человек, так корил себя шесть лет назад, когда потерял в битве свою возлюбленную Кэрин, кареглазую девушку с сильным, но женственным характером; возлюбленную, с которой ему предрекли быть боги и… даже сам Вечный Арз.

«О, Кэрин, милая моя, я скоро явлюсь к богам, переверну всё в их царстве, но найду твою душу и верну тебя! Ты только жди! Умоляю, только жди! Светлые боги, помогите мне сделать последний шаг!», твердил про себя варвар.

– Я жду тебя, любимой мой Радагас, – отозвался эхом от стен души нежный голос северного моря.

– Радагас?.. – Словно вспоминая что-то знакомое, повторил про себя человек, – Так звали меня… бесконечно давно…

– … И вот, когда я нашёл его искалеченный труп и отнял, наконец… – Радагас – Крейвен понял, что это его голос сейчас громко трубит на весь тёмный тронный зал.

– Ну и что же тогда? Продолжай, Крейвен!.. Что ты там у него откопал? Драгоценные каменья что ли? – гном напротив уже клевал носом, но был ещё преисполнен энтузиазма и хотел ещё поговорить.

Крейвен опомнился.

– Ничего важного для тебя, Глогор! – он хлопнул гнома по плечу, и тот от удара варвара и от удара хмеля всё же упал на стол, будучи мертвецки пьяным.

Но тут же умудрился вскочить на ноги и прореветь тишине и мраку тронного зала.

– Не загубит хмельная брага короля Глогора Второго, сына Глогора Первого, потомка Крагорда! Давай, славный герой, поведай мне об этом кривоухом слизняке Альмарисе!.. Кстати, где мой сын Глорд, где наследник трона? – Глогор огляделся, пытаясь разглядеть в окружившей их тьме хоть какой-то намёк на присутствие здесь его сына.

– Ай! – после минутного разглядывания комнаты, король сдался, – Снова шатается по кабакам, да тавернам! Хоть бы раз выпил вместе с отцом!.. Завтра с ним увижусь!.. Так что там с Альмарисом? Как он погиб-то, заклятие клятвы его убило?

– Да, Клятва Бессмертной Чести – это опасное заклинание! На эльфе не осталось живого места! Умер от своей же магии!.. Какая ирония богов!.. Хотя, может и не боги тут виноваты!.. Мне на это наплевать! Альмарис заслужил такой позорный конец! А что касается Глорда, твоего смелого сына… – варвар запнулся – он вспомнил тот склеп хервингских королей, где отдал последние почести гномскому принцу и своему другу, и весь хмель сразу как рукой сняло – и совсем помрачнел.

Глогору показалось, что в глазах буйного варвара вспыхнул тёмный огонёк, словно тьма и огонь сгустились в зарницах глаз, но гном оставил это видение на крепкую брагу в своей кружке.

– … С Глордом ты завтра поговоришь! – неожиданно улыбнулся Крейвен.

Он встал и, ничуточки не покачиваясь, двинулся к двери.

Глогор не стал останавливать его, а сам, допив пинту, уложился спать, опустив седовласую голову на грязный, замызганный стол.

III

Ночные кошмары вползали склизкими червями и змеями в пристанище сознания человека, спящего на пышной кровати в обнимку со своим мечом. Но бдительная, неустрашимая стража у ворот крепости не позволила мерзким ползучим гадам проникнуть вовнутрь, разрушить пристанище души! Поэтому человек, могучий своей фактурой, спал спокойно до самого звона в колокол, возвещающего приход утра. Здесь, в подземном королевстве гномов, можно было сойти с ума, если не чувствовать перехода между ночью и утром.

Когда раздался первый удар колокола, человек мгновенно открыл глаза, и осаждающие его сон кошмары моментально растворились в небытии. Человек вскочил с кровати и твёрдым шагом направился к бочке с холодной подземной водой. Освежившись, он, не одевая кольчуги, двинулся в королевский дворец.

Мысли его были ясны, и воин уже не думал о вчерашних горестях и муках – их искалеченные останки вырвал с корнем ветер-гуляка, залетевший в душу к Крейвену, и благодаря хмельной браге, и за ночь окрепшему варварскому характеру, развеял потроха слабости и горя.

Крейвен шёл к дворцу Глогора II. Путь его пролегал через широкие коридоры и галереи из обтёсанного камня со сводчатыми потолками. Некоторые коридоры сменялись обширными пещерами, которые являлись площадями Карбора, города-королевства. Полы площадей были вымощены гранитом и мрамором, дома на площадях были вытесанными прямо в стенах пещер.

На улицах, коридорах, встречались утренние прохожие: величаво проходящие торговцы в дорогих костюмах, стража, зорко рассматривающая редких гуляк.

Попадались Крейвену и люди – торговцы из Риверленда и Варварии, и эльфы – гаэрвала, редкие гости в Карборе.

На одной из площадей длинными и широкими рядами и витиеватыми лабиринтами расположились торговые лавки риверлендцев, а рядом – лавки варваров и вардоков, чуть поодаль – ухоженные лавки гаэрвал (лавок хервингов Крейвен так и не нашёл). Каждый торговал тем, что было вдоволь в его родном краю. Варвары и вардоки – оружием из булатной, закалённой стали, ибо никто лучше смыслил в изготовлении хладного и острого буяна-меча! Гаэрвалы торговали морскими продуктами, – ибо были лучшими рыболовами и мореплавателями – и магическими свитками и рунами, ибо были и магами-заклинателями! А риверлендцы продавали зелья и странные порошки, книги и принадлежности хозяйской утвари, ибо смыслили во многом!

Отовсюду доносился гомон, – хоть и было только утро – где-то резкий и зазывной, где-то учтивый и тихий, а где-то и вовсе переходящий в весёлый смех или же, наоборот, в ругань.

– Эй, вы! Да, вы, подходите смотрите мой товар! Различные вещицы и украшения! Мечи и доспехи из стали, чугуна и кожи! Латные, кольчужные, пластинчатые! Подходите, господа дорогие, смотрите и выбирайте то, что вам любо! – приглашали к своим лавкам варвары и весёлые неугомонные вардоки.

С противоположных рядов вежливо отвечали прохожим гаэрвалы-маги, и чуть более забористо и размашисто – гаэрвалы-моряки!

Риверлендцы стояли, не пророняя ни слова, а лишь демонстрируя свой товар.

Попадались здесь и заезжие пираты с ардамарских островов – наёмники и головорезы.

Гномы же, хозяева всего этого жужжащего царства, торговали самоцветами: рубинами, золотом, сапфирами и алмазами; доспехами и мечами, хоть те и уступали по качеству и булатности варварским клинкам.

Были и те, которые торговали съестными продуктами и различным хмельным варевом.

Жизнь просыпалась от ночных бдений и размашисто начинала расхаживать по улицам-коридорам Карбора. Мир и веселие царили в подземельях.

Гномы и гости были приветливы и разговорчивы. Каждый был занят своим делом.

…Многие взгляды обращались к высокому человеку – почти великану для гномов. Люди сразу признавали в нём варвара. Он был смугл и хорошо сложен, его твёрдая, но лёгкая поступь и широкий палаш на поясе выдавали в нём воина.

– Кто это, матушка? – спрашивал ребёнок, бросивший игры в маленьком дворике и подбежавший к маминой юбке.

– Это славный человек, герой с севера! – Отвечала женщина, явно узнавшая Крейвена, и, поглядывая в след варвару, заводила сынишку домой.

…Варвар шёл молча, ни на кого не смотря и не слушая разговоров, пролетающих мимо уха, но при этом всё равно умудрился рассмотреть идущую навстречу пару стражников, толстого гнома с молотом и латах – местного рыцаря; уловил беседу двух торгашей вардоков и одним своим взглядом остановил воришку-карманника, пытавшегося срезать с пояса варвара кошель с монетами.

Растерявшись, маленький пройдоха-вор поспешил раствориться в толпе горожан. А Крейвен, совсем не обращая на него внимания, продолжил свой путь во дворец короля Глогора.

Он миновал ещё несколько коридоров с домами и бакалейными лавками, и вышел на главную площадь города.

Это была огромная пещера с высоким потолком, теряющимся в темноте, стенами обтесанными, со вставленными факелами и канделябрами, и пол, ровным мраморный, блестящий, словно маслом намазанный!

В центре площади возвышался трёхуровневый фонтан! В центре его возвышалась над площадью статуя гордого короля Глогора II. Король держал в правой руке боевой молот, означающий, что народ королевства всегда под защитой; а в левой – короткий жезл, возвещающий о власти короля. Вода не вздымалась струями вверх, а таинственно бурлила у ног правителя – видимо, гномы обнаружили подземные источники.

Во время первого посещения Карбора Крейвен не видел этого сооружения.

– Не предполагал, что гномы склоны к таким строительным изыскам!.. – он иронически улыбнулся.

– Да, пару лет назад и не было вовсе тут этого гиганта с молоточком посреди фонтана! – улыбнулся седой сухощавый гном, сидевший у фонтана и обращавшийся не то к Крейвену, не то говоривший с самим собой.